Уильям Фуллер - Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России

• Название: Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России
• Автор: Уильям Фуллер
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-86793-729-4

Уильям Фуллер, признанный специалист по российской военной истории, избрал темой своей новой книги печально знаменитое дело полковника С. Н. Мясоедова и генерала В. А. Сухомлинова. Привлекая еще не использованные историками следственные материалы, автор соединяет полный живых деталей биографический рассказ с анализом полицейских, разведывательных, судебных практик и предлагает проницательную реконструкцию шпиономании военных и политических элит позднеимперской России. Центральные вопросы, вокруг которых строится книга: как и почему оказалось возможным инкриминировать офицерам, пусть морально ущербным и нечистым на руку, но не склонявшимся никогда к государственной измене и небесталанным, наитягчайшее в военное время преступление и убедить в их виновности огромное число людей? Как отозвались эти «разоблачения» на престиже самой монархии? Фуллер доказывает, что в мышлении, риторике и псевдоюридических приемах устроителей судебных процессов 1915–1917 годов в зачаточной, но уже зловещей форме проявились главные черты будущих большевистских репрессий — одержимость поиском козлов отпущения и презумпция виновности.

---

Браунштейны были агентами эйдткуненской компании по распространению пароходных билетов, принадлежащей Гринману. Охватив своей деятельностью все северо-западные окраины, они активно завлекали клиентов сказками про прелести американской жизни, продавали легковерным билеты втридорога и были замешаны в нелегальных переходах границы. Для успеха своей деятельности они «держали на откупе почти всю местную полицию Волковышского уезда», пограничного района, к которому относилось и Вержболово. По сведениям Отто Гринберга, владельца бюро обмена валюты в Вержболово, даже бывший уездный исправник Линк состоял на жалованье у Браунштейнов. В общем, «полиция и нижние чины пограничной стражи, не имея силы воли противиться постоянным искушениям, в конце концов поддаются соблазну, берут взятки и потворствуют эмиграционному движению». Одним словом, Браунштейны вели себя так, будто российской границы и в помине не было40.

Это печальное положение дел имело два дополнительных следствия, также весьма прискорбных. Во-первых, поскольку Браунштейны вошли в сговор с полицией, они фактически монополизировали дело продажи пароходных билетов в регионе, что позволяло им безжалостно обдирать бедняков. В Вильне Браунштейны брали 115–120 рублей за билет до Нью-Йорка, который в Эйдткунене стоил 80. Во-вторых, пренебрежение Браунштейнов к закону провоцировало подражание. Контрабандистов становилось все больше, и они действовали все более активно. Небрежностью работы местных пограничных пунктов пользовались опасные преступники, проникавшие из России в Германию и обратно. Недостатки в организации пограничного контроля приводили и к тому, что этот участок границы все охотнее использовался революционерами для ввоза в страну подрывной политической литературы41.

По мнению Мясоедова, для решения проблемы нелегальной эмиграции не было достаточно экстренных полицейских мер — которые, возможно, на короткое время смогут сдержать поток эмигрантов, однако не изменят бедственное экономическое положение края — истинную причину эмиграции. На самом деле имперской администрации следовало, утверждал Мясоедов, изменить свою политику в отношении желающих эмигрировать и разрешить свободный выезд. Следовало сократить гербовый сбор за паспорт и на сами паспорта ввести понижающую шкалу цен, чтобы наиболее нуждающиеся платили не более 3–5 рублей. И, наконец, для борьбы со злоупотреблениями и мошенничествами, творимыми людьми вроде Браунштейнов, необходимо легализовать продажу трансатлантических билетов внутри России, чтобы тем самым поощрить конкуренцию. Если эмиграционные дела будут в руках таких достойнейших коммерсантов, как Самуил Фрейдберг из Либавы, а не негодяев, вроде Браунштейнов, от этого выиграет как государство, так и его подданные. Фрейдберг, добавлял Мясоедов, владеет легальным эмиграционным бюро, которое официально зарегистрировано и работает безупречно42.

В определенном смысле доклад Мясоедова 1903 года можно прочитать как документ мужественного и пекущегося об общественной пользе гражданина, неравнодушного к благу родины. Доклад, естественно, произвел впечатление на сувалкского губернатора, который передал его наверх, в Министерство внутренних дел, которое в 1906 г. назначило Мясоедова в специальную межведомственную комиссию по эмиграции и транспортной промышленности России43. Однако в докладе Мясоедова имелся и иной, скрытый, смысл. Весьма вероятно, что его взгляды на проблему эмиграции и сочувствие к несчастным были вполне искренними, однако написать то, что он написал, его подтолкнул и личный, денежный интерес в эмиграционном бизнесе. Тайной целью доклада было содействовать финансовым интересам друзей Мясоедова и его деловых партнеров, подорвав при этом позиции конкурентов.

