Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

• Название: Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: ПринТерра-Дизайн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98424-157-1

Эта книга продолжает серию «Неизвестные Стругацкие» и является пятой во втором цикле «Письма. Рабочие дневники». Предыдущий цикл, «Черновики. Рукописи. Варианты», состоял из четырех книг, в которых были представлены черновики и ранние варианты известных произведений Аркадия и Бориса Стругацких, а также некоторые ранее не публиковавшиеся рассказы и пьесы.

---

С этим, по-моему, надобно сражаться. Я уже дал по этому поводу небольшое интервью для «Молодежи Эстонии»[67], в НФ же всё это прозвучит еще более весомо. Небольшая врезочка на пару страниц. Но мне обязательно нужно знать, который из вариантов будет публиковаться. Опиши мне его: что там в начале, что в конце…

5. А почему Сизов отказался от экранизации М? Неужели нашел и там какую-то крамолу? Уму непостижимо! И что, черт возьми, происходит с гонорарами за кино? Раз уж ты общаешься с эстонцами, спроси ты у них — может, хоть они заплатят?

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Ленуське и Машке — привет!

Письмо Аркадия брату, 23 января 1980, М. — Л.

Здравствуй, Борик!

Есть несколько новостей.

1. 18-го была в Доме кино премьера ОуПА. От таллинцев была Ирена Кроманова, а сам Кроманов был болен. Фильм ничеГо, смотреть можно, а ляпы там — по нашей вине, если бы кто из нас присутствовал бы на съемках — ляпов бы и не было.

2. Прошел здесь слух, что «Сталкера» начинают демонстрировать в Москве с конца апреля. Тарковский сообщил мне еще до этого, будто Союзрекламфильм получил приказ делать рекламу, а также — что ведется титрование фильма на иноязыки для представления на Каннский фестиваль.

3. Сценарий по Стасову закончил, теперь испытываю большое облегчение. Только вот проклятущая голландская машинка опять сломалась: на этот раз, как ты можешь заметить, неравномерно дает шаг валика. Уж тут-то, поверь, тяжесть моей руки ни при чем.

4. Получил от тебя рассказы этого самого Льва Куклина. Всё это достаточно ужасно с литературной точки зрения, а с точки зрения собственно фантастики — сплошные плагиаты. Исключение составляет м. б. рассказ о березе. Ежели его подредактировать.

Можешь процитировать ему такие строки: «Из парня явно выйдет толк. Особенно хорош рассказ „В Музее древностей“, его-то и надо пристроить куда-нибудь в первую голову. Актуален, и идея сильна. Попробуем пропустить его через журнал, а затем воткнем в первый же книжный сборник».

5. Пришел подписанный договор из ГДР на ХВВ.

6. Звонили из ВААПа — Польша покупает право экранизации для телефильмов по УнС («Лес») и ПнО. Надо полагать, в пику Тарковеру.

7. Кстати, по «Сталкеру» всё время грызутся люди. Одни превозносят, другие грозятся убить Андрюху за Стругацких.

8. Вчера получил из Милана приглашение на нас обоих на 5-й Европейский конгресс НФ («Еврокон»). Пущено приглашение 15 ноября, прибыло вчера, начинается со слов: «Вам, пресветлые господа (так я перевел „иллюстриссими сигнори“), должно быть уже известно со слов г-на Еремея Парнова, что вы назначены быть почетными гостями 5-го Конгресса Еврокона, имеющего состояться в мае 1980 года». Хер нам известно со слов господина Парнова! И здесь развел интриги, с-сукин сын…

Вот такие дела. Приветы Адке и Андрею.

твой Арк.

Письмо Аркадия брату, 28 января 1980, М. — Л.

Дорогой Боря!

1. Насчет Бритикова. Давай — ни тебе, ни мне. Пусть шлет письма к мэтру и бандероли к нему же, хрен с ним. Но рекомендацию всё же напиши ты, подпиши за меня, сложи вчетверо и вручи ему, будто это я тебе ее переслал. Некогда мне писать эти рекомендации-фуемудации, и без того в бумагах тону.

2. Я тоже получил 1122 рэ, это точно из СовПиса, ибо мне вручили талон на перевод. А вот получил ли ты еще из «Мира» триста с лишним ряб?

3. Повторяю: все дела с СовПисом лежат на тебе, только сообщай мне своевременно, что и как.

4. К/с «Сталкер» в НФ — это еще не так скоро. Надо предпослать врезку от авторов — предпошлем, о чем речь. Пока же Бела только раскачивается насчет перепечатки рукописи.

5. Сизов отказался от М не из-за крамолы, а потому, что, как он выразился, «нам пришлось бы выписывать акробатов из Франции». Конечно, это отговорка. Скорее всего, он опасается иметь с нами дело вообще. На днях звонил ему по поводу П22В — еще не прочитал. Да хрен с ним.

