Катя Миллэй - Океан безмолвия

• Название: Океан безмолвия
• Автор: Катя Миллэй
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-085277-2

«А я однажды умерла. И смерти я больше не боюсь. Я боюсь всего остального». Чудовищная трагедия заставляет Настю Кашникову скрывать свое прошлое и держать окружающих на расстоянии. Все так и происходит, пока она не встречает Джоша Беннетта. История Джоша ни для кого не секрет. Те, кого он любил, ушли из жизни, и в семнадцать лет он остался совсем один. У него нет друзей — если твое имя ассоциируется со смертью, тебя все обходят стороной. Все, кроме Насти. Это глубокий и напряженный роман о том, какое это счастье, если выпадает второй шанс.

---

К тому же выполнение обязанностей помощника учителя на пятом уроке мисс Макаллистер оказалось занятием куда более интересным, чем я ожидала. Это все равно что смотреть школьный аналог «Старшего брата». Я невольно подслушиваю чужие разговоры, наблюдаю за развитием отношений, и меня это ничуть не напрягает. В числе участников шоу Дрю и Джош, пошляк Итан, недоносок Кевин Леонард и задиристая девица по имени Тьерни Лоуэлл, которая постоянно спорит с Дрю. Не думаю, что она — моя большая поклонница. Открыто она мне этого не заявляет, но глазами мечет в меня громы и молнии, как будто я все свободное время душу щенков. Из чего я и сделала вывод.

Уроки труда, в принципе, тоже не катастрофа, хоть там я почти всегда чувствую себя никчемной и безрукой. Никто меня не достает, мистер Тернер ничего от меня не требует. Джош там своего рода бог. По-хозяйски расхаживает по мастерской, будто своими руками ее построил. Для него там следовало бы установить персональный телефон, потому что каждый раз, когда раздается телефонный звонок, происходит следующее: Тернер отвечает, Тернер подзывает Джоша, Джош уходит. Его часто отправляют по всяким делам. Полки нужно прибить? Зовите Джоша Беннетта. Выдвижные ящики плохо открываются? Обращайтесь к Джошу. Нужен изысканный столовый гарнитур по индивидуальному заказу? Ваш человек — Джош Беннетт.

Только не просите его говорить. Мне он в школе ни слова не сказал с того дня, когда заявил, что не собирался прогонять меня со своей парты. Ах-ах, какое великодушие. Я, разумеется, с ним не разговариваю.

Глава 13

Джош

В воскресенье минут десять двенадцатого заявляется Дрю. Входит без стука, как к себе домой: я забыл запереть дверь, когда забирал с улицы газету. Надо бы отказаться от доставки этой дурацкой газеты. Я ее не читаю. Это еще одно напоминание о том, что здесь жил мой дед. Я пытался приучить его читать газету с интернет-сайта, но он ни в какую. Говорил, что ему приятно держать газету в руках, нравится ее запах. А я терпеть не могу брать в руки газету, и запах ее мне нравится еще меньше. Я отметил про себя, что сегодня же позвоню на почту и отменю доставку. Не хочу больше видеть газеты на своей подъездной аллее.

— Что стряслось? — любопытствую я, пока он располагается в моем доме.

— Сара. Дом. Девчонки. Слишком много. — Тяжело вздохнув, он валится на диван и устремляет взгляд в потолок.

— Вот уж никогда не думал, что для тебя существует такое понятие, как «слишком много девчонок».

— В отношении подружек Сары я делаю исключение.

— Ты никогда не делаешь исключений.

— Ну да, ты прав. Но тут приходится.

Я его не осуждаю. Подружки Сары те еще стервы. Смотреть на них приятно, но они все это знают, что умаляет их привлекательность. В них есть все то, чего я терпеть не могу в девчонках, и Сара становится такой же, как они. Полагаю, мне повезло, что я их пугаю, потому что, раз попробовав флиртовать со мной, они обычно понимают, что не добьются от меня желаемой реакции, и больше не лезут.

— Ты как минимум трех из них оприходовал. Наконец-то усвоил свой урок?

— Думаю, это они усвоили. Плюс, Сара топнула ногой, сказав, чтобы с ее подругами я ни-ни. Строго запрещено.

— Она что, и впрямь думает, что ты ее послушаешь?

— Она топнула ногой на них. Им со мной строго запрещено.

— Бедненькие они бедненькие.

— Не издевайся. Так и есть. Я для них как этап взросления.

— А сюда зачем пришел? — спрашиваю я.

— Тебе пожаловаться. Дома находиться не могу. Такое ощущение, что с каждой секундой уровень тестостерона у меня падает.

— Понятно. И все же зачем ты здесь? — Обычно, если Дрю нужно смыться из дома, он идет не ко мне. Так было несколько лет назад, но с тех пор… Думаю, это как-то связано с моей игрек-хромосомой.

— Больше некуда податься.

— Взял бы бутылку. Пошел бы мириться.

— Я туда один ни ногой. А то, боюсь, потом даже трупа моего не найдут.

— Так сразу и сдался? — Есть толпа девчонок, за которыми он мог бы ухлестывать. Почему он выбрал эту, не понимаю.

