Сергей Шемякин - Оставьте тело вне войны

• Название: Оставьте тело вне войны
• Автор: Сергей Шемякин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Если ваш Ангел Хранитель попросит оказать услугу, вы разве откажетесь? Спецназовец Глеб Ткачёв, естественно, согласился. Как не помочь выжить своему родному дяде? И не беда, что действовать придётся во времена войны, и не беда, что не будет тела. Духу даже проще. Проникнет куда хочет, узнает что надо. Разведка — на нём. Он — Хранитель русских людей. Учитель и советчик. Ему не нужны вожди, ему нужны советские бойцы и командиры, способные перемолоть фашистские полчища на границах страны. Он — рука Ангелов. Он — Новая Вера для советских бойцов. ХРАНИТЕЛЬ ПОМОГАЕТ ТОЛЬКО ХРАБРЫМ! Берите автомат и становитесь в цепь! Враг должен быть убит!

---

Командующий фронтом, генерал-полковник Кирпанос, вышел из-за стола, поздоровался за руку и показал на свободный стул:

— Присаживайтесь Иван Николаевич. Ждём вашего доклада по обстановке с нетерпением, а то без вашей помощи Военный совет, — обвёл он сидящих людей рукой, никак не может прийти к общему мнению по ряду вопросов.

Музыченко сел, похвалив себя, что догадался связаться с Глебом и обговорить доклад в штабе фронта. Тот назвал ему три фамилии, с которыми можно обсуждать все вопросы по задуманной ловушке для первой танковой группы Клейста. Командующий фронтом Кирпонос, начальник штаба генерал-лейтенант Пуркаев и начальник оперативного отдела полковник Баграмян. Остальных людей Хранитель не знал, и поручиться за них не мог.

Музыченко открыл кожаную папку, достал верхний лист и протянул командующему. На листе было напечатано: " Информацию могу доложить только лицам, указанным в списке". Ниже был приведён список из трёх фамилий, без воинских званий и должностей.

Кирпонос нахмурился. Приходилось прерывать Военный совет.

— Значит так, товарищи, делаем перерыв на один час. Все кроме начальника штаба могут быть свободны.

Командующий снял трубку и сказал адъютанту: — Вызовите Баграмяна с оперативной картой.

Когда все вышли, Михаил Петрович спросил у Музыченко:

— Это чьё распоряжение, Иван Николаевич?

— Это не распоряжение, а пожелание Хранителя Глеба. Он сказал, что в штабе фронта знает лишь трёх человек, которым можно доверять, и которые "не сольют" информацию до начала операции. Остальных людей он не знает, и ручаться не может. Он и назвал фамилии.

Музыченко не знал, по каким соображениям Хранитель назвал эти три фамилии. С генерал-полковником Кирпанос было понятно — Герой Советского Союза, получивший "Золотую звезду" в финскую компанию за смелый бросок дивизии по льду Финского залива в обход Выборга. Такой не предаст. Храбрый и смелый командир. Пуркаев и Баграмян великолепные грамотные штабисты, и что-то Хранитель про них знал весомое, уверенно называя их фамилии.

— "Слить информацию" — это его выражение?

— Да, у Хранителя много своеобразных выражений, но все абсолютно понятны.

— Он что, имеет данные, что у нас в штабе предатели?

— Об этом он конкретно не говорил, но считает, что во всех штабах, особенно московских, полно немецких шпионов и завербованных людей, не важно, командир это, уборщица или машинистка. Он так и сказал: Для того и штабы, чтобы разная сволочь там гнезда вила. Все шпионы имеют конкретную цель попасть в штаб. Что им делать в роте, где информации практически ноль, а голову можно сложить каждый день. Всё дерьмо собирается в штабах. И чем выше штаб, тем дерьма больше!

— Максим Алексеевич, — обратился Кирпонос к Пуркаеву, ты этот вопрос пометь и надо будет заняться проверкой вновь назначенных людей и принятых на работу.

— Хорошо, этим вопросом займёмся, но людей, которые здесь служат с этого года — половина штаба.

— Вот пусть особисты и работают, политотдел, связистов и комендантскую роту не забудут.

— А в вашем штабе кого-нибудь выявили, Иван Николаевич?

— Пока нет, но есть два человека на подозрении. Охрану штаба Хранитель посоветовал сразу изменить ещё во Львове, поскольку сказал, при такой охране группа немецкой разведки вырежет штаб армии за полчаса, без единого выстрела. Ваш штаб, товарищ командующий, тоже очень слабо охраняется. Все эти броневики перед штабом — сплошная бутафория, как он выразился. Только демаскирующий признак и ничего более.

— А вы нам поподробнее расскажите, что предложил Хранитель, и как сейчас ваш штаб охраняется на полевом пункте управления.

Командарм в течение пяти минут рассказал. Охрана у него стояла мощная, с наблюдателями, вынесенными на десяток километров, двух линий секретов, боевым охранением со снайперами, подвижным резервом. Продуманы пути отхода и средства для отсечения противника. Разделение на зоны доступа внутри позиционного района, вынесение средств связи за место дислокации штаба и организация охраны этих средств.

Пуркаев всё аккуратно помечал. Пришел полковник Баграмян. Кирпанос объяснил ему абсолютную секретность сведений, которые сейчас доложит командующий шестой армии генерал — лейтенант Музыченко.

Иван Николаевич доложил то решение, которое совместно приняли три командарма, получив информацию от Хранителя.

— Таким образом, главной задачей приграничного сражения является окружение и уничтожение первой танковой группы Клейста. Окружить мы её окружим. Но у пятой и шестой армии маловато сил, чтобы мешок сделать достаточно прочным. Всё-таки внутри будет несколько танковых дивизий. Есть сомнения, что сможем надёжно удержать. Просил бы выделить две стрелковых дивизии из резерва, чтобы к двадцать пятому июня они смогли занять позиции по этой линии, показал Музыченко на карте. Их надо усилить противотанковой артиллерией. Тогда точно не вырвутся. Неплохо было бы, в районе Радехова сосредоточить резервный мехкорпус, на случай прорыва. Чтобы немедленно прикрыть любое место.

Командующий фронтом решил поддержать операцию всеми необходимыми средствами, найдя её хорошо продуманной и обещающей успех. Из фронтового подчинения было выделены запрошенные войска и дополнительно четыре полка авиации, два истребительных и два бомбардировочных. По железной дороге дополнительно перебрасывались три артиллерийских полка. Двадцать шестой армии генерала Костенко, выделялась пока одна дивизия на усиление, вместо 173-й стрелковой дивизии, убывшей на помощь пятой и шестой армии. Подтягивались дополнительные войска к румынской границе. Образованный решением Политбюро 21.06.1941 года из Одесского военного округа Южный фронт тоже стягивал соединения к румынской границе, готовый противостоять войскам Манштейна и румынской армии.

В директиве Генерального штаба предписывалось в приграничных областях до начала проведения мобилизационных мероприятий реквизировать гражданский транспорт согласно установленного мобилизационного задания. Срок исполнения значился к исходу 21 июня. Это позволило резко поднять мобильность всех частей, особенно мотострелковых и механизированных дивизий, значительно сократив сроки переброски в район боевых действий. В пятой, шестой и двадцать шестой армии эти действия провели на день раньше по распоряжениям командующих армий.

С двадцать шестого июня разгорелись упорные бои по всей линии Юго-западного фронта от Перемышля до Влодавы. Немцы предпринимали попытки прорыва в нескольких местах. Детальная разведка, проведённая Глебом в пятикилометровой полосе, сыграла решающую роль. Доведённая до командиров дивизий информация позволила к концу дня вывести из строя до восьмидесяти процентов немецкой артиллерии, нанести удары по пехотным частям, складам боеприпасов, штабам. В Перемышле, уже к одиннадцати часам огнем дивизионной артиллерии были уничтожены все выявленные цели. В том числе и штаб охранной дивизии, расположившийся в городе, на той стороне Буга. По приказу командира 99-й стрелковой дивизии полковника Дементьева 71-й гаубичный полк снарядов не жалел, в течение часа расстреляв по обнаруженным целям полный боекомплект. В первую очередь выбили немецкую артиллерию, а потом нанесли удар по остальным объектам. После часа стрельбы, дивизионы полка сменили позиции.

В районе Рава-Русская немцы предприняли решительные действия по прорыву позиций советских войск. Бойцы 41-й стрелковой дивизии и укрепрайона стояли насмерть, отбив до обеда шесть атак. Особенно трудно далась вторая атака, поддержанная частями развернувшейся сходу механизированной дивизии. Поступившие к десяти тридцати данные разведки позволили выбить восемь артиллерийских батарей немцев и фактически лишить их возможности артиллерийской поддержки наступающих частей. Получив предварительное предупреждение, что от Томашува на Раву-Русскую движется колонна немецкой механизированной дивизии, генерал-майор Микушев успел перебросить всю имеющуюся противотанковую артиллерию в передовые линии войск. Эти пушки и позволили отбить вторую, массированную атаку немцев в десять часов утра. Двадцать восемь танков чадило и стояло на поле перед позициями дивизии. Дот "Комсомольский", прикрывавший дорогу в город, собрал перед своими амбразурами особо крупную жатву. После того, как к одиннадцати часам 242-й артиллерийский полк своими 152 миллиметровыми гаубицами выбил немецкую артиллерию, стало полегче. Сорок первая стрелковая дивизия прикрывала пятьдесят километров фронта. Это было в два с половиной раза больше максимальной нормы, но дивизия держалась. Сказалась хорошая подготовка бойцов, умелые действия командиров и хорошее взаимодействие с частями укрепрайона. Немцы продолжали атаковать, но не так рьяно, как прежде. После обеда атаки прекратились, и как сообщили генералу Микушеву, немцы перебросили потрёпанную механизированную дивизию севернее, туда, где у них наметился успех — на Сокаль. Вместо правого соседа малочисленной 3-й кавалерийской дивизии, встала 159-я стрелковая дивизия, забрав у Микушева участок в десять километров. Что позволило усилить оборону границы на участке Рава-Русская — Кристинополь. Конницу перебросили восточнее, для удержания немецкого прорыва. Армейские медики наладили эвакуацию раненых из медсанбатов. Поезд ушёл из Равы-Русской на Львов. Сопровождающие санитары говорили, что над санитарным поездом в восемь вагонов пролетел Хранитель и ещё долго над вагонами висел светящийся крест. Генерал верил в своих бойцов. А бойцы верили в Хранителя, и дрались как черти. Если бы ему кто-нибудь сказал, что дивизия, имеющая десять тысяч человек способна устоять против ударов четырёх вражеских дивизий численностью под шестьдесят тысяч на фронте пятьдесят километров, то счёл бы это за чудо. Но это чудо было перед его глазами. Его дивизия дралась, дралась упорно, и отступать не собиралась. После обеда прибыло обмундированное и хорошо вооружённое пополнение в пятьсот человек, а не просто необученная молодёжь. Прислали крепких мужиков, отслуживших и даже имевших боевой опыт Халхин-Гола и Финской войны. Это было кстати. В ротах оставалось по шестьдесят — восемьдесят человек. За пять дней боёв убито и ранено было много. Но немцев уничтожили в два, а то и в три раза больше.