Юрий Поляков - Время прибытия

• Название: Время прибытия
• Автор: Юрий Поляков
• Жанр: Драматургия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087903-8

В первый том десятитомного собрания сочинений известного русского писателя Юрия Полякова вошли знаменитые «запретные» повести «Сто дней до приказа» (1980) и «ЧП районного масштаба» (1981), а также стихи разных лет, многие из которых публикуются впервые. Специально написанные для этого издания авторские вступительные эссе «Как я был поэтом» и «Как я был колебателем основ» приоткроют читателям тайны творческой лаборатории замечательного художника слова.

---

Сумасшедшая

Она кричала о войне,
О переломном сорок третьем…
Я замер – показалось мне,
Что до сих пор война на свете!
Она кричала о врагах,
О наших танках,
О голоде и о станках,
О спекулянтах,
О том, что вот она верна,
И про «овчарок».
В ее глазах была война —
Свечной оплавленный огарок.
Закон ей в этом не мешал,
Она еще кричала что-то.
Вокруг был мир, кругом лежал
Снег цвета довоенных фото.

Стихи о невоевавшем отце

Моим родителям

А мой отец не побывал на фронте.
Сказал майор,
                 взглянув на пацана:
– Вот через год,
                    когда вы… подрастете… —
А через год
              закончилась война.
А через год
              уже цеха гудели.
И мой отец не пожалел трудов,
Чтоб на российском,
                         выдюжевшем теле
Белели шрамы новых городов.
Но мирные заботы уравняли
Хлебнувших
              и не видевших огня,
И в нашем общежитии
                           в медали
Своих отцов
               играла ребятня.
На слезные расспросы
                            про награды
Отец читал мне что-то из газет.
– Не приведи!
                Но если будет надо,
Заслужим,
             а пока медалей нет! —
Я горевал.
             А в переулке сонном
Азартно гомонил ребячий бой,
Но веяло
          покоем, миром,
                              словно
Невыдохшейся майскою листвой.
И мне,
        над кашей бдевшему уныло
(Пока не съем —
                   к ребятам не пойду!),
Все реже,
             реже мама говорила:
– Эх, нам в войну
                     такую бы еду! —
…Тянулись дни,
                   и годы пролетали,
И каждый очень много умещал.
И я забыл,
             взрослея,
                        про медали,
Да и отец уже не обещал.
Но каждый раз,
                  услышав медный голос
(Наверно, доля наша такова!),
Отец встает.
              Но речь опять про космос
За холодящим —
                 «ГОВОРИТ МОСКВА…».

Январские каникулы

Что за погода, черт возьми!
Апрелем пахнет воздух.
Весны смешенье и зимы
В непостижимых дозах.
Капель о тротуар стучит,
А завтра стужа будет.
И бабушка моя ворчит:
«Вот ноне так и люди…»

* * *

…Я маленький и бесконечно рад,
Гоняя льдышку по проезжей части.
Я счастлив тем, что пахнет снегопад
Таким душистым, неизбывным счастьем.
…Я взрослый, загрустивший человек.
Шагаю, отягчен служебным долгом,
И чувствую, как детством пахнет снег,
Пусть этот запах будет долгим-долгим.

* * *

И каждый взрослый шаг
Меняет что-то в детстве:
Все так же и не так
В неизменимом действе,
Содеяв невпопад
Не подлость – глупость просто,
Гляжу туда, назад,
Где я пониже ростом,
Где возникает вдруг
Один мальчишка скверный,
Плохой, неверный друг…
Такой ли уж неверный?

Стихи о первой любви

Дразнилки, ссоры, синяки, крапива.
Весна. Соседний двор. Идет война.
А в том дворе, убийственно красива,
Была в ту пору девочка одна.
Я жил, учебник не приоткрывая.
Ремень отцовский потерял покой.
Была граница – это мостовая,
Я вдоль бродил, но дальше ни ногой.
Пришла метель на смену летней пыли.
Велись слезопролитные бои,
А во дворе у нас девчонки были,
Конечно, не такие, но свои.
В руках синица, и мало-помалу
Любовь пропала, где-то… к февралю.
И девочка-красавица пропала —
Квартиру, видно, дали журавлю!
Смешно сказать, через дорогу жили.
Я был труслив, она была горда.
Что нынче для меня дворы чужие?
Но есть пока чужие города…

1974

Года летят и тянутся минуты.
Ворочаясь бессонно до утра,
Я часто вспоминаю почему-то
Ту девочку с соседнего двора…

2014

Железнодорожное сравнение

Полюбить, словно высунуть голову
Из окошка летящего поезда:
Ветер город сдувает за городом
И косою проходится по лесу.
Но вдыхать этот воздух стремительный
Для души необычно и боязно…
Одинаково ль время прибытия
У любви и ревущего поезда?

На вокзале

Уже про отправление сказали,
Уже зажгли вдали зеленый глаз,
А мы с тобой стояли на вокзале,
Не понимая, что в последний раз,
И говорили… Что мы говорили,
Транжиря на слова остатки сил!
Друг друга мы – увы – недолюбили.
По крайней мере, я недолюбил.
И потому ты очень много значишь
В моей судьбе.
     Когда мне тяжело,
Ты говоришь: «Все быть могло иначе!»
А я молчу: «И вправду ведь могло…»
Пускай с другой все сложится счастливей,
Но горько на душе, как ни ершись:
На каждую любовь (так справедливей!)
Отдельная должна даваться жизнь.

Прощание

Сначала я забуду звуки голоса,
Ее привычку теребить кольцо.
Потом – глаза,
                  походку,
                          руки,
                               волосы,
Улыбку…
         Всю ее —
                  в конце концов.
Лишь силуэт,
                сначала невещественный,
Пребудет все желанней и ясней…
Пройдут года.
                И никакая женщина
Не сможет никогда сравниться с ней!

В армию

Обноски отцовы,
Затертый мешок вещевой.
Последнее слово
С улыбкой: «Останусь живой!»
А все-таки горько —
Стремительно, в шесть без пяти,
Бог знает насколько
Из теплого дома уйти.
Уйти спозаранку
И знать, что иначе нельзя,
Кусочек «гражданки»
С собою в мешке унося.
Мы ведаем смала
Про долг свой и Родину-мать.
Мой долг для начала —
С колонною в ногу шагать.

На плацу

…Взвод ногу пружинисто взводит
Удар глуховато-тяжел.
И мысли внезапно приходят
О совершенно чужом —
Ведь каждый за собранным взглядом
Безмерное что-то таит.
И думы шагающих рядом
П е р е к р ы в а ю т твои!

Полковые учения

Стреляют пулеметы холостыми,
А грозный взрыв – ненастоящий взрыв.
Мы под огнем,
                Но все придут живыми,
Ни капли крови так и не пролив.
Мы смело лезем прямо в гущу дыма,
Где выстрелы «противника» слышны.
…А может быть, мы все неуязвимы
За тех,
        что не пришли домой с войны?!

21 июня 1941 года. Сон

Как я хотел вернуться в «до войны» –

Предупредить, кого убить должны.

Арсений Тарковский

Сегодня я один за всех в ответе.
День до войны.
                  Как этот день хорош!
И знаю я один
                на белом свете,
Что завтра белым свет не назовешь!
Что я могу
           перед такой бедою?!
Могу – кричать, в парадные стучась.
– Спешите, люди, запастись едою
И завтрашнее сделайте сейчас!
Наверно, можно многое исправить,
Страну набатом загодя подняв!
Кто не умеет, научитесь плавать —
Ведь до Берлина столько переправ!
Внезапности не будет.
                         Это – много.
Но завтра ваш отец, любимый, муж
Уйдет в четырехлетнюю дорогу,
Длиною в двадцать миллионов душ.
И вот еще:
             враг мощен и неистов… —
Но хмыкнет паренек
                       лет двадцати:
– Мы закидаем шапками фашистов,
Не дав границу даже перейти!.. —
А я про двадцать миллионов шапок,
Про все,
         что завтра грянет,
промолчу.
           Я так скажу:
– Фашист кичлив, но шаток —
Одна потеха русскому плечу…

Свадебная фотография

Она не выдержала и смеется,
В его плечо шутливо упершись.
…Он через месяц станет добровольцем,
Его подхватит фронтовая жизнь.
Нахмурясь, чтобы не расхохотаться,
Он купчик обвенчавшийся. Точь-в-точь!
…Ей голодать, известий дожидаться,
Мечтать о нем, работать день и ночь.
Своей забаве безмятежно рады,
Они не могут заглянуть вперед.
…Он не вернется из-под Сталинграда.
Она в эвакуации умрет.
А если б знали, что судьба им прочит,
На что войною каждый обречен?!
…Она так заразительно хохочет,
Через мгновенье засмеется он.

Что случилось, братцы?!

Душа, как судорогой сведена,
Когда я думаю о тех солдатах наших,
Двадцать второго,
                    на рассвете,
                                 павших
И даже не узнавших,
                        что – в о й н а!
И если есть какой-то мир иной,
Где тем погибшим суждено собраться,
Стоят они там смутною толпой
И вопрошают:
                – Что случилось, братцы?!

* * *

Порой война теряется из вида:
Уже комдивы – нефронтовики.
И все ж у мира, как у инвалида,
Болит ладонь потерянной руки.

Возвращение