Петр Краснов - Исторические очерки Дона

• Название: Исторические очерки Дона
• Автор: Петр Краснов
• Жанр: История

Максимально полная компиляция «Исторических очерков Дона» — последней работы П. Н. Краснова, опубликованной при его жизни. До сих пор в Интернете имела хождение одноименная брошюра, вышедшая в 1943 году, состоявшая из 13 глав, описываемые события которой заканчивались на 1613 году. В то же время, в журнале «На казачьем посту» эти и последующие главы публиковались вплоть до февраля 1945 года, закончив описание истории Донского казачества событиями августа 1914 года и вступлением России в Первую мировую войну.

---

Казаки ставили свои городки по течению больших рек. Городки эти были окружены тыном и терновыми плетнями, перед которыми были глубокие рвы. За тыном, ближе к городку, были валы с деревянными башнями по углам. Внутри такой крепости стояли большие избы, помещавшие по несколько десятков казаков. Иногда весь казачий городок состоял всего из нескольких таких изб-казарм. Возможно, что название Пяти-избянской станицы произошло от того, что когда то в ее городке стояло только пять изб-казарм. Это были в полном смысле военные станы с военным устройством. Этого требовала суровая жизнь в степи, где казаки были окружены врагами-татарами.

В эту пору, начала XVI века, Дон был пуст. Краковский каноник, оставивший по себе описание Сарматии, так пишет о Диком Поле: «…Широко раскинулись степи Алании, покинутые, как Аланами, так и последующими пришельцами. Иногда их пересекают казаки, ищущие по обычаю своему „кого поглотити“, ибо живут они грабежами, никому не подвластные и пробегают обширнейшие степи, объединясь в шайки по 10, 20, 60 и более человек…»

В 1538-м году ногайский мирза Келмагмед жалуется Великому Князю Московскому Иоанну Васильевичу (впоследствии царю Ивану Грозному) на притеснения татар от казаков и тот отвечает ему: «…Лихих где нет?.. На Поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки; а и наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят, и те люди, как вам тати, так и нам тати».

Однако не просто-то «тати» были те казаки, иначе не пришлось бы одиннадцать лет спустя, в июне 1549 года Юсуфу, князю Ногайскому жаловаться Царю Московскому Иоанну IV на грабеж, который учинили татарским купцам «казаки севрюки, которые по Дону стоят», а в октябре того же года писал он дополнительно: «Холопи твои, некто Сары Азман, на Дону в трех и четырех местах города поделали, да наших людей и послов стерегут, да разбивают…»

В списке Донских атаманов, хранившемся в Донском музее, в Новочеркасске, под 1549-м годом значится первым Донским атаманом Сары-Азман. Кто он был?.. Возможно, что был он и татарин. «Сары-аз-ман» по-татарски — «удалая голова».

Сары-Азман поставил по Дону Верхние и Нижние Раздоры, Махин Остров на левом берегу Дона, в пяти верстах от нынешней Ольгинской станицы, Монастырский и Смагин городки в юрте нынешней Старочеркасской станицы.

Так «самодурью» пришедшие в Дикое Поле, «баловни» казаки завоевывали себе в кровавых боях место под солнцем, устранились в диком богатом краю и, непризнанные Московскою властью, отрекающеюся от них, и называющею их «татями» — ворами, — делали великое дело расширения Русских пределов и их обороны.

«С травы да с воды» не проживешь. Нужна и одежда, нужны люди, чтобы ставить городки и обслуживать их, чтобы ходить за скотом, стеречь в степи табуны, нести всякую домашнюю, черную работу. Казак-воин, подобный западно-европейскому рыцарю — у него главное — война и набеги. У западно-европейского рыцаря были вассалы — его рабы; у казака ту работу исполняли пленники — «ясыри» и пленницы — «ясырки».

Наступал день, когда либо нужда заставляла, либо кровь казачья разыгрывалась в жилах молодца казака-атамана и вот, в праздничный день, выходил на площадь городка, на «майдан», статный молодец, скидывал с головы высокую шапку-трухменку из бараньей смушки, кидал ее на землю и кричал зычным голосом:

— Атаманы-молодцы, послушайте!.. На Сине море, аль на Черное поохотиться; на Куму, или на Кубань реку за ясырьми; на Волгу матушку рыбки половить, иль под Астрахань, на низовье за добычью; иль в Сибирь пушных зверей пострелять.

— Эге! — раздавалось в казачьей толпе. — Это кто же гутарит-то?.. О чем речь-то?..

— Иван Богатый кличет чего-й то.

— Иван Богатый?.. Ин быть делу!..

Шапка за шапкой скидывались с лохматых, чубатых голов и бросались на землю. Шире становился круг казаков около первого, бросившего свою шапку, выше поднималась и гора шапок. Несколько сот казаков соглашалось идти в поиск.

— Ну, разбирай, атаманы-молодцы, шапки и айда Богу молиться.

Церквей в городках тогда еще не было, но на площади стояла часовня-голубец; пропоют казаки около нее молитвы, какие знают, и идут в станичную избу, обсудить за чаркою вина поход и избрать походного атамана.

— Кому же и быть походным-то, как не ему?.. Ивану Богатому!.. — раздавались голоса.

— Быть так!..

— В час добрый!..

Избрав походного атамана, приступали к выборам «ватажных» атаманов, писаря, разбивались на звенья, казаки подбирали себе «односумов», с кем питаться из одной сумы, кого в бою держаться, как опоры.

И с того дня жизнь городка преображалась. Куда девались пьяные гулёбщики казаки, что целыми днями шатались по майдану, играли «в зернь», да затевали драки. Все слушало приказ атамана. Его власть была огромная. Малейшее неповиновение, да что неповиновение, — просто неуважение ему и — «в куль да в воду», или «посадя на землю забить его стрелами» — смертная, лютая, позорная казнь!..

Первые большие набеги казаков были морские. На легких «чайках» однодеревках, спустясь вниз по Дону, в плавнях построят большие парусные «будары», приспособленные и к ходьбе на веслах. Каждая такая будара вмещала 60–100 человек казаков и айда в Азовское море и оттуда в Черное. Для большей устойчивости лодок от морской волны и для укрытия от неприятельских стрел борта лодок обшивались камышевыми щитами. На дне ставили бочки с пресною водою, бочонки с соленою рыбою, мешки с сухарями и сушеною рыбой.

Без компаса и без морских карт, опознаваясь днем по солнцу, ночью по звездам, без секстана, шли казаки поперек Черного моря, к берегам Анатолии. Доходили до Босфора, грабили окрестности Константинополя. Турки укрепили находившийся в устьях Дона Азов, перегородили реку цепью из тяжелых бревен, скованных железными кольцами.

Ничто!.. Казаки ждали в Донских плавнях, в густых камышах, когда жестокая буря нагонит воду и поднимется над цепьями, когда напором воды порвет и самые цепи и тогда ночью врывались в море.

Завидев турецкие корабли, казаки рассыпались и на веслах уходили против ветра, а к закату солнца приближались к кораблям с запада, чтобы солнце светило туркам в глаза и кидались с топорами и саблями на абордаж. Брали добычу оружием и одеждою.

Немало казаков гибло в таких отчаянно смелых поисках. Когда турецкий флот большими силами настигал морской казачий поиск — казачьи лодки на парусах и на веслах неслись к берегам, рассыпавшись цепью, скрывались в камышах, иногда затопляли и самые лодки. Но только повернут от берега турецкие корабли, как казаки вылезут из камышей, вычерпают воду из затопленных лодок и понесутся в погоню.

А когда кончится поиск морской, войдут казаки в родные воды Тихого Дона, идут вверх, обремененные добычей, с лодки на лодку понесется в лад гребле лихая казачья песня:

— «На усть Дона Тихого,
По край моря синего
Построилась башенька,
Башенька высокая.
На этой на башеньке,
На самой на маковке
Стоял часовой казак;
Он стоял, да умаялся;
Не долго не мешкавши,
Бежит спотыкается,
Говорит задыхается:

„Кормилец наш — батюшка.
Ермак Тимофеевич.
Посмотри-ка, что там на море,
Да на море, на Азовском-то:
Не белым там забелелося,
Не черным там зачернелося,
Зачернелись на синем море
Все турецкие корабли.“

Речь возговорит надежда атаман
Ермак Тимофеевич:

— „Вы садитесь в легки лодочки,
На носу ставьте по пушечке,
По пушечке по медненькой,
Разбивайте корабли басурманские.
Мы достанем много золота
И турецкого оружия…“»

Шутка сказать, — а такими набегами по морю на ладьях, через степи на конях, баловни казаки, самодурью ставшие по Дону, с походным атаманом Андреем пошли «поохотиться» на Каспийское (тогда Хвалынское) море. Они дошли до Кавказских берегов, по реке Тереку поднялись в горы, стали по гребням их и положили основание Гребенскому казачьему войску. В 1580-м году царь Иван Васильевич Грозный перевел их на Терек и пожаловал их рекой Тереком с притоками. С той поры стало Терское казачье войско.

В то же примерно время другая партия казаков поселилась в низовьях Волги у самой Астрахани и образовала Волжское войско. В 1584-м году партия Волгских казаков под предводительством атамана Нечая прошла пустынные степи на восток и поселилась на реке Яике, основав Яицкое (Уральское) войско.

А там трубою среброгласной раздался голос Донского атамана Ермака Тимофеевича:

— Ой вы, Донские казаки охотники,
Вы Донские, Гребенские со Яицкими!..

звал атаман на Волгу и Каму искать новых земель за Каменным поясом за Уральскими горами далекой Сибири.