Бертрис Смолл - Дорогая Жасмин

• Название: Дорогая Жасмин
• Автор: Бертрис Смолл
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03924-3

Дважды прекрасная леди Жасмин жертвовала собой, выходя замуж по расчету — ради блага семьи. Но когда король намеревается решить судьбу Жасмин в третий раз, красавица, взбунтовавшись, бежит во Францию. На поиски невесты отправляется Джеймс Лесли, граф Гленкирк, — повинуясь не столько королевскому приказу, сколько собственному чувству. На пути Джеймса встают предательство, преступление, злоба соперника. Но самое трудное для графа Гленкирка — заставить Жасмин поверить в подлинность его любви…

---

Помолчав, Жасмин нерешительно спросила:

— Дядя Робин, вы не знаете, бабушка забрала с собой всех детей?

— Конечно. Почему ты сомневаешься?

— Жасмин опасается, что король отнимет у нее малыша Чарли и отдаст на воспитание чужим людям, как принца Генри. Королева когда-то предостерегла Жасмин от подобного несчастья, и теперь ей не будет покоя, пока король не заверит ее в обратном, — объяснил граф Гленкирк. Робин Саутвуд задумчиво нахмурился.

— Она права. Мы должны заручиться словом короля, что Чарлз Фредерик Стюарт останется с матерью "и отчимом! Это самый надежный способ!

— Ты что-то слышал? — побледнела Жасмин.

— Ничего, дорогая, — поспешил разуверить племянницу Робин, — постарайся запомнить, что не следует слишком доверяться монархам. Помазанники Божьи искренне считают, что каждый их шаг благословляет сам Господь, хотя я так не думаю. Впрочем, ты этого от меня не слышала. Я верный слуга повелителя и никогда не стану оспаривать его власть.

Добродушно улыбнувшись, он потрепал племянницу по плечу.

Жасмин расхохоталась, и от ее звонкого, совсем девического смеха у графа Линмута потеплело на сердце.

— Дядя, ты ужасно непочтителен к королю, — шутливо упрекнула она.

— Вовсе нет, дорогая, но если ты помнишь, я вырос при куда более пышном дворе и служил величайшей королеве, которую знала эта страна. Как и мой отец, я истинный придворный. Однако я специально вернулся из Девона, чтобы приветствовать тебя, Жасмин, и помочь освоиться при дворе Якова Стюарта. Надеюсь, он благосклонно примет твое смиренное покаяние. Ну а потом я вернусь домой, к своей милой Эйнджел, детям и внукам. Кажется, я потерял вкус к придворной жизни и думаю, что странные пристрастия короля станут причиной его падения. Сначала Карр, а теперь и еще двое молодых людей соперничают за его благосклонность.

Они вошли в огромный зал и уселись за стол, ожидая, пока слуги принесут ужин.

— Король не всегда был таким, — заметил Джеймс Лесли. — Я знаю его с детства. Должно быть, возраст и время так его изменили.

— У Якова никогда не было официальной любовницы, как у большинства его предшественников, — пробормотал Робин. — И он был неизменно верен королеве, но с тех пор как стал править Англией, один любовник сменяет другого!

— Нет, он не всегда отличался супружеской верностью, — тихо возразил Гленкирк, осушив кубок.

— У короля все-таки была любовница? — удивилась заинтригованная Жасмин.

— Моя мать. Я уже как-то упоминал об этом, Жасмин. Король воспылал к ней страстью, хотя она никогда не поощряла его. Он послал отца в Данию вместе с эскортом, чтобы привезти его невесту в Шотландию, и пока тот был в отъезде, силой принудил мать лечь с ним. Отец, узнав об этом, во всем обвинил мать, и ей пришлось бежать к лорду Босуэлу в поисках защиты и покровительства. Это долгая история, и когда-нибудь я ее доскажу. Так что король не всегда вел себя так глупо. Когда-то он был безжалостен и жесток, как истый солдат.

— А королеве известно об этом? — допытывалась Жасмин.

— Понятия не имею. Вряд ли. Она неизменно была очень добра ко мне. Обо всем этом, кроме самих участников, знали только лорд Босуэл, мой отец и Эллен, преданная служанка матери. Вспомните, в какой строгости воспитывался король! Эти суровые благочестивые люди пришли бы в ужас, узнав, что их подопечный возжелал чужую жену.

— Кровь Христова! — воскликнул граф Линмут. — В жизни бы этому не поверил, если бы рассказывал кто-то другой! Но ведь твоя мать стала женой Босуэла, не так ли?

— После смерти отца, правда, оказалось, что тот не погиб. Отец отправился в Новый Свет, но корабль затонул, и всех, кто находился на его борту, посчитали покойниками. Несколько лет спустя отец добрался до Гленкирка, и тогда мы узнали невероятную историю его похождений. К тому времени король объявил его умершим, и мама снова вышла замуж и жила в Италии с лордом Босуэлом и тремя детьми от второго брака. Я убедил отца хранить в тайне свое нежданное воскрешение и ради всеобщего спокойствия числиться мертвым. Он легко согласился, поскольку не имел ни малейшего желания возвращаться к прежней жизни. Насколько я понял, в Новом Свете его ждала прелестная юная леди. — Граф усмехнулся. — Отец всегда был дамским угодником, и женщины падали к его ногам.

— Он все еще жив? — выпалила Жасмин.

— Да! Женился на своей даме и произвел на свет кучу детишек.

— Думаю, в нашей семейке ты быстро станешь своим, — пообещал Робин. — Мой дед был пиратом. Сестра, Виллоу, родилась от вероотступника испанца, жившего в Алжире. Жасмин — дочь Великого Могола. Да, в благопристойности нас не заподозришь, как, впрочем, и Лесли из Гленкирка.

