Колин Декстер - Загадка третьей мили

• Название: Загадка третьей мили
• Автор: Колин Декстер
• Жанр: Классический детектив

Сразу же после публикации в 1975 году первого детективного романа Колина Декстера (р.1930) «Последний автобус на Вудсток» его главный герой инспектор Морс безоговорочно завоевал симпатии английских читателей. С появлением очередных романов о работе полиции старинного университетского Оксфорда (а их создано уже двенадцать) слава Морса росла, увеличивая круг поклонников цикла. Рассеянный, чудаковатый Морс — непревзойденный мастер по разгадыванию кроссвордов, шарад, ребусов, любитель поиграть словами и выпить пинту-другую горького пива, полистать порнографический журнальчик и посидеть на сеансе стриптиза, человек, упорно отстаивающий свои ошибочные версии. Он — гениальный сыщик. Это признают и ближайший помощник инспектора сержант Льюис, и другие коллеги Морса. За свои романы Декстер удостоен высших наград Ассоциации писателей детективного жанра — «Золотой кинжал» и «Серебряный кинжал». А экранизацию романов, с Джоном Тоу в роли Морса, видели миллионы российских телезрителей.

---

Прошло несколько лет, и она постепенно взяла все хозяйство в свои руки, избавив свою невротичную и беспомощную мать от всех забот. А та в свои пятьдесят с небольшим лет преждевременно состарилась и спустя еще несколько лет, не дожив даже до шестидесяти, сошла в могилу.

Пока мужчина застегивал пуговицы на ее халатике, все эти воспоминания пронеслись перед ее мысленным взором, ей стало не по себе, и она почувствовала себя маленькой и несчастной. Но, в то же время, она была заинтригована.

— Да, здесь вполне можно поговорить, — ответила, наконец, она.

— Никаких микрофонов или двухсторонних зеркал?

Она отрицательно покачала головой:

— Вы говорили что-то о моем отце...

— Вы, должно быть, не помните меня? Она внимательно посмотрела на него. Ему было, скорее всего, за шестьдесят, однако для своих лет он выглядел довольно молодо. В то же время темя у него облысело, зубы были прокуренные, на шее торчал голубой кадык, а подбородок был немного скошен. Зато в твердой еще линии рта проступала одновременно и некоторая чувственность. Нет, она совершенно не помнила его.

— Я заходил однажды к вам домой, через год после окончания войны, впрочем, с тех пор прошло столько лет! Вам было тогда пятнадцать или шестнадцать, не больше, во всяком случае, вы еще учились в школе, потому что ваша мать попросила вас в тот раз пойти делать уроки на кухню. Я знал вашею отца — мы воевали вместе. Собственно говоря, я как раз был с ним, когда он погиб.

Внезапно она напряглась и спросила:

— Чего вы хотите?

— Я хочу попросить вас кое-что сделать, за это вам заплатят, причем заплатят очень хорошо.

— Что же я должна делать?

Но тут он поднял обе руки вверх.

— Нет, не сейчас! Вы живете на Колборн-Роуд, в доме 23. А, верно?

—Да.

— Нам было бы лучше встретиться там, если вы не против.

Он пришел на следующий день под вечер и долго уговаривал ее. Когда она наконец согласилась, сделка была заключена, и ей выплатили часть денег вперед. А сегодня она сыграла ту самую роль, которую он предложил ей, и получила остальное. Теперь у нее была куча денег, заработанных достаточно легко, и все же...

Да, было маленькое «все же», которое беспокоило ее и заставляло мучиться угрызениями совести все время, пока она сидела и пила маленькими глотками китайский чай. Конечно, ей было довольно много известно теперь об этом деле, причем она сама настояла на том, чтобы знать все подробности. Но, вероятно, ей следовало спросить еще о чем-то, выяснить, какие последствия будет иметь драма, разыгранная с ее участием. А что, если все же не надо было... убивать его? Она вдруг почувствовала, что губы у нее пересохли, взяла свою сумочку, расстегнула ее и вынула из нее круглую баночку — второй раз за сегодняшний день.

ГЛАВА ШЕСТАЯ Среда, 16 июля

В которой ректор Лонсдейл-колледжа ведет себя несколько неосмотрительно с инспектором полиции, а также рассказывает ему о своих подозрениях в связи с исчезновением одного из своих коллег и обсуждает с ним тонкости английской грамматики.

Пять дней спустя после описываемых событий детектив из управления полиции «Темз-Вэлли» главный инспектор Морс сидел в своем офисе в Кидлингтоне. Душа его была неспокойна, он испытывал некоторую раздвоенность. С одной стороны, он был не вполне доволен своим нынешним состоянием, с другой стороны, он почти впал в депрессию. Дело в том, что как раз сегодня утром он дал себе торжественную клятву начать новую жизнь и провести день совершенно иначе. Его потребление пищи, табака и алкоголя в последнее время отличалось только все большей степенью неумеренности — вот почему в возрасте пятидесяти двух лет он еще раз пришел к заключению, что несколько дней добродетельного, причем полного воздержания не повредят ни его желудку, ни легким, ни печени.

