Бертрис Смолл - Рабыня страсти

• Название: Рабыня страсти
• Автор: Бертрис Смолл
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-009042-0

Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.

Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.

---

Теперь, стягивая сорочку через голову, она бросила на него быстрый взгляд из-под густых золотистых ресниц. На нем были лишь белые панталоны, и в дневном свете тело его казалось необыкновенно красивым. Риган вдруг залилась краской. Да полно, разве мужчина может быть красив?

Он бесстрастно наблюдал за тем, как она раздевается. Она была само совершенство, но тем не менее он ясно отдавал себе отчет в том, что ему понадобится все его мастерство, чтобы научить это создание искусству любви. И все самообладание… Первой заповедью учеников самаркандской Школы Страсти было: «Не позволяй ученице затронуть твоего сердца». Прежде чем начать обучать женщину, надо полностью подчинить ее, но очень нежно, а вовсе не грубо. От учителя же требовались терпение, доброта и твердость, но сердце его должно оставаться холодным.

— Господин… — теперь она была совершенно обнажена.

Он вновь внимательно оглядел ее.

— Любовью заниматься можно в любое время дня и ночи, — начал он. — Хотя некоторые, страдающие излишней скромностью, считают, что страсть можно выпускать на волю лишь в темноте. Так вот, именно потому, что ты напугана, я решил, что, если мы будем проводить уроки при свете дня и ты будешь ясно видеть, что происходит, ты скорее избавишься от пустых страхов. Ты меня понимаешь?

Риган кивнула.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Но прежде чем мы займемся наукой прикосновений, ты должна принять новое имя, данное тебе. Теперь ты больше не можешь носить чужеземное имя.

— Но, если ты лишишь меня имени, данного мне при рождении, ты лишишь меня самой себя! — глаза Риган были полны отчаяния. — Я не хочу исчезнуть, мой господин!

— Но ведь ты — это гораздо больше, нежели просто имя, — спокойно произнес он. — И вовсе не имя делает тебя тем, что ты есть, Зейнаб. Ты никогда больше не воротишься на родину. Воспоминания навсегда останутся с тобою, но ими одними ты не проживешь. Ты должна разорвать с прошлым и отринуть прежнее имя, данное тебе матерью при рождении. Новое имя означает новую жизнь, и куда лучшую, нежели прежняя. А теперь скажи, как тебя зовут, моя красавица. Скажи: «Мое имя Зейнаб». Скажи!

На мгновение аквамариновые глаза наполнились слезами, которые, казалось, вот-вот заструятся по щекам. Губы упрямо сжались… Но вдруг она с трудом сглотнула и выговорила: «Мое имя Зейнаб. Оно означает» прекраснейшая «.

— Еще раз! — воодушевлял ее Карим.

— Я Зейнаб! — голос ее окреп.

— Хорошо! — он снизошел до похвалы, не оставшись равнодушным к ее тяжелой внутренней борьбе и победе над собой. Он вполне понимал, сколь трудно ей разрывать с прошлым, но был удовлетворен тем, что она поняла наконец: лишь вверив себя ему, сможет она выжить в новом для нее мире.

— А теперь подойди ко мне, — велел он. — Помни, что я, ни к чему не стану силой принуждать тебя, но теперь буду тебя касаться. Не нужно бояться меня, Зейнаб. Ты поняла?

— Да, мой господин.

Нет, она не станет бояться, а если и испугается, то он не увидит этого ни по ее лицу, ни по глазам…» Я Зейнаб, — думала она, свыкаясь со всем тем новым, что входило в ее жизнь с этим именем. — Я существо, созданное для ласк и восторга мужчины. Вся дальнейшая жизнь моя зависит от того, чему научит меня этот человек. Я не хочу в мужья чудовища, подобного Иэну Фергюсону. И не имею никакого желания провести остаток дней в обители, молясь Господу, о котором почти ничего не знаю… Я Зейнаб — «прекраснейшая»…«Усилием воли она преодолела дрожь, охватившую ее тело, когда Карим обнял ее и притянул к себе.

…Он почувствовал, что она подавила отвращение, и был удовлетворен. Потом, взяв ее за подбородок, приподнял голову девушки и стал нежно поглаживать тыльной стороною руки ее скулы и челюсть. Пальцем провел по прямому носику, затем принялся ласкать ее губки, покуда те не приоткрылись. Когда он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, Риган.., нет, уже Зейнаб почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Ты ощутила силу касаний? — как бы между прочим поинтересовался он.

— Да, — она кивнула. — Это мощное оружие, мой господин.

— Только если уметь им пользоваться, — поправил он. — Ну, продолжим. — Он слегка отвернул в сторону головку Зейнаб и губами нашел нежное местечко как раз под мочкой уха; — Касаться можно не только руками, но и губами… — объяснял он, — ., и языком. — Он мощным движением провел языком по ее шейке, благоухающей гарденией.