За едой и остроумными беседами время текло незаметно. Слуги подали нарезанную тонкими ломтиками лососину, жареного каплуна, молодой салат, тушенный в белом вине, зеленый горошек, хлеб и два сорта сыра — нежный французский бри и острый чеддер. Наконец граф Линмут встал и распрощался с Жасмин и Лесли.

— Завтра я не стану докучать вам своим присутствием, — сказал он, — но послезавтра явлюсь, чтобы лично сопровождать вас в Уайтхолл. Жасмин, ты должна выглядеть смущенной и пристыженной. Надеюсь, тебе понятно? Король хочет видеть твое публичное раскаяние. Принцесса из дома Моголов должна уступить место беспомощной и застенчивой вдове маркиза Уэстли. Полагаю, ты способна на такое?

— Да, дядя, — пролепетала Жасмин.

— Какое послушание, дорогая, — поддразнил он. — Я восхищен! Именно так и веди себя с королем, и у нас не будет никаких неприятностей. Джемми, поздравляю тебя с успехом, но вижу, что ты опять влюблен в мою неукротимую племянницу и бессилен перед ее чарами, как ребенок. Попытайся предстать ее господином и повелителем, по крайней мере перед старым дурнем — Яковом.

И, отвесив им элегантный поклон, удалился.

— Бабушка говорит, что он точная копия отца, — заметила Жасмин после ухода любимого дяди. Пригубив вина, она потянулась за земляникой. — Не хочешь продолжить нашу занимательную беседу? — с улыбкой осведомилась она. — Ту, что началась на барке? Как по-твоему, кто-нибудь еще додумался до подобного, путешествуя вверх по реке?

Многозначительно глядя на Джемми, она слизнула клубничный сок с пальцев.

— Подозреваю, что далеко не мы одни так изобретательны, — сухо произнес Джеймс и, наклонившись, облизал губы Жасмин. — Мммм, как сладко, — заметил он и, взяв ягоду за зеленый стебелек, впился в нее зубами. Но Жасмин удержала руку Джеймса и, подняв к своим губам, принялась медленно сосать каждый палец, не сводя с него пристального взгляда бирюзовых глаз. Осторожно встав, она повела графа Гленкирка из зала, но он успел захватить с собой корзинку с земляникой.

Они поднялись на третий этаж, где были расположены спальни. Жасмин распахнула двери покоев, некогда принадлежавших бабушке и состоявших из гостиной, спальни и гардеробной. Навстречу вышла Рохана, но, заметив неприкрытую страсть, охватившую хозяйку и лорда Лесли, быстро и бесшумно удалилась. Любовники исчезли в спальне.

Жасмин взяла у Джеймса корзинку и поставила на ночной столик. Гибкие пальцы ловко расстегнули застежки дублета и распахнули ворот рубашки. Вскоре Джеймс остался обнаженным до пояса, и Жасмин, тихо вскрикнув, нежно погладила плоские мужские соски.

В ответ Джеймс развязал ленты лифа и освободил Жасмин от юбок. Ее груди вздымались над вырезом сорочки. Нагнув голову, он поцеловал трепещущую плоть и тут же поспешно сорвал с Жасмин рубашку. Жасмин храбро сражалась с его поясом.

Губы их встретились во влажном жарком поцелуе, тела соприкоснулись, и обоих словно прошила молния. Джеймс стиснул ее сильными руками, едва не раздавив ребра.

— Джемми, Джемми, — гортанно ворковала Жасмин. Она мяла его тугие ягодицы нетерпеливыми пальцами, чувствуя, как он прижимается своими мощными бедрами к ее нежным и стройным, как треугольник жестких курчавых волос трется о бархатно-гладкий венерин холмик. Жасмин обвила ногой ногу Джеймса, вынуждая его приникнуть к ней еще теснее.

— О-о-о, сучка, — простонал он, покрывая лицо возлюбленной поцелуями. Теплые губы чуть касались ее щек, лба и век. Наконец их языки сплелись в сладострастном танце, и Джеймс запустил пальцы в волосы Жасмин, торопливо вынимая украшенные драгоценными камнями шпильки. Черное покрывало водопадом обрушилось на белоснежные плечи. Джеймс сжал соблазнительные полушария попки Жасмин, вынуждая ее отпустить его, и медленно-медленно приподняв женщину, насадил на готовое к бою пылающее копье.

— Сука, — всхлипнул он снова.

Жасмин обхватила ногами его талию. Создатель небесный! Мужская плоть так затвердела и налилась, что она едва удержалась от крика, когда Джеймс вошел в нее. Голова Жасмин бессильно запрокинулась, и он подался вперед, горящим языком лаская стройную колонну ее шеи. Жасмин что-то бессвязно лепетала, пока он пересекал спальню и осторожно опускал любовницу на край кровати. Получив наконец желанную опору, она свесила ноги, но он закинул их себе на плечи в неистовом стремлении вторгнуться еще глубже во влажные тесные ножны. Жасмин завела руки за голову, чуть выпятив груди. Джеймс жадно стиснул розовые холмики, хищно улыбнувшись, когда услышал ее страстный стон, и стал терзать языком соски, неустанно кружа, останавливаясь, снова обводя напрягшиеся бутоны, пока она не утратила способности думать. Ее груди всегда были крайне чувствительны, и он продолжал лизать, сосать, целовать и кусать их достаточно сильно, чтобы вызвать мгновенную боль, которую тут же исцелял поцелуями. Все это время он оставался в Жасмин, и она ощущала подрагивания его набухшей плоти. Груди ее налились и припухли, словно готовые вот-вот взорваться, но она понимала, что даже в этом случае не получит облегчения. Она сгорала в пламени собственной похоти и почти обезумела от непередаваемо острого наслаждения.