Колин Декстер - Загадка третьей мили

• Название: Загадка третьей мили
• Автор: Колин Декстер
• Жанр: Классический детектив

Сразу же после публикации в 1975 году первого детективного романа Колина Декстера (р.1930) «Последний автобус на Вудсток» его главный герой инспектор Морс безоговорочно завоевал симпатии английских читателей. С появлением очередных романов о работе полиции старинного университетского Оксфорда (а их создано уже двенадцать) слава Морса росла, увеличивая круг поклонников цикла. Рассеянный, чудаковатый Морс — непревзойденный мастер по разгадыванию кроссвордов, шарад, ребусов, любитель поиграть словами и выпить пинту-другую горького пива, полистать порнографический журнальчик и посидеть на сеансе стриптиза, человек, упорно отстаивающий свои ошибочные версии. Он — гениальный сыщик. Это признают и ближайший помощник инспектора сержант Льюис, и другие коллеги Морса. За свои романы Декстер удостоен высших наград Ассоциации писателей детективного жанра — «Золотой кинжал» и «Серебряный кинжал». А экранизацию романов, с Джоном Тоу в роли Морса, видели миллионы российских телезрителей.

---

— Это не членский взнос, просто плата за вход. Вы понимаете, что я имею и виду?

Она не отрываясь смотрела на него, и глаза ее становились все более чувственными. Он сдался, и его фунт быстро исчез за темно-красной портьерой.

Бар «Фламенко» представлял собой помещение с низким потолком, стулья здесь были расставлены по два. Молодая и нисколько не обнаженная девушка подвела его к столику и указала ему на стул, приглашая садиться. Протянув ему меню в кожаном переплете, она молча вернулась на свое обычное место за импровизированной стойкой бара, где тут же погрузилась в чтение астрологических предсказаний, опубликованных в «Дейли миррор».

Брауни-Смит внимательно изучил длинный список цен в меню и пришел к заключению, что даже полуалкогольные напитки стоят здесь не меньше трех фунтов. Он решил, что при такой невероятной дороговизне лучше всего, пожалуй, будет заказать два раза по полстакана пива, и как раз в этот момент услышал голос официантки.

— Можно принять у вас заказ?

Он посмотрел поверх очков на молодую женщину, что стояла перед ним, чуть наклонившись вперед. Выше пояса на ней решительно ничего не было, ее длинная розовая юбка широко распахнулась, обнажив ногу от самою бедра

— Пиво, пожалуйста.

Она сделала пометку в блокноте, который держала в руках.

— Хотите, чтобы я посидела с вами?

— Да, хочу.

— Тогда вам придется купить мне что-нибудь выпить.

— Хорошо.

Она показала на самые нижние строчки в меню:

«Месть Фламенко» — смесь зеленого шартреза с возбуждающим «Койнтро».

«Фейерверк Сохо» — невероятное соединение чувственной водки с восхитительным вкусом «Тиа Мария».

«Восточный экстаз» — неотразимая алхимия омолаживающего джина и горячащего кампари.

Цена: 6 фунтов.

6 фунтов!

— Мне очень жаль, — произнес Брауни-Смит, — но я просто не могу себе этого позволить...

— Я не смогу посидеть с вами, если вы не купите мне выпивку.

— Но ведь, согласитесь, это же страшно дорого! Я просто не могу себе поз...

— Отлично! — отрезала она и, не говоря больше ни слова, пошла прочь от его стола. Несколько минут спустя она вернулась с маленьким стаканчиком пива, с деланным безразличием поставила его на стол и тут же ушла.

Из ниши за спиной Брауни-Смит совершенно отчетливо слышал разговор.

— Ты сам откуда?

— Из Австралии.

— Хорошо там?

— Конечно!

— Хочешь, я посижу с тобой?

— Конечно!

— Тогда тебе придется купить для меня что-нибудь выпить.

— Говори что, крошка!

Брауни-Смит отпил из стакана тепловатого пива и стал смотреть по сторонам. Кроме австралийца, сидевшего неподалеку от него, он заметил еще одного посетителя — мужчину неопределенного возраста. На вид ему можно было дать от сорока до шестидесяти лет. Он сидел возле стойки и читал книгу. По контрасту с его облысевшей макушкой и сильно тронутыми сединой висками в его аккуратно подстриженной черной бороде практически не было седых волос. Брауни-Смиту вдруг пришло на ум, что этот мужчина, скорее всего, переодет и скрывается от кого-то. Это его подозрение подтверждалось также и тем, что на мужчине были — ни к селу, ни к городу — черные очки. Ко всему прочему, они, должно быть, мешали ему различать текст, в который он, казалось, был так погружен.

С того места, где сидел Брауни-Смит, интерьер бара выглядел уныло-однообразным. Повсюду можно было заметить печать бедности. Ковер, положенный впритык к темно-красной дорожке, что покрывала лестницу, был грязным и потертым. Под каждым пластмассовым столом на нем виднелись заплаты. Плетеные стулья казались непрочными и шаткими, так что было сомнительно, чтобы они смогли удержать клиента более внушительной комплекции. Стены и потолок когда-то давно были выкрашены белым, но теперь все они были в грязных подтеках от постоянного дыма и выглядели неряшливо. Однако неожиданно для себя Брауни-Смит обнаружил в этом убогом месте присутствие культуры: в зале тихо и неназойливо звучала задумчивая мелодия моцартовского концерта для фортепьяно «Эльвира Мадиган» в исполнении Баренбойма — в этом Брауни-Смит мог бы поклясться, — и это показалось ему столь же неуместным, как исполнение шейка в соборе Святого Павла.

