Ирина Горская - Андрей Ярославич

• Название: Андрей Ярославич
• Автор: Ирина Горская
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7632-0159-0

Книга содержит роман Ирины Горской «Недолгий век», который рассказывает о бурной жизни Андрея Ярославича, младшего брата Александра Невского. Роман привлекает неординарным подходом к событиям XIII века. При работе над романом автор использовал редкие и малодоступные источники и материалы.

---

— Но ведь она не была виновата; я думаю, ей приказали… — начал он говорить Льву. Он понял, что все свои мысли не надо выговаривать вслух. Да Лев и сам все знает…

— Ты об этом не думай, — отвечал уверенно красноволосый пестун. — Дела князя и княгини — дела не твои. Ты в своем уделе будешь хозяином…

— Жемчужной тучей буду… — тихо-тихо проговорил мальчик.

И более не говорили они об этом…

Теперь Андрей подружился со своим единокровным, по отцу, братом Афанасием, Танасом. Но о том страшном и странном в их жизни, что звалось «Александр», они вовсе не говорили, а просто вместе бегали, играли, как водится у мальчиков маленьких. Танас любил рассказывать разные истории о колдунах и волках-оборотнях.

— Откуда знаешь все это? — удивлялся Андрей.

Танас отвечал, что пробирался в подклети, где сучили нитки пряхи его матери, и там наслушался самых разных былей и небылиц.

— А еще во дворе живет в маленькой избушке старый отцов пестун, прозванием Козел. Он еще на половцев с отцом ходил, давно-давно, когда отец малой был. Хочешь, сведу тебя к нему? Такого услышим!..

Танас уже рассказал много — и более всего взволновали Андрея рассказы о душах умерших, которые являются ночами, тонкие, прозрачные, будто пар… Было страшно, и почему-то хотелось, чтобы стало еще страшнее…

Старого дружинника прозвали Козлом, должно быть, за малорослость и за то, что весь он был какой-то сухой и серый; и волосы у него были длинные, седые; и борода жидкая, длинная, и впрямь козлиная. Слыл он чудаком да баюном. И самыми первыми, верными его послухами были ребятишки. В теплое время садился он на бревно у своей избушки кособокой, в землю вросшей до самых окошек. Должно быть, знобило беднягу, вечно бывал он обут в старые-престарые валенки.

Летом славно ребятишкам. Бегали, майских жуков ловили. Ватажками сбивались; в чижика, в салочки, в чушки наигрывались. А, приустав от игр, собирались к избушке кособокой. Старик всегда бывал рад маленьким своим гостям. И слушать его бывало и страшно и весело.

— Козел — это обидное прозвание, — пояснял Танас, — ты его Козлом не зови, зови «дедом»!

Андрей кивал понимающе. Он бы и сам не назвал старика обидным прозванием.

Дед похвалялся своим умением «наваждения» наводить. Старый князь Всеволод, Большим Гнездом прозванный, отдавал в походах на его попечение малолетнего княжича Ярослава. И чего только не делал пестун для спасения жизни своего питомца! В половецком походе то случилось: отвел половецким воинам глаза, почудилось им, будто волна по степи идет, и обратились в бегство. Другой раз по его слову колдовскому двинулись на вражеский стан полками крысы да мыши полевые, погрызли ремни да обувь кожаную…

— А что, княжичи, поучить вас наваждения наводить? — Он усмехнулся сморщенным лицом.

— Не надо! Не хотим! — дружно кричали мальчики, отбегая.

Они не хотели верить словам старика. Но вдруг он все же говорил правду?..

Напитанный всеми этими страшными историями да россказнями, Андрей стал бояться темноты. И никак не мог одолеть этот свой страх. И еще одно мучило его: разве по-христиански поступал он, позволяя себе слушать все это? Провинился он теперь перед Богом.

Но так не хотелось чувствовать себя виновным… Надумал, как быть, Танасу поведал.

— Я в самой темноте мимо церкви пройду. Если что случится со мною — наказание от Бога, так и знай. — Помолчал с важностью и добавил: — А то, может, и умру, тогда молись о моей душе!..

Не очень верилось в такую свою великую вину, за которую Бог смертью накажет, но было приятно, когда брат отговаривал от задуманного…

— Нет, нет, — Андрей серьезно покачивал головой, наполовину играя, наполовину сам себе веря. — Не отступлюсь! Задумано — содеяно!..

Стемнело. Ночные жуки зашарахались в теплом воздухе. Прямоугольно церковь забелелась. Мальчик ощутил напряжение всего тела, всего своего существа. Внутренняя дрожь не унималась. Вот уж поравнялся с белизной белокаменной, оцепенел. Дыхание затаивал, шорохи слушал. Крикни кто сейчас, упал бы без памяти. Как подмывало кинуться бежать… Но нет, он не струсит… И шел медленно, даже куда медленнее, чем обыкновенно… Услышал за собой скрип телеги. Сидящие на телеге переговаривались. Еще голос вступил и показался ему знакомым. Тело расслабилось, радостное облегчение охватило душу, легче стало дышать после глубокого вдоха. Но по-прежнему шел медленно. Пусть не думают, будто он боится.