Таким образом, он явился к себе в офис, не имея с вечера и маковой росинки во рту. Утром он выбросил полпачки сигарет, а также оставил свой полупустой бумажник на столике возле кровати, сказав про себя: «Изыди, сатана!» Сначала все шло на удивление хорошо, но примерно в половине двенадцатого в управление полиции позвонил ректор Лонсдейл-колледжа и пригласил Морса к себе на ленч.

— Встретимся у меня в половине первого, согласны? Выпьем сначала чего-нибудь, а потом пойдем подкрепимся.

— С удовольствием, — ответил Морс, вслушиваясь в свои слова.

Направляясь к первому дворику, где находилась квартира ректора, Морс прошел мимо двух молоденьких студенток, которые стояли и оживленно болтали о чем-то.

— Первое место, скорее всего, займет Розмари, как ты считаешь? Если она не...

— Что ты! Она сказала мне, что жутко напутала в своей письменной работе.

— И я тоже написала там, Бог знает что!

— И я!

— Она будет страшно разочарована, хотя...

Да, жизнь, без сомнения, была полна разочарований. Морсу это было известно лучше многих других. Он обернулся: две юные очаровательные леди входили в домик привратника. Должно быть, они были студентками Лонсдейл-колледжа — два существа, олицетворявшие собой коренные изменения, благодаря которым женщинам было позволено войти и этот до сей поры исключительно мужской мир. Да, вот когда он учился и Сент-Джон-колледже... Но он не позволил себе углубиться в воспоминания о тех печальных днях.

— Так, посмотрим, что же у нас тут есть в наличии. Пива, к сожалению, нет. Морс. Зато можно выпить джин с тоником или джин с «Френчем». Что вам предложить?

— Джин с «Френчем» — это как раз то, что нужно! — Морс наклонился к столу и взял сигарету из открытой пачки, что лежала на столе.

Ректор, сияя благодушием, опытной рукой налил смесь в его стакан. Морс подумал, как мало он изменился за те десять или немногим более лет, что они знали друг друга. Разве что немного пополнел. В целом же этот высокий представительный мужчина в свои пятьдесят с лишним лет выглядел почти так же, как в сорок с небольшим. Пышные седые волосы по-прежнему красиво о6рамляли его массивную голову. Одежда (известная во всем университете) была, как и прежде, цветастой. А сегодня она привлекала взгляд зеленым цветом вельветового жилета. Можно было смело сказать, что он выглядел как преуспевший и вполне довольный собой человек. Глава колледжа.

— Я заметил, что у вас теперь учатся и женщины, — сказал Морс.

— Да, старина, мы были одним из последних мужских колледжей, теперь с этим покончено. Я думаю, что это было правильное решение. Девушки показали себя совсем неплохо, особенно некоторые из них.

— Вы имеете в виду хорошеньких?

Ректор рассмеялся:

— Да, попадаются и хорошенькие.

— И они, конечно, согласны на постель?

— Есть и такие. В общем-то, всегда были такие, кто шел на это, не правда ли?

— Видимо, да, — ответил Морс.

Его мысли перенеслись в те далекие послевоенные дни, когда он вместе с одной из средних школ Мидленда приехал в Оксфорд на конкурс по классическим языкам.

— Я думаю, пара первых мест и этом году по праву достанется девушкам. Одно по классической филологии, другое по географии. Неплохо, а? Собственно говоря, одна из этих девушек, которая специализируется на классических языках, Джейн... — Ректор вдруг резко оборвал себя на полуслове, неловко теребя на мизинце левой руки большое красивое кольцо с ониксом. — Видите ли, Морс, мне не следовало говорить вам то, что я сейчас сказал. Собственно, дело вот в чем... Списки по результатам экзаменов должны быть вывешены не позднее чем через неделю, самое большее, через десять дней...

Морс взмахнул рукой перед глазами, словно отогнал какое-то досадное воспоминание.

— Простите, господин ректор, я отвлекся и не слышал, что вы сказали.

— Да?

— Стало быть, ей будет присуждено первое место по университету и вслед за этим ее торжественно пригласят на устный экзамен... Я правильно понял?

Ректор молча кивнул:

— Это потрясающая девушка! К тому же обладает немалым обаянием. Знаете, Морс, она бы вам понравилась, не сомневаюсь.

— Что же, я не стал бы с этим спорить.

В глазах ректора зажглись озорные искорки, ему доставляло удовольствие беседовать с Морсом.

— Скорее всего, выйдет потом замуж за какого-нибудь дебильного гомика, — продолжал Морс, — и обзаведется, в конце концов, пятью-шестью орущими младенцами.

— Вы что-то слишком мрачно смотрите, на вещи, Морс.

— Просто завидую. Но вообще в жизни существует множество более важных вещей, чем первое место в университете.

— Например?

Морс в течение нескольких секунд обдумывал этот вопрос и, наконец, покачал головой:

— Ну, не знаю...

— Скажу вам больше! Для нас, похоже, действительно нет ничего более важного. Мы, скорее всего, предложим ей место ассистента в нашем колледже.

— Вы хотите сказать, что она уже знает об этом?

Ректор деликатно откашлялся:

— Морс, вы не должны забывать, что я... э-э-э... не имею права говорить обо всем этом. Обычно я очень осторожен в этих вопросах.