Портьера раздвинулась, и в бар вошел еще один посетитель. Через некоторое время к нему подошла та самая красавица с обнаженной грудью, которая принесла Брауни-Смиту его пиво. Мужчина возле стойки перевернул еще одну страницу. Австралиец за соседним столиком продолжал бесстыдно лапать официантку, подчеркивая тем самым, что именно она продавала. У нее было то, что ему было нужно, и теперь все упиралось и цену, которую она хотели получить за это. Девушка за стойкой постигла наконец все, что «Дейли миррор» могла дать но части предсказаний, Баренбойм плавно переходил к финальным тактам неземного моцартовского произведения.

Брауни-Смит допил последний глоток пива и поставил пустой стакан на стол. Две официантки, что работали в зале, с энтузиазмом поглощали то, что сегодня в меню было представлено как «Фейерверк Сохо», «Месть Фламенко» и т. д. Видя, что никто и не думает его обслуживать, он поднялся со стула, прошел к бару и сел на одну из табуреток рядом со стойкой.

— Мне кажется, я заплатил за два стакана пива, — произнес он.

— Сейчас принесу, — последовал ответ.

— Ничего, не беспокойтесь. Я посижу здесь.

— Я же сказала, сейчас принесу.

— Вы не хотите, чтобы я здесь сидел?

— Сидите там, где вы сидели, я понятно говорю?

Все ее попытки держаться в рамках приличия были напрасными, слова звучали резко и неприязненно.

— Хорошо, — сказал Брауни-Смит спокойно. — Не буду вас беспокоить.

Он уселся за стол, что стоял в нескольких метрах от стойки, и стал ждать, наблюдая за девушкой.

— Вы что, не слышали, что я сказала, а? — произнесла она угрожающе.

Брауни-Смит между тем продолжал делать вид, что ничего не понимает. Он решил, что вводить тяжелую артиллерию пока рано. Ситуация явно забавляла его.

— Уверяю вас, я отлично слышал, что вы сказали. Но...

— Пеняйте на себя! Мое дело было предупредить, — снова нервно выкрикнула девица, хотя ни о чем она его не предупреждала. — Если вы хотите, чтобы с вас живьем шкуру спустили, так сауна прямо через дорогу. Понятно?

— Но я не...

— Учтите, я больше не стану вам повторять, мистер.

Брауни-Смит встал и медленно направился к бару. Мужчина, что читал книгу, перевернул еще одну страницу. Казалось, ему было абсолютно безразлично, чем закончится истерика официантки.

— Я бы хотел только получить кружку хорошего пива, если у вас такое имеется, — произнес он совершенно спокойно.

— Если вам не нравится это пиво...

Брауни-Смит внезапно грохнул стаканом по стойке и посмотрел девушке прямо в глаза.

— Пиво? — переспросил он. — Позвольте и мне теперь сказать вам кое-что, мисс. Это у вас не пиво, это конская моча!

Расклад сил тут же резко изменился. Девушка, совершенно потеряв контроль над собой, вытянула руку в сторону темно-красной портьеры. С негодованием указывая на выход дрожащим пальцем с красным ногтем, она заорала:

— Вон отсюда!

— Ну уж нет, я заплатил за два стакана.

— Вы же слышали, что сказала леди, — вмешался тот самый мужчина, который читал книгу.

Его глухой, с западным акцентом голос прозвучал зловеще и весьма внушительно, хотя он не повысил его и на полтона, не двинулся с места и даже не оторвал глаз от своей книги.

Однако Брауни-Смит никак не отреагировал на его слова, а только продолжал вызывающе смотреть на официантку.

— Зарубите себе на носу, со мной так не разговаривают!

Эти слова были произнесены шипящим голосом с такой силой и убежденностью, что лишили девушку дара речи. В ту же минуту мужчина, что сидел возле стойки, закрыл свою книгу и, наконец, поднял глаза. Пальцами правой руки он провел снизу вверх по бицепсам левой руки, а затем медленно сполз с высокого табурета. Хотя ростом он был на два-три дюйма ниже, чем Брауни-Смит, он казался опасным противником. Больше он не произнес ни слова.

Бархатная портьера, через которую Брауни-Смита впустили и бар, находилась всего в каких-нибудь трех метрах слева от него. У него было еще несколько секунд, чтобы прибегнуть к сравнительно легкому, но бесславному выходу из создавшегося положения. Но он не стал этого делать. Прежде чем он успел сообразить, как поступить дальше, он вдруг почувствовал, что его схватили за левое запястье и тащат к двери, на которой было написано «Служебный вход».

Пока преследователь Брауни-Смита спокойно стучал в эту дверь, его зрительная память зафиксировала две вещи: лицо австралийца с выражением удивления и паники одновременно и название книги, которую держал в руках мужчина с бородкой. Книга называлась «Я знаю твои номера. Кехель».

Судьбе было угодно, чтобы неизвестный австралиец, сидевший не более чем в четырех-пяти метрах от двери, был обречен хранить молчание. И ни одна живая душа не смогла бы узнать от него об этом эпизоде. Но даже если бы у него и была причина рассказать об увиденном, кажется маловероятным, чтобы он захотел вспоминать это маленькое загадочное происшествие. Что же касается двух мужчин, то, прежде чем за ними закрылась дверь, один из них, тот, который спровоцировал скандал и чьего имени — Брауни-Смит — так никогда и не узнал австралиец, внезапно посмотрел на свои наручные часы и сказал голосом, который прозвучал неправдоподобно спокойно: