Кирилл Александрийский - Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I

• Название: Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I
• Автор: Кирилл Александрийский
• Издательство: Сибирская Благозвонница
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91362-463-5

Святитель Кирилл Александрийский (375 — 444) — великий святой отец Православной Церкви, который прославился прежде всего догматическими достижениями в области христологии и опровержением ереси Нестория в 429–431 гг. Однако сфера его деятельности была намного шире, и он известен также и как глубокий экзегет Священного Писания. Среди новозаветных экзегетических произведений наиболее знаменито «Толкование на Евангелие от Иоанна», которое и предлагается читателю. Это произведение было написано, как предполагается, до 429 г. и содержит в себе 12 книг, в которых, помимо истолкования этого «тайнозрительного» Евангелиста и объяснения глубоких тайн Божественного Домостроительства спасения и Боговоплощения, святитель полемизирует с различными ересями.

Это толкование, являющееся шедевром древнецерковной святоотеческой экзегетики, было переведено на русский язык известным отечественным церковным ученым-библеистом, профессором Московской Духовной Академии Митрофаном Дмитриевичем Муретовым (1851 — 1917).

Издается по: Творения святого отца нашего Кирилла Александрийского / Пер. Митрофана Муретова. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1901, 1906. (Творения святых Отцов в русском переводе, издаваемые при Московской Духовной Академии; т. 64, 66). Переизд.: Свт. Кирилл Александрийский. Творения. Кн. 2–3. М.: «Паломник», 2001–2002. (Библиотека Отцов и Учителей Церкви).

---

Вот что, говорит, совершать будет слово жнецов. Впрочем, оно не останется без награды, но, конечно, будет собирать им плод, питающий в жизнь вечную. И не одни только получившие (этот плод) возрадуются, но и присоединившиеся к трудам пророков и пожавшие предвозделанный теми посев также будут вместе с ними совершать одно празднество. Ввиду именно этого, думаю, и мудрейший Павел, в совершенстве изучивший относящиеся к будущим временам (ветхозаветные) образы, сказал о святых Отцах и Пророках, что и сии вси, послушествовани [380] бывше верою, не прияша обетования, Богу о нас лучшее что предзревшу, да не без нас совершенство приимут (Евр. 11, 39–40), ибо Спаситель благоизволил жнецу радоваться вместе с прежде посеявшим.

Аз послах вы жати, идеже не вы трудистеся: инии трудишася, и вы в труд их внидосте [381] (4, 38)

Уже открывает им всю тайну и, сняв с речи прикровенное одеяние, представляет ясный смысл ее. Любя Пророков и Апостолов, Спаситель ни труд пророков не лишает причастия делу Апостолов, ни одним только святым Апостолам усвояет всю славу будущего спасения чрез веру в Него, но, как бы соединив и смешав друг с другом труды и дела тех и других, говорит, что будет, согласно справедливости, одна похвала тем и другим. Однако ж Он утверждает, что Апостолы вошли в труды святых пророков, не позволяя пренебрегать славой предшественников, а, напротив того, убеждая почитать их, как предваривших трудом и временем. Кто откажется согласиться с тем, что и для нас это, конечно, должно быть прекраснейшим научением?

От града же того мнози вероваша в Онь от самарян за слово жены свидетельствующия, яко рече ми вся елика сотворих [382] (4, 39)

Опять и этими словами осуждается Израиль и чрез благопослушание самарян изобличается в своей невежественности и вместе упрямстве; ибо Евангелист с великим удивлением говорит, что многие уверовали во Христа ради слова женщины, между тем как воспитываемые законом к такому познанию ни слов Моисея не приняли, ни признали должным повиноваться проповеди пророков. Таким образом премудро предуготовляет или, лучше, — наперед защищает то, что Израиль справедливо должен быть лишен благодати и надежды Христовой, а на место его должно войти благопослушнейшее множество язычников или иноплеменников.

Егда убо приидоша к Нему самаряне, моляху Его, дабы пребыл у них. И пребысть ту два дни. И много паче вероваша за слово Его [383] (4, 40–41)

Простыми словами излагает то, что случилось. Представляет опять как бы другое доказательство тому, что Израилю справедливо должно быть отторгаемым от надежды, а иноплеменникам переходить к ней. Это потому, что многоразлично чудотворящего Иисуса и сияющего боголепной славой иудеи оскорбляют жестокими и невыносимыми подозрениями и оказываются бесстыдно неистовствующими до такой степени, что Виновника всего своего благополучия делают изгнанником и стараются удалить из своего города. А самаряне, убежденные словами одной женщины, решают, что надо поспешно идти к Нему. Когда же пришли, старательно умоляли Его зайти в их город и сообщить им спасительное учение. И Христос охотно соглашается на то и другое, ведая, что не бесплодна будет благодать, ибо многие уверовали по слову Его. Пусть также и отсюда боголюбивый и благоговейный узнает, что Христос отступает от оскорбляющих Его и обитает в радующих Его своим послушанием и доброю верою.

Жене же глаголаху, яко уже не за твою беседу веруем: сами бо слышахом и вемы, яко Сей есть воистину Спас миру (Христос) [384] (4, 42)

Вследствие больших дел является вера у самарян, которые теперь уже удивляются не вследствие того, что узнают от других, но вследствие того, что сами слышали. Ясно, говорят, узнали мы, что это — Спаситель мира, это исповедание делая залогом надежды на Него.

По двою же дню изыде оттуда [385] в Галилею. Сам бо Иисус свидетельствова, яко пророк в своем отечестве чести не имать [386] (4, 43–44)

Уходит из Самарии, посеяв уже спасительное слово и, подобно земледельцу, внедрив веру в обитателей ее — не для того, чтобы она получивших ее связывала молчанием, оставаясь как бы бездейственной и зарытой, но чтобы она все более произрастала в душах у всех, постоянно все шире распространяясь повсюду и достигая все большей и большей силы. Поскольку же Он минует посредине (пути) лежащий Назарет, в котором, как было известно, Он и воспитался, почему уже и считался его гражданином, — и, напротив, спускается в Галилею, [387] то и считает (Евангелист) нужным указать причину этого минования и говорит, что засвидетельствовал Сам Иисус, что пророк в собственном отечестве чести не имеет. Ведь мы имеем свойство ни во что считать обычное, хотя бы это было великим и достославным. Спаситель, конечно, не желал искать почестей у них в качестве человека славолюбивого и честолюбивого, но Он ясно знал, что для тех, кои совсем не считают должным чтить учителя, уже не может быть сладостным и слово веры и не будет хорошо принято ими. Посему Он справедливо идет мимо, не удостаивая тратить тщетные труды на тех, кои не получат от них никакой пользы, и не предавая чрез это благодать презирающим ее. Конечно, несправедливо было, чтобы, дойдя до таких преступлений, они делали это безнаказанно, когда общепризнано и бесспорно, что обыкшие презирать Его и пренебрежительно отвергающие столь досточудный дар должны подвергаться наивысшим наказаниям.

Егда же прииде в Галилею, прияша Его галилеяне, вся видевше, елико сотвори во Иерусалимех в праздник: и тии бо приидоша в праздник [388] (4, 45)

Не безрассудительно принимают Иисуса галилеяне, но справедливо изумляясь пред чудесами, которые уже сами увидали, чрез благоговение к Нему осуждая безумие иудеев и оказываясь по благомыслию гораздо выше законоведов.

Прииде же паки в Кану Галилейскую, идеже претвори воду в вино [389] (4, 46)

Щедро благодетельствует Христос благомысленным и охотно оказывающим признательность и благодарность за то добро, какое получают, и дарует обильное подаяние больших благ. Посему и приходит в Кану с целью совершать чудеса, рассуждая, что подобает принести пользу жителям ее, и имея как бы уже наперед посеянным, чрез прежде уже в ней совершенные знамения, представление (жителей Каны о Христе), что Он все может совершать.

Бе же некий царев муж, его же сын боляше в Капернауме. Сей слышав, яко Иисус прииде от Иудеи в Галилею, иде к Нему и моляше, да снидет и исцелит его сына: имеяше бо умрети. Рече убо Иисус к нему... [390] (4, 46–48)

Приходит царедворец к Нему, как к могущему исцелять. Но еще не признает Его Богом по природе. И хотя называет «Господь» (ст. 49), но отнюдь не усвояет Ему истинного достоинства господства. Иначе ведь он тотчас же, пав, стал бы умолять Его, чтобы Он не шествовал в дом его и не сходил с ним к болящему дитяти, но чтобы всесильно и Божественной властью изгнал приразившуюся болезнь. Зачем надо было присутствовать при болящем Тому, Кто в состоянии был легко спасать и в отсутствии? И разве не верх глупости считать Его владыкой смерти и исполненным Божественной силы, а Богом не признавать?

Аще знамений и чудес не видите, не имате веровати. Глагола к нему царев муж [391] (4, 48–49)

В заблуждающихся пребывает еще грубый ум, и чудо для них будет сильнее слова, зовущего к вере. Посему Спаситель и сказал, что они более нуждаются в чудесах, чтобы быть в состоянии легко перевоспитаться к лучшему и признать Его истинным Богом по природе.

Господи, сниди прежде даже не умрет отроча мое! (4, 49)

Совсем слаб умом царедворец и в прошении благодати оказывается как бы ребенком, не замечая, что говорит вздор. Ведь лишь при вере в то, что Он не только в Своем отсутствии может иметь силу (исцеления), но, конечно, совершит чудо и в отсутствии, он имел бы совершенно правильное о Нем представление. Но теперь, мысля и поступая противоречиво и неразумно, он требует от Него подобающей Богу силы, а не думает о том, что как Бог Он все наполняет, — даже и о том, что Он может преодолеть смерть, хотя и усиленно молил отнять у нее ее добычу, имеяше бо умрети отрок. [392]

Глагола ему Иисус: иди, сын твой жив есть [393] (4, 50)

Так, подобало ему приступить с верой. Но Христос не отвергает нашего невежества, а благодетельствует также и погрешающим, как Бог. Итак, человека, хотя и не соделавшего того, чего соделание заслуживало похвалы, научает Наставник добродетели и вместе Податель просимых благ: ибо в слове иди заключается призыв к вере, а в изречении сын твой жив — исполнение просимого, совершаемое с некоей великой и боголепной властью.