Зейнаб помимо воли затрепетала.

— Ты начинаешь испытывать возбуждение, — сказал Карим.

— Правда? — но она не вполне поняла его.

— Отчего ты вдруг задрожала? — спросил он.

— Я.., я не знаю… — честно отвечала она.

— Взгляни на свои соски, — велел Карим. Она поразилась, сколь малы они стали и тверды, словно цветочные бутоны, прихваченные морозцем.

— Что ты ощутила, когда мой рот коснулся твоего тела?

— По…покалывание, наверное… — заикаясь, ответила Зейнаб.

— А где именно? — синие глаза пристально глядели на нее.

— Во всем теле, — призналась она.

— Твои чувства пробуждаются, — спокойно констатировал он. Потом, к ее величайшему изумлению, легко подхватил ее на руки и перенес девушку на постель. Нежно уложив ее, он сказал:

— Продолжим наш урок здесь. Я хочу, чтобы ты привыкла к несколько более интимным прикосновениям, а это легче проделывать здесь, и лежа.

»…Он не собирается делать мне больно «, — повторяла она про себя как заведенная.

— Я буду теперь касаться твоей груди, — предупредил Карим, тотчас же начав ласкать своими длинными пальцами маленькую нежную полусферу. Потом он накрыл ее ладонью и слегка сжал — она прерывисто вздохнула, занервничав. Тогда он убрал ладонь и стал ласкать ее легкими движениями — самыми кончиками пальцев. Сунул палец себе в рот, не сводя с нее глаз, а потом принялся водить смоченным пальцем вокруг одного из сосков, пока тот не стал влажным. Затем, склонившись, он нежно подул на него.

…Это и впрямь удивительно приятно, подумала про себя Зейнаб. Потом спросила:

— А могу я делать так с тобой? Доставит это тебе удовольствие, мой господин?

— Тебе было приятно, Зейнаб?

— Думаю, да… — призналась она.

— Со временем я позволю тебе исследовать мое тело, но пока рано, мой цветочек… А теперь продолжим. — Темноволосая голова его склонилась, и на этот раз губы Карима сомкнулись вокруг соска Зейнаб, и она прерывисто вздохнула.

»…Это воистину сладко!«— пораженная, поняла она. Движения его губ вызвали прилив таких ощущений, о существовании которых девушка никогда прежде не подозревала и не считала себя способной их испытывать.

— 0 — о-о-ох! — вырвалось у нее помимо воли. Он понял, что это стон наслаждения, а вовсе не страха. И сразу же занялся второй грудью — и вот уже юное тело выгибается в его руках, стремясь навстречу ласкам его рта… Он был удовлетворен. Она быстро расставалась со страхом. К счастью, травма, нанесенная ей, не столь серьезна, как он прежде полагал… Наконец, посчитав, что достаточно раздразнил ее. Карим запечатлел легкий поцелуй на ее губах:

— Я доволен тобою, Зейнаб, — сказал он с нежной улыбкой. — Ты нынче прилежная ученица. А теперь, если хочешь, можешь одеться и пойти в садик к Оме, я разрешаю тебе.

— Ты.., ты не хочешь продолжать? — она была явно разочарована.

— Вечером мы продолжим урок, — спокойно отвечал учитель.

— О-о-о… — она поднялась с ложа и, быстро одевшись, покинула комнату.

Карим-аль-Малика хмыкнул. Да, давненько он не обучал девушек! Прежде он всегда держал себя в руках. И на этот раз он не изменил себе, хотя она и испытала наслаждение от его ласк и прижималась к нему… Но в какой-то момент его мужское естество мгновенно превратилось из дрессированного животного в дикого и буйного зверя. Ему пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы тотчас же на месте не овладеть ею. Правда, девушка этого не поняла, но ведь и она страстно возжелала его…

…И он, не прерываясь, ласкал ее благоуханную плоть отчасти с целью самодисциплины. А потом отпустил ее — так, как когда-нибудь отпустит ее настоящий властелин, насладившись этим прекрасным телом. Это было непросто… Теперь он понимал, как сглупил, отказавшись обучать девушек после того, как Лейла из-за него покончила с собой. Это крайне раздосадовало его, он страдал, но опять же во имя самодисциплины ему следовало бы тотчас же заняться новой ученицей…

Образование, полученное им в Школе Страсти в далеком Самарканде, было для него мощным источником доходов, позволившим ему приобрести» И-Тимад»и плавать, куда ему вздумается. Купив корабль, он вскоре сколотил сплоченную команду матросов, где царила дружба и полнейшее взаимопонимание. А лишившись прежней кормушки, в последние годы он вынужден был проводить в море куда больше времени, нежели ему бы того хотелось. Донал Рай ни разу не обмолвился о том, сколько заплатит ему за обучение Зейнаб, но Карим знал, что старый друг его отца будет щедр…