Вот, например, Отто Гринберг, на которого Мясоедов ссылается как на источник сведений о том, что упомянутый Линк нечист на руку. У Гринберга своя контора, где он меняет деньги и понемногу занимается ростовщичеством; Мясоедов вложил в его контору свой капитал, несмотря на то что жандармскому офицеру это запрещено по закону. Кроме того, Гринберг еще и главный пайщик фирмы «Герц, Гринберг и Левинсон», агентства по продаже пароходных билетов в Эйдткунене, конкурирующего с работающей на Браунштейнов фирмой Гринмана. Поскольку Мясоедов имел тайные инвестиции и в «Герце, Гринберге и Левинсоне», донести властям о темных делах Браунштейнов ему было лично выгодно44. Еще более любопытны связи Мясоедова с Самуилом Фрейдбергом, чье эмиграционное бюро он приводил в качестве образца честности и неподкупности.

Семейство Фрейдбергов долгие годы занималось эмиграционным бизнесом и как следствие имело богатую историю проблем с полицией. В 1887 году Самуил и его отец Янкель за участие в переправке нелегальных эмигрантов были выдворены за пределы приграничной зоны. В 1891 году двух братьев Самуила за то же преступление сослали под административный надзор в Могилевскую губернию. В конце 1880-х Самуил перебрался в Гамбург, где стал (по крайней мере, номинально) выкрестом. По возвращении в 1897 году в Россию он обосновался в портовом городе Либава в качестве купца первой гильдии. К концу века вместе с третьим братом, Борисом, они основали фирму «Карлсберг, Спиро и Ко», которая, как справедливо отметил в своем докладе Мясоедов, представляла собой лицензированную контору, занимавшуюся легальной эмиграцией. Неудивительно, что все окрестные дельцы, зарабатывавшие легальной или нелегальной эмиграцией, испытывали к Самуилу глубочайшую ненависть. Преуспеяние Фрейдбергов грозило лишить источника доходов сотни людей. Конкуренты реагировали газетными наветами, шантажом, анонимными обвинениями и полицейскими обысками. В конце концов Самуил Фрейдберг обратился к Мясоедову, которого знал по Вержболово, с просьбой о помощи и защите45. Очевидно, что одной из целей доклада Мясоедова 1903 года было инспирировать бюрократическое контрнаступление на конкурентов Фрейдберга. Более того, если Браунштейны подкупали полицию для подавления своих конкурентов, то чем от них отличались Фрейдберги, нанявшие с этой же целью Мясоедова? Впоследствии Сергей Николаевич войдет в еще более близкие деловые отношения с братьями Фрейдбергами — отношения, которые будут иметь для него последствия в буквальном смысле роковые.

Российский капитализм был многолик, однако все связанное с эмигрантскими делами на северо-западных окраинах России выглядело особенно отвратительно. Эмиграционные конторы стремились не к расширению круга клиентов за счет более привлекательных цен, но предпочитали склонять продажных и жадных царских чиновников к использованию против конкурентов государственной машины. Тайно работая в интересах Гринберга и братьев Фрейдберг, Мясоедов не просто занимал ту или иную сторону в мелкой распре соперничающих групп еврейских дельцов. Столкновение интересов эмиграционного бизнеса на северо-западных окраинах России имело как внутри-, так и внешнеполитическое значение, поскольку представляло собой реакцию и отчасти следствие яростного соперничества германских, британских и американских пароходных компаний за контроль надо всеми трансатлантическими пассажирскими перевозками. Если за Фрейдбергами стояли интересы весьма могущественных сил, то в еще большей степени это было верно в отношении их конкурентов.

Мясоедов и военная разведка

В деле Мясоедова есть одна печальная, но занятная черта: действительно существуют несомненные доказательства того, что Мясоедов был шпионом, работавшим в интересах некой страны — своей собственной. И удивляться туг нечему. Скорее наоборот: в качестве начальника важной пограничной станции он просто обязан был заниматься шпионажем.

В начале XX века российская система военной разведки находилась в состоянии зачаточном, была децентрализована и страдала от недостаточного финансирования. Хотя в обязанности Главного (а после 1906 года — Генерального) штаба входили сбор и анализ разведывательной информации, в реальности большая часть разведывательных операций осуществлялась помимо Штаба — их чаще всего проводили российские военные атташе и служащие военных округов, на которые делилась вся территория империи46. Поскольку средний годовой бюджет округа на разведывательную деятельность составлял всего лишь 35 тыс. рублей, чиновникам не оставалось ничего лучшего, как полагаться в получении сведений на другие органы. Одним из таких органов, активно вовлеченным в сбор разведывательной информации, был Отдельный корпус жандармов — с 1880 года служившим в нем пограничным офицерам законом предписывалось исполнять разведывательные функции47. Обычно жандармы создавали в приграничных областях сеть информантов, которые, как надеялось руководство, могли сообщить представителям местных военных округов общую картину военных диспозиций по другую сторону границы.