Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

• Название: Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: ПринТерра-Дизайн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98424-157-1

Эта книга продолжает серию «Неизвестные Стругацкие» и является пятой во втором цикле «Письма. Рабочие дневники». Предыдущий цикл, «Черновики. Рукописи. Варианты», состоял из четырех книг, в которых были представлены черновики и ранние варианты известных произведений Аркадия и Бориса Стругацких, а также некоторые ранее не публиковавшиеся рассказы и пьесы.

---

(«Завуч торгует на базаре мясом…» «Мясом учеников?» — с ужасом спрашивает Агасфер.)

Этот разговор Манохин слушал вполуха, умываясь, завтракая, бреясь и т. д. Не дослушав, уходит. Всё ему обрыдло, на уме трагедия Карла, собственная трагедия, не может он больше оставаться под одной крышей с Агасфером. У дверей гостиницы только что из города прибыл автобус. Толпа. В центре стоит и витийствует Женя Демченко. Он рассказывает о панике в городе: у райторга очередь на получение талонов на продажу души. Он приехал, чтобы всех позвать в город. И все лезут в автобус, потому что водитель панически гудит нетерпеливо. И тут выскакивает Агасфер, лезет в переполненный автобус и необъяснимо оказывается в середине автобуса.

Манохин с удивлением видит, что Женя остался. «Жень, автобус-то уходит!» — «А чего мне в городе делать? В буфет надо идти, пиво обязательно привезут. Пойдем». — «Не хочу пива». — «Так что же я на тебя столько времени потратил?»

5 сент<ября>. 20.00

«Как я понимаю, силы империализма вы уничтожить не можете?»

Является чем-то очень довольный Агасфер. Стучит к Манохину, дает ему заявление с резолюцией: «Ха-ха» и непонятной крючковатой подписью. Манохин испытывает неожид<анное> для себя огромное разочарование. Ему даже смешно — как он мог так сильно надеяться получить за «субстанцию» измененную Вселенную. Агасфер на него внимат<ельно> глядит и говорит: «Не так вы относитесь к этому вопросу. Вот как надо относиться», — и включает магнитофон с записью (магнитофон из портфеля, кассету из кармана) Суслопарина.

Три линии беседы:

1) описание предлагаемых сотрудников,

2) продвижение по службе Суслопарина,

3) провокации Суслопарина.

Продажа душ = поставки шиповника.

Вознаграждение — госцены — тут и начинается путаница, после которой отчаявшийся Агасфер предлагает перейти к разговору без кода. «Можно подумать, что у вас записывающая аппаратура!» — «Н-ну, не знаю… Я не устанавливал, а ручаться не могу». — «Тогда давайте переписываться». — «Давайте». Тишина. Затем Агасфер: «Я не понимаю, что это у вас… Су… Сун…» — «Это сустанция!» — важно говорит Суслопарин. «Нет, давайте лучше говорить, вы меня в гроб вгоните».

М<ежду> п<рочим,> официальный предлог визита Агасфера к Суслопарину — это именно вопрос об организации сбора дикого шиповника, в изобилии растущего в окрестностях обсерватории.

[Внизу отделено чертой: «Беда не в том, что наблюдения не совпадают с теорией, требуют каких-то поправок к теории. Наблюдения мою теорию просто уничтожают! Она не верна с самого начала, и я не знаю, с чего теперь начинать».]

Процедурный вопрос: как заставить сотрудников поставить кровавую роспись под распиской? Не согласятся. Суслопарин: можно под видом медицины: поставить фамилии, кровь-де для исследования, а саму расписку потом приписать сверху. Агасфер: не пойдет. Души, проданные добровольно, отличаются от душ, проданных обманом, как водка и вода. Вы пили когда-нибудь воду? Нет, — ответил Суслопарин рассеянно. — Чай, борщ… мороженое… Да, это затруднение.

Во время разговора телефонные звонки сверху и снизу, и он то воркует, то рявкает. Один из звонков про сауну.

6 сент<ября>. 10.00 понед<ельник>

В начале главы Манохин, идя на работу, думает со слезами на глазах: «Черт возьми, надо Карла спасать. Ну на кой черт мне эта душа, субстанция, или как ее…»

Приходит на работу, ему передают, что вызывал Карл. Разговор у Карла. Подоплека: для Карла Манохин невыносим как свидетель его позора, надо убрать его с глаз раз навсегда. Цель: подвести его к мысли подать по собственному желанию. (Еще: когда он приходит, Серафима, непривычно напряженная, предлагает ему подождать. Он ждет в предбаннике, вдруг дверь в директорскую распахивается, выходит Суслопарин, весь красный, злобный, растерянный и, бормоча: «Мы еще посмотрим, кто кого», — скрывается у себя за дверью. Манохин входит, Карл холоден и трезв — красавец, образчик советского ученого из кинофильма сталинских времен. Предлагает написать отзыв на диссертацию Засранцева. «Провалить?» — радостно спрашивает Манохин. Карл:

«Зачем же? Поддержать. Работа интересная». Манохин: «Как же так? Мы же весной еще с тобой говорили, ты сам сказал, что не выступишь против своего учителя, что не станешь вмешиваться в их грызню…»

Когда Манохин, спотыкаясь о мебель, выбирается в прихожую, там сидит бледный парторг, ставленник Суслопарина. [Сбоку добавлено: «Отыграть его раньше…»]

Парторг Беспалов втолковывает старому астрометристу Пестраку: «Вы, поколение 50-летних, несчастные…» и т. д. о промежуточном поколении. Манохину это приятно.

Манохин возвращается в гостиницу — на работе делать больше нечего, — и растерянный администратор подает ему повестку: явиться в прокуратуру района сегодня к 18.00. «Зачем?» Администратор жмется, показывает на потолок: «Приезжали за ним… увезли… милиция».

28.11.1981

Приехала Адочка.

29.11.1981

Пьянствуем.

30.11.1981

Писали кратк<ое> содерж<ание> для Вайнеров.

В конце года АН писал Геннадию Прашкевичу:

Из: Прашкевич Г. Человек эпохи

<…>

И в декабре 1982 года:

«А у меня, брат, дела плохи. Живу от одного сердечного приступа до другого…

Невозможность издать книгу вовремя.

Невозможность поехать туда, куда хочется».

В итоге Аркадий Натанович вообще перестал выезжать.

Я приглашал его в Дом ученых в Академгородок, вместо себя он прислал Теодора Гладкова. В зале собрались работники местного КГБ, я был поражен, как их много. Даже в Брайтон (кажется, единственная зарубежная поездка) Аркадий Натанович ехал, покряхтывая. В столах у него и у Бориса Натановича скопилась масса не опубликованных в России произведений.

<…>

В 1981 году у Авторов вышла книга в Баку (еще один тираж прошлогоднего издания ХВВ + ТББ) и сценарий «Машина желаний» в сборнике НФ-25.

Сценарий был предварен предисловием АНа.

АНС. [Предисловие к сценарию «Машина желаний»]

Несколько лет назад нам выпала честь участвовать в создании фильма «Сталкер». режиссер Андрей Арсеньевич Тарковский первоначально взял за его основу четвертую главу нашей повести «Пикник на обочине». Однако в процессе работы (около трех лет) мы пришли к представлению о картине, ничего общего с повестью не имеющей. И в окончательном варианте нашего сценария остались от повести лишь слова-термины «Сталкер» и «Зона» да мистическое место, где исполняются желания. Фильм вышел на экраны и у нас, и за рубежом. О нем много и разнообразно говорят, но сходятся в одном: он чрезвычайно сложен и многозначен. Кроме того, никто не сомневается, что это работа высшего международного класса. И да не будут приняты эти слова за самохвальство! Главная заслуга в создании фильма «Сталкер» принадлежит А. Тарковскому, мы же были только его подмастерьями.

А сейчас читателю предлагается один из первых вариантов сценария, в котором будущий «Сталкер» едва проглядывается. Нам любезно предложили опубликовать его, полагая, видимо, что картина, будь она снята по нему, тоже имела бы право на существование.

В этом году АБС были удостоены как международной награды (на Шестом фестивале французской фантастики в Меце — приз за лучшую иностранную книгу года — ПНО), так и отечественной («Аэлита»).

1982

Новый год АН встречает с Тарковским.

Из: Суркова О. Тарковский и я

<…>

…вспоминается, как мы прикатили с моим мужем к Тарковским не на Новый год [1982 года. — Сост.], а первого числа, насмеялись тогда вдоволь… Хотя надо было, наверное, не смеяться, а плакать… Тот Новый год они встречали с Аркадием Стругацким и его женой. Она поддерживала совершенно узюзюканного Андрея, похожего на ребенка: «Ой, Ольга, Дима… Давайте, ребята, проходите», — командовал Андрей, гостеприимно помахивая вялой рукой. <…> Мы само собой подключились к новогоднему утру, всегда странному и специфичному, но уж чрезмерно убойному в этом никак не приукрашенном «пейзаже после битвы»… А как же здоровье Маэстро, который больше не пьет?

<…>

В начале года Авторы работают в Москве.

Рабочий дневник АБС [Запись между встречами]

Женя Демченко устроил прошлой зимой (в пьяном виде) эскападу a la Дудин: чайником на снегу написал «Сусло — дуб». Следствие месткома, анализ почерков, запугивания — Женя раб Суслопарина.

У Манохина привычка: всем встречным и поперечным дает клички (мысленно, конечно). «Ойло союзное». Еще? «Клепсидра».

8.01.82

Приезд Б<ориса> и А<ды> в Москву.

Работа над «Торговцами».

Феликс Александрович Сорокин, 56 лет.