Ларс Нурен - Пьесы

• Название: Пьесы
• Автор: Ларс Нурен
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Драматургия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-852-9

Выбор тем и смелое обращение со шведской традицией психологического реализма сделали его одним из самых успешных и востребованных режиссеров Западной Европы. Ларс Нурен написал более шестидесяти пьес. Подобно Августу Стриндбергу, он обнажается, демонстрируя пропасть внутри себя, чтобы обнаружить ее и внутри зрителя. Он исследует самое сокровенное в человеке. Пьесы Нурена наполнены абсурдистским юмором. Для многих актеров они стали проверкой на прочность и мастерство. И все это благодаря нуреновскому театральному языку — богатому, веселому, эротично-откровенному, каждый раз новому и живому.

---

КЕЙТ. Без этого никак.

АНДЕРС. Отец каждый вечер, когда возвращался с работы, ходил проверять, чисто ли у них.

КЕЙТ. Ну а что такого, без этого никак. За своими животными надо ухаживать.

АНДЕРС. Но однажды мы играли в футбол, а отец вернулся домой и увидел, что мы забыли покормить их и почистить клетку, мы должны были делать это каждый день до того, как сядем за стол, и когда он пришел и увидел это… Знаете, что он сделал?

ИСМАЭЛЬ. Нет. Что?

КЕЙТ. Запихнул вас с братом в клетку.

ИСМАЭЛЬ. Выпорол вас как следует?

АНДЕРС. Нет, он перерезал им глотки, а потом заставил маму приготовить их, и нам пришлось на следующий день их съесть.

ИСМАЭЛЬ. Да ты что.

КЕЙТ. Зато вам урок на всю жизнь. Дал слово — держи.

АНДЕРС. Да. Мы их потом съели.

ИСМАЭЛЬ. Кроликов?

АНДЕРС. Да, под соусом, с картошкой.

ИСМАЭЛЬ. Ну и как на вкус? Как это вообще — сожрать собственных кроликов?

АНДЕРС. Как на вкус? Как кролик. Жареный кролик. Обычная крольчатина.

ИСМАЭЛЬ. Вкусно было?

АНДЕРС. Ну да, вкусно. Жестковато только.

КЕЙТ. Нехило.

АНДЕРС. Да… Это был нам урок — что надо держать свое слово и не увиливать от своих обязанностей, чтобы погонять мяч. Мы же вообще забыли про время.

ИСМАЭЛЬ. Да, надо учиться… Они едят в основном тунца, мой отец, там, где он сидит. Потому что они считают, что их кормят слишком жирной пищей. Слишком жирной. Слишком много жира. Кормят как свиней.

КЕЙТ. Да, нельзя же есть все подряд. Но он же там качается. Качается, да?

ИСМАЭЛЬ. Да. У них же есть тренажерный зал.

КЕЙТ. Ну да, в тюрьмах всегда есть.

КАЛЛЕ. А вы тоже ходите в спортзал?

ИСМАЭЛЬ. Они там целыми днями торчат…

КЕЙТ. У них там есть все необходимое.

ИСМАЭЛЬ. Или играют в волейбол.

КЕЙТ. Да, да, блин, достал уже про свой волейбол.

ИСМАЭЛЬ. Да, им уже надоело… Этим летом им привезут лошадей… Привезут лошадей для верховой езды.

АНДЕРС. Чтобы перескочить через колючую проволоку.

ИСМАЭЛЬ. Да, было бы неплохо.

АНДЕРС. А он будет ездить?

ИСМАЭЛЬ. Не знаю… Думаю, да. Чтобы немного развеяться.

КЕЙТ. Да, это полезно. Тунец — это хорошо, в нем много белка. Надо же быть в форме.

ИСМАЭЛЬ. Да, чтобы как-то время скоротать.

КЕЙТ. Нет, чтобы быть в хорошей физической форме и справляться с жизненными неприятностями.

АНДЕРС. Ты же вообще слабак. Собирался ходить с нами в спортзал три раза в неделю, а появился там всего раза четыре за все время.

ИСМАЭЛЬ. Да знаю… Дома были неприятности… Я никак не мог сконцентрироваться.

КЕЙТ. Я должен пройти все тесты, чтобы меня взяли в армию. Марш-бросок на шесть с половиной километров за сорок минут с двадцатикилограммовым рюкзаком. Знаете, за сколько я прохожу? За 34 минуты. Еще марш-бросок через полосу препятствий на четыре с половиной километра с двадцатикилограммовым рюкзаком за 42 минуты. Это я, конечно, проверить не смог по понятным причинам — где мне взять полосу препятствий, — но уверен, что прошел бы без проблем.

АНДЕРС. Ну да.

КЕЙТ. Вообще без проблем.

КАЛЛЕ. Где ты будешь служить?

КЕЙТ. Тебе-то что?.. В береговой обороне. Ваксхольм.

КАЛЛЕ. Там, говорят, жестко.

КЕЙТ. Надеюсь.

КАЛЛЕ. Я пойду в П-18 на Готланде. Пехотные войска.

КЕЙТ. Я думал, ты не особо увлекаешься физкультурой.

КАЛЛЕ. Да нет, как все.

КЕЙТ. А как все?

КАЛЛЕ. Играю немного в хоккей с мячом и в гандбол.

КЕЙТ. Мог бы как-нибудь с нами в качалку сходить.

КАЛЛЕ. Да… Может быть.

ИСМАЭЛЬ. Да, давай.

АНДЕРС. Это он-то?

КЕЙТ. Может быть?

КАЛЛЕ. Ну да, как-нибудь можно.

КЕЙТ. Когда?

КАЛЛЕ. Клево было бы попробовать. Я, честно говоря, никогда не был в качалке.

КЕЙТ. Да мы знаем, но это неважно.

КАЛЛЕ. Да, можно как-нибудь.

КЕЙТ. Может, в воскресенье?

КАЛЛЕ. В воскресенье не могу. Но можно созвониться.

КЕЙТ. Давай, клево. Можешь грудь подкачать.

КАЛЛЕ. Хотите шампанского?

АНДЕРС. Да, блин. Давай сюда.

КАЛЛЕ. Да, берите… Клево, конечно, поболтать с вами, но мне пора.

КЕЙТ. Вот как.

КАЛЛЕ. Они начнут волноваться, где я. Они же не сядут за стол без меня.

КЕЙТ. То есть ты, так сказать, решающий фактор?

КАЛЛЕ. Ну да, это же мой праздник. Я должен там появиться.

АНДЕРС. Он что, хочет уйти? Почему?

КЕЙТ. Мы вроде милые такие.

АНДЕРС. Такие приятные.

КЕЙТ. Все из себя белые и пушистые.

АНДЕРС. Заметь, белые.

КЕЙТ. Обыкновенные шведские белые парни… За что ты нас не любишь? Почему нас все ненавидят?

АНДЕРС. Не понимаю.

КЕЙТ. Я тоже.

ИСМАЭЛЬ. Мы же просто хотим повеселиться.

КЕЙТ. Почему же он уходит?

АНДЕРС. Я бы на его месте был рад оказаться в нашей компании.

КЕЙТ. Мы же просто болтаем.

КАЛЛЕ. Может, как-нибудь в другой раз.

АНДЕРС. Конечно.

КЕЙТ. Мы верим в диалог.

АНДЕРС. Мы верим в разговор. Это мы усвоили. У нас демократия. Сперва поговори. Потом стреляй.

КЕЙТ. Мы верим в «поговорить».

АНДЕРС. Мы любим поговорить.

ИСМАЭЛЬ. Мы любим выпить и поговорить.

КЕЙТ. Поговорить — это хорошо.

АНДЕРС. Сперва. А потом…

Производит звук автоматной очереди.

КЕЙТ. Представить факты. Чтобы люди поняли, как все обстоит. Как оно есть на самом деле.

АНДЕРС. Мы не боимся открытой дискуссии. Мы не увиливаем.

КАЛЛЕ. Да я понял.

КЕЙТ. Но ты, может, думаешь, что мы козлы — просто из-за того, что мы придерживаемся таких взглядов.

КАЛЛЕ. Да нет, совсем нет.

КЕЙТ. А что ты про нас думаешь?

КАЛЛЕ. Я думаю, что вы неправы.

Пауза.

КЕЙТ. Неправы?

АНДЕРС. Мы?

ИСМАЭЛЬ начинает что-то напевать.

КЕЙТ. Националисты никогда не бывают неправы. Националист всегда прав, даже если он неправ.

АНДЕРС. Даже если он прав, он всегда неправ. Нет… Даже если он неправ, он всегда прав.

КЕЙТ. Если копнуть глубже, то ты не виноват, что тут оказался. Тебя же усыновили, и все дела.

АНДЕРС. Твоя мамаша небось не могла родить собственных шведских детей.

КЕЙТ. Но тогда можно задаться вопросом, почему она не могла усыновить какого-нибудь шведского ребенка, а поперлась в Таиланд.

КАЛЛЕ. Я не из Таиланда. Я из Кореи.

КЕЙТ. И по-хорошему там бы тебе и следовало оставаться.

КАЛЛЕ. Ну а Исмаэль?

КЕЙТ. Это совсем другое дело.

АНДЕРС. Он будет стерилизоваться. Отрежет себе яйца.

ИСМАЭЛЬ. Я не хочу никаких вонючих детей.

КЕЙТ. Да я бы вообще запретил рожать детей сегодня, в том мире, в котором мы живем. Это же безответственно. С этим можно и подождать. Возьми еще пива. Мы угощаем. Сегодня у нас чертовски хорошее настроение.

КАЛЛЕ. Нет, спасибо…

КЕЙТ. Чего ты, возьми пива. Дай ему пива.

КАЛЛЕ. Я больше не хочу.

КЕЙТ. Конечно хочешь.

КАЛЛЕ. Нет.

КЕЙТ. Хочешь-хочешь. Дай ему пива, Иссе.

ИСМАЭЛЬ. Чего?

КЕЙТ. Дай ему пива, твою мать.

ИСМАЭЛЬ. Да, но… У нас всего два осталось.

КЕЙТ. Ничего, сходишь еще.

ИСМАЭЛЬ. Когда?

КЕЙТ. Как ты думаешь, придурок? Когда кончится.

АНДЕРС. У нас нет денег.

КЕЙТ. Зачем нам деньги?

АНДЕРС. У тебя есть деньги?

КАЛЛЕ. Нет.

АНДЕРС. Не может быть.

КЕЙТ. Хватит болтать. Обыщи его.

КАЛЛЕ достает деньги, АНДЕРС забирает их.

КАЛЛЕ. Не надо, Андерс…

АНДЕРС. Чего ты? Ты, я смотрю, не только трепаться умеешь. Ты еще и врешь.

КЕЙТ. Сколько там?

АНДЕРС. Триста. Ну, на несколько банок хватит.