Теплая крепкая ладонь легла на плечо. Уже миновал церковь. Телега ехала вровень. Люди сидевшие наклонили головы — ему. Лев шагал рядом, руку не опускал с его плеча. Телега проехала далее.

— Ты все за мной шел? — догадался мальчик.

— Все за тобой. — Пестун приостановился, привлек его к себе. Теперь, после пережитого страха, так хотелось человеческого доброго тепла… — Сердитуешь на меня? — спросил Лев.

— А… нет. А ты зачем шел? Думал, я испугаюсь?

— Кто же в смелости твоей усомнится!

Эта уверенно произнесенная фраза направила мысли ребенка в иное русло.

— А в чем усомнится? — спросил, любопытствуя.

— Ни в чем. Нельзя в тебе усомниться! А шел я, чтобы лишний раз это увидеть. — И добавил про себя: «Нельзя в тебе усомниться, можно лишь опасаться за тебя, трепетать. Как за ту сосну молодую на берегу высоком, крутом. Всем хороша выдалась: и стройна, и крепка, и растет на виду — глаз радует, а все топор посильнее будет…»

После своего вечернего похода мимо церкви Андрей уверился в том, что слушать рассказы старика — вовсе не грех. И теперь самого преданного слушателя обрел тот в маленьком княжиче. От россказней о своих наваждениях перешел старик сказитель к преданиям древности, впрочем, не такой и далекой. Говорил о борьбе извечной двух братьев божественных — доброго Белбуга и злого Чернобога. Сказывал о храбром боге-полководце именем Вод, который невидимкою несется впереди русских войск, одушевляя к победе…

— А как же Борис и Глеб, святые братья-князья, невинно убиенные? — спросил Андрей. Он пристроился рядом с рассказчиком на бревне, упер локотки в колени, кулачками подпер щеки и слушал пытливо. Но старого дружинника не сбить было. Покашлял, проговорил:

— А что святые Борис и Глеб? Чем они Воду помеха?

— А разве не им Бог доверил одушевлять храбростью воинов русских?

— А все ж Воду не помеха они! — упрямился старик.

И далее увлекал мальчика в бытие козлоногого Велеса, хозяина диких зверей и домашнего скота; и в повествования путаные о великанах-волотах и о божественном богатыре Дажбоге, о храбром Горыне и прекрасной Дидии. О змеях волшебных и страшном Кощее. И о веселом Коляде, в честь коего зимнее веселье…

Но рассказы эти прервались, когда по приказанию отца повезли мальчиков гостевать к нему в Киев.

Город показался мальчику очень большим и очень каменным. А позднее оказалось, что запомнилась хорошо одна лишь картина на стене в соборе Софийском — игрецы, скоморохи, дудари и гудцы… Андрей подумал, что вот навеки они замерли в игре своей, будто околдованные. И темнолицые большеглазые святые вокруг них…

Первая весть, когда воротились в Переяславль, печальная была: умер старый сказитель. Андрей запечалился и все пытал на дворе крестное имя старика. Наконец ему назвали — Иван. Но все же мальчик сомневался: а так ли оно… И о душе старика решил молиться такими словами: «Упокой, Господи, грешную душу раба твоего, воина Ивана, сказителя; языческое же его прозвание было — Козел»…

Так молился…

И бегал, играл, учился владеть оружием и ездить верхом…

Великая Яса — был свод законов Чингисхана. В сущности, было это — военное уложение. И общество монгольское было — войско, делилось на тысячи, сотни и десятки. И мать самого Чингисхана взята была с бою. И все были воинами регулярной армии. И против этой двинувшейся громады, где женщины от мужчин были неотличимы, не устоять было русским городам и феодальным дружинам. На Руси каждый человек, даже самого низкого рода и звания, был еще человеком худо-бедно. У монголов — только воином, и никем иным.

Внук Чингисхана, Бату, повел войско — «Батыеву рать». Но потомки храброго Рюрика, основателя русских княжеских родов, воспротивились завоевателям. Пали в крови Рязань, Пронск, Белгород, Ижеславец, Коломна, Москва и Владимир… Народ-войско нес всеобщее разорение и сеял смерть… Казалось, настали последние дни. Столица Болгарского царства на Идыле-Волге лежала в дымящихся еще развалинах. Котян, хан половецкий, молил о помощи зятя своего Мстислава Мстиславича Галицкого и кланялся ему дарами— «конями, вельбудами, буйволами и девками»…

Зима выдалась холодная и морозная неимоверно. Отец воротился из Киева. И Александр приехал из своего Новгорода. Приехал из Суздаля дядя Юрий Всеволодович. На дворе и в палатах все говорили о разорении, о погроме великом…