— Нет. Но надо изменить тактику. Есть идеи?

Идей у меня нет, а если б и были, я не стал бы ему помогать. Вот вопросы у меня есть, и с каждым днем, похоже, их становится все больше.

— Почему она не разговаривает?

— Никто не знает. Я бомбардировал ее своими коронными фразами, и, судя по тому, как она смотрела на меня, английский она прекрасно понимает. Наверно, голосовых связок нет.

Я точно знаю, что это не так. Она смеялась, когда была здесь, — во весь голос. Я проверил. При отсутствии голосовых связок подобный звук не произвести — значит, голосовые связки у нее есть. Не исключено, конечно, что это все же какой-то физический порок. Я ни черта в этом не смыслю, но что-то мне подсказывает, что анатомия здесь ни при чем, и это еще больше разжигает мое любопытство. Что может заставить человека отказаться от речевого общения? А она вообще когда-нибудь разговаривала? Может, она в жизни слова не произнесла. Трудно сказать. Но я знаю, что она наблюдает, следит за всем постоянно, даже когда не смотрит. Ничто не ускользает от ее внимания. Меня могло бы это испугать, если б я сам не был таким. Интересно, замечает она что-то, чего не вижу я? Сама она мне не ответит на этот вопрос. Впрочем, я тоже спрашивать не стану.

— Она вроде как не в твоем вкусе, — говорю я. За редким исключением, Дрю тянется к бессодержательным милашкам, пользующимся популярностью в школе. В том, что касается девчонок, Дрю идет по пути наименьшего сопротивления, и, к счастью для него, этот путь помогает ему завоевать сердце почти любой девчонки в школе. Не помню, чтобы кто-то дал ему от ворот поворот, хотя всем известна его репутация, и сам он пальцем не пошевелит, чтобы ее изменить. Он никогда не изображал любовь, не делал вид, что испытывает чувства к той или иной девчонке, чтобы заманить ее в постель. Ему это не надо. Они идут за ним без всяких уговоров. Сами на него вешаются.

Почти каждая надеется, что именно с ней он останется навсегда, но этого не случается. Казалось бы, ну хоть одна должна публично призвать его к ответу. Попытаться заставить взять на себя ответственность, связать обещанием. Нет, ни одной из них это и в голову не придет, потому что они знают, что в конечном итоге Дрю поступит так, как поступает всегда. К тому же почти все они понимают, что, пожалуй, не стоит пытаться «переделать» этого засранца.

И его трудно осуждать, как бы я этого ни хотел, ведь он ничего не отрицает, не оправдывается, не отнекивается. Он такой, какой есть. Другого нет и не будет. Я не смог бы так, как он, и вовсе не потому, что меня это не привлекает. Я покривил бы душой, если б сказал, что не думаю о подобном, но для меня это слишком большая ответственность. От девчонок исходит слишком много эмоций, а я не умею от них заслоняться. Дрю все эти эмоции не задевают. Слезы, оскорбления, горькие слова — все это его не волнует. А у меня своих проблем хватает, и мне совершенно не хочется забивать голову чужими эмоциями. Свои я давно запер на замок, и будь я проклят, если стану возиться с чужими.

— Она — девчонка. Привлекательная. Что еще нужно? — просто отвечает Дрю.

— По-моему, она тебя ненавидит. — По-моему, она всех ненавидит, но я не собираюсь сообщать ему об этом. Я искренне пытаюсь понять, зачем он тратит на нее время. Это не в его характере. По идее, он должен был давно бросить эту затею.

— Ну да, это вызов моим способностям.

— Вот именно. Только ты ведь не привык прилагать усилия. Это идет вразрез с твоей личной философией.

— Ты прав, но, может быть, я тоже вступаю в этап взросления. Пытаюсь усовершенствовать себя как личность.

Я подавил смешок или, может быть, рвотный позыв — сам не знаю.

— Твое недоверие оскорбительно. К тому же не у каждого из нас в заднем кармане припрятана надежная карта, которую можно разыгрывать, не прилагая усилий, не соблюдая каких-то условий. — Он многозначительно смотрит на меня. Я не спорю. Нет смысла изображать из себя праведника, если мне и впрямь не нужно беспокоиться о том, как бы заманить в постель какую-нибудь девчонку.

У меня есть Ли. Правда, теперь она в колледже, и мы с ней видимся реже, чем раньше, но так даже проще. Она учится в двух часах езды отсюда и навещает меня каждый раз, когда приезжает домой на праздники и выходные. Потом снова уезжает. Она не говорит, что любит меня. Не спрашивает, люблю ли ее я. Я — не люблю и никогда не полюблю. У нас ни к чему не обязывающие отношения, без страстей и прочего: попользовались друг другом и разошлись по домам. Меня это вполне устраивает. Но даже не будь у меня Ли, вряд ли я так страдал бы от отчаяния, чтобы опуститься до уровня Дрю. Секс я люблю, но, зная свой характер, уверен, что, переспав с девчонкой, чувствовал бы себя сволочью и из чувства вины встречался бы с ней много месяцев.