6. Насчет гонорара за ОуПА — я, когда виделся с Иреной Кромановой, попросил ее напомнить Реккору. Если в течение месяца ничего не случится, отпишу ему. А насчет оного же за «Сталкера» — никто ничего не знает. Здесь надо ждать, братец. Ежели картину пошлют в Канны в мае, то ее выпустят на наши экраны только в июне: по положению, в Канны идут только целочки. Вот тогда-то и будем поднимать волну.

7. ВААП прислал договор с ГДР на ХВВ.

8. Чеховская требует от нас новой вещи для печатания в этом году. Я ее долго посылал к тебе, она не отставала, тогда я, дабы отвязаться, предложил ГЛ. К моему изумлению, ответсекретарь не против, ежели мы добьемся реабилитации повести. Татьяна еще к тебе обратится, я же, видимо, буду писать Альберту Беляеву, только надобно будет перепечатать и послать ему (или, лучше, принести) экземпляр. Как ты смотришь?

9. Давеча звонил Жора Гречко. Он с еще двумя космонавтами пишет сценарий на космическую тему — не знаю уж, худ или научпоп. Главное то, что их очень пленила наша песенка из «Десантников». Он обратился ко мне узнать, кто автор, дабы испросить песенку у него, и очень обрадовался, когда узнал, что это наша. Я согласился отдать им эту песню с условием, что музыка останется из «Двух дюймов»[68]. Это его еще больше пленило, он тоже любит этот фильм. Всё дело в том, чтобы сделать еще один куплет. Мы договорились, что они либо сами представят проект третьего куплета, либо дадут нам точную тему. А так будет в титрах: песня на слова бр. Стругацких из повести «Полдень, 22-й век», музыка композитора имярек. Жора был в восторге, когда я ему это сказал.

Кажись, всё. Обнимаю, целую. Привет Адке и Андрюхе.

твой всегда Арк.

P. S. А попробуй-ка, брат, набросать мне проектец письма Беляеву по поводу ГЛ. Это было бы славно. Всё равно рано или поздно надо начинать. М. б. заодно и УнС зацепить?

Песня для фильма «на космическую тему» действительно пригодилась. Вот как описывал эту историю бард Борис Вахнюк.

Из: Вахнюк Б. Терема

<…>

Следующей нашей с Маном[69] работой стал «Единственный выход». Георгий Гречко и Юрий Романенко совершили самую длительную на те поры экспедицию в Космос, вернулись на Землю с киноматериалом, снятым на борту, с магнитофонными записями.

Проявили пленку, прослушали записи и поняли, что неразумно держать все это в загашнике, как исключительно служебную информацию. Вышли на Мана, он — на меня.

Звоню Гречко:

— Георгий Михайлович, по известному вам делу вас беспокоит киносценарист Вахнюк.

— Боря, что ли? — слышу в трубке ехидный голос космонавта.

— Можно и так, — отвечаю, не догадываясь, что за этим последует.

— Ну, так нам тогда нечего разводить турусы на колесах и играть в этикеты. Твои песни у меня на пленке уж лет двадцать крутятся. Сейчас-то пишешь?..

Им выпала сложная командировка на орбиту, и дело не только в ее рекордной протяженности. Предыдущее посещение орбитальной станции, если помните, окончилось конфузом (особой рекламы, правда, не имевшим), стыковка не состоялась. Корабль «поцеловал» обшивку, не попав в стыковочный замок, и скромно так, без обычной шумихи, вернулся, «совершив посадку в заданном районе». На всякий случай космонавтам вручили по побрякушке, но о том, что они там натворили на орбите, на земле можно было только догадываться. В программу полета Гречко и Романенко было включено задание особой важности: установить, выйдя в открытый космос, степень повреждения, нанесенного стыковочному узлу, и постараться оперативно его устранить.

<…>

Через десять лет после фильма мы с Георгием Михайловичем будем гонять у меня дома чаи с волжской душицей, вспоминать нашу общую работу, и я услышу от него буквально следующее, тогда так и не сказанное:

— В сущности, это ведь типично для опасной, смертельно опасной профессии — проблема выбора. Причем проблема, где быстрого решения нет, где нельзя посчитать, сколько голосов — за, сколько — против. Никто тебе не скажет заранее, оправдан твой риск или нет. Даже не твой лично. Если рисковать только самим собой, то никакой тут драмы нет. Ты же рискуешь еще и товарищами, идеей, станцией — как было у нас с Юрой Романенко. Разумно ли — идти на выход в открытый космос, зная, что можно и не вернуться? Это всегда становится известно только потом. Мы вот рискнули — и победили. Значит, сделали правильно. Рискнули бы и погибли — нас бы осудили…

<…>

Как и в «Большом табло», Виктору Ману хотелось отступить от традиционной строгости формулировочного языка технико-научных фильмов. Поэтому в «Единственном выходе» собственно дикторского текста нет, не считая сообщения ТАСС о полете. Есть стихи (как бы лирическое «я» космонавтов), начитанные двумя актерами, и песня.

Идею песни предложил Георгий Михайлович:

— Тебе никакого труда это не составит. Возьми у Стругацких в «Полдне XXII века» гимн Десантников, придумай мелодию, самую простую, и — будет все путем.