Дебора Смит - Сад каменных цветов

• Название: Сад каменных цветов
• Автор: Дебора Смит
• Жанр: Любовные романы

---

Я положила руки на отвороты его мягкой куртки. Он накрыл их ладонями, но я тут же отступила назад, вся дрожа.

- Мы поговорим позже, - сказала я, повернулась как автомат и пошла к Карен и Леону.

Они стояли у бассейна под фонарем. В холодном осеннем воздухе над подогретой водой поднимался белый туман. Карен куталась в мягкий шерстяной свитер с капюшоном. Леон снял куртку и предложил ей. Она покачала головой, но он все равно накинул ее на плечи Карен. Увидев нас, моя кузина пошла навстречу.

- Это совершенно немыслимо! - Карен подняла голову и посмотрела на окно второго этажа. Там двигались тени двух нанятых сиделок - в эту комнату поместили Сван и Матильду. - Моя бабушка должна быть в больнице. Завтра же она вернется обратно.

Я обняла ее:

- С каких это пор ты можешь указывать своей бабушке, что делать? Нам с тобой это не позволено.

- Бабушка больна, она плохо соображает. Сейчас кто-то должен принимать за нее решения! - Карен задохнулась от возмущения, ее голос прервался: - Я так волнуюсь...

Леон подошел к ней с другой стороны.

- Твоя бабушка всегда говорила мне, что жизнь без достоинства - не жизнь. Она хочет быть дома. Оставь ее в покое.

Карен ткнула себе пальцем в грудь:

- Я ее ближайшая родственница, и только я могу...

- Жить без достоинства - не жизнь, - твердо повторил Леон. - Она вырастила тебя и научила ее уважать. Так уважай ее.

Карен резко повернулась к нему:

- Она нужна мне! Ты не понимаешь...

- Я понимаю, что ты очень и очень эгоистична.

- Я эгоистична?! Ты же ничего не знаешь! Я беременна!

Повисло молчание. Карен заплакала и стала торопливо объяснять Леону, что ждет ребенка от другого мужчины, которому этот ребенок совершенно не нужен - и слава богу: от такого отца все равно никакого толка. Это было жестоко. Леон не заслуживал, чтобы его так огорошили. Я с тревогой наблюдала за ними. Лицо Леона напряглось, в глазах блеснули слезы. Карен заметила их и хрипло сказала:

- Прости меня, Леон. Я уже не та нежная милая девочка, которую ты когда-то пытался защищать. Я пытаюсь наладить мою жизнь, но не хочу этого делать за твой счет.

- Тогда веди себя так, как твоя бабушка! - взорвался Леон. - Только так ты сможешь наладить свою жизнь и воспитать ребенка, привив ему чувство собственного достоинства!

Карен замерла, пораженная, униженная его тоном. Потом она повернулась и ушла в дом, оставив нас стоять у бассейна. Широкие плечи Леона поникли.

Нас со всех сторон окружало несчастье...

***

Мы с Эли вошли в просторную спальню Сван с высокими окнами и тяжелой антикварной мебелью. Когда я была ребенком, мне редко разрешали заходить сюда. Став взрослой, я не была здесь ни разу. Матильда лежала на кровати Сван - величественном сооружении со спинками из красного дерева, украшенными мрамором. Мне было странно видеть другого человка в бабушкином святилище, и это только усугубляло ощущение, что окружающий меня привычный мир рушится на глазах. Сван сидела рядом на кушетке, белый шелковый халат волнами ниспадал к ее ногам, стоявшим на скамеечке, обитой переливчатым серым шелком. Она не сводила глаз с Матильды, Карен стояла у окна, обхватив себя за плечи, и смотрела в ночь.

Одним мановением руки Сван отослала сиделку. Я встретилась с ней взглядом и прочла в ее глазах тревогу, но их выражение мгновенно изменилось, стало суровым, как только она увидела Эли. Он кивнул Сван, но подошел к Матильде. Та с трудом подняла левую руку.

- Другая очень трясется, - еле выговорила она. Ее губы уползали направо.

Эли подвинул кресло поближе к ее кровати и взял ее руку в свои.

- Мои мама и сестра молятся за вас.

- Я хочу, чтобы ты узнал кое-что. - Мне стало больно от того невыносимого усилия, которое ей пришлось приложить, чтобы заставить губы шевелиться. - Карен, подойди ко мне. Я хочу, чтобы ты тоже послушала.

Карен медленно подошла и встала с другой стороны кровати.

- Бабушка, ты не собираешься умирать, поэтому незачем собирать людей вокруг себя...

- Замолчи! - приказала Сван дрогнувшим голосом. - Слушай ее.

Матильда посмотрела на Эли.

- Твой дедушка был хорошим человеком. Он не был дамским угодником. Это только так казалось. Ему не из чего было особенно выбирать. И мне тоже, цветной девушке.

Эли был явно удивлен. Я тоже удивилась - этого я никак не ожидала.

Матильда несколько раз коротко вздохнула, ей не хватало сил. Ее глаза снова остановились на Эли.

- Но я любила твоего дедушку. Я любила Энтони Уэйда, и он любил меня.

Карен взяла ее правую руку.

- Эта рука трясется. - Матильда нахмурилась.

- Мне все равно. Это сильная рука. - Карен поднесла руку Матильды к своему животу и судорожно глотнула. - Бабушка, для тебя еще не пришло время признаний на смертном одре. Ты просто не можешь сейчас умереть, потому что скоро станешь прабабушкой. У меня будет ребенок.

Лицо Матильды окаменело. Пока Карен рассказывала ей обо всем, мне казалось, что каждое ее слово падает прямо в сердце Матильды.

- Я была счастлива стать матерью, - прошептала она, когда Карен закончила свою исповедь. - А ты?

Карен прижала руку к горлу, ее лицо исказила гримаса, но она кивнула.

- Тогда я горжусь тобой, - сказала Матильда. Карен нагнулась к бабушке и крепко обняла ее.

- Мисс Матильда, я хочу попросить Карен выйти за меня замуж, - раздался с порога голос Леона.

Мы все изумленно обернулись. Карен даже рот открыла.

- Я люблю ее еще с тех пор, когда был мальчишкой, - твердо продолжал Леон, сжимая кулаки.

Я до сих пор люблю ее - всю, до последней клеточки. Я позабочусь о ней и о ребенке. Клянусь вам, мисс Матильда. Я клянусь всем вам. - Он посмотрел на Карен. - Я буду твоим мужем и отцом твоему ребенку, если ты мне позволишь. Просто подумай об этом, не отвечай ничего. Мы поговорим позже.

Карен молча смотрела на него, по ее щеке медленно поползла слеза. Леон развернулся и быстро вышел.

Матильда повернула голову к Сван, и они обменялись такими взглядами, что у меня мороз пробежал по коже. Я была потрясена, была готова расплакаться. Они все сказали друг другу без слов, и им потребовалось на это меньше времени, чем требуется на рукопожатие.

- Я хочу, чтобы у наших внучек было здесь будущее. И у их детей тоже, прошептала Матильда.

Сван отвела глаза.

***

Поздно ночью, когда в доме все стихло, я сидела в маленькой гостиной, вдалеке от парадных залов особняка. Это была небольшая комната с массивными книжными шкафами и удобными креслами для чтения. Карен поднялась наверх в спальню и пыталась уснуть, Леон дремал в кресле на кухне, сиделка устроилась на диванчике у дверей спальни Сван.

Эли с сигарой в руке прислонился к стене у камина. Мы с ним почти не разговаривали. Наконец он бросил окурок в огонь и сел в другом углу дивана, где сидела я.

- Я хочу, чтобы ты сказала Матильде, что больше никаких раскопок не будет.

Я повернулась к нему:

- Что ты имеешь в виду?

- Я уезжаю, Дарл. И увожу маму и Белл обратно в Теннесси. - Он тяжело вздохнул. - Я не хочу больше причинять боль ни моей семье, ни твоей. Ты часть меня и всегда была ею. А я делаю больно твоим родным, делаю больно тебе... Этот план был обречен с самого начала. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти душу моего отца.

"Сван победила. Теперь Эли всегда будет считать, что его отец - убийца, если я этому не помешаю", - пронеслось у меня в голове. Я встала, прошлась по комнате, снова села. Мне вдруг охватил удивительный покой. Я придвинулась к Эли и коснулась пальцами его щеки. Он судорожно вздохнул.

- Ты никому не причинил боли, - прошептала я. - Все началось много лет назад.

Эли притянул меня к себе, обнял, погладил по волосам.

- Уезжай отсюда, Дарл! Я буду ждать тебя, я создам для тебя новую жизнь.

- Нет, сейчас ты пойдешь со мной, - возразила я. Спокойное отчаяние и ощущение собственной победы сливались в одно тревожное чувство. Я покажу ему, где зарыта истина. Я отпущу его на свободу. Я потеряю его. - Мы идем в Сад каменных цветов.

***

Дождь перестал. Холодная белая луна вырвалась из серых облаков и освещала горы и лес ярким светом, придавая всему нереальные, неземные очертания. Огромные ели цеплялись за нашу одежду, преграждали нам путь, стряхивали с тяжелых лап капли, и они падали нам на лицо, как ледяные слезы, пока мы карабкались по холмам и спускались в долины. Я так и не успела переодеть шелковые светлые брюки, только натянула поверх блузки свитер потеплее. Колючки шиповника впивались в тонкую ткань, рвали ее, царапали кожу легких туфель. Влажные пряди волос облепили мне голову, шею. Меня била дрожь.

Эли нес небольшую лопату, а я - мотыгу. Он не спросил, зачем понадобились инструменты, и я не стала ничего объяснять. Его волосы тоже намокли, лицо казалось напряженным. Он захватил полевой фонарь, и его белесое сияние почему-то внушало мне ужас. Эли не знал, что мы собирались выкапывать, а я знала... (