Юля Лемеш - Хранитель времени

• Название: Хранитель времени
• Автор: Юля Лемеш
• Жанр: Городская фантастика

Подлость, как и любовь, никогда не бывают одинаковыми, а тут еще странное пространство за таинственной дверью в квартире говнаря Вовы…

---

– Ты не один поедешь?

– Почему ты так решила?

– Ты сказал – билеты.

– А, ты про это. Лучше покупать сразу туда и обратно.

– Полетишь?

Дэн кивнул. Он единственный из моих знакомых, кто любит перемещаться на самолете.

– Ты сможешь тут выжить три недели без меня?

– Сколько? Нет, я помру. Шучу. Ничего со мной не случится. Едь хоть в Австралию.

– Зачем?

– Кенгуру потискать. Коалу почесать. Крокодила погладить.

Он мысленно уже был в Норвегии и тискал фиг знает кого, лося, наверное, а я мысленно была уже без Дэна. Ему было тревожно, как ребенку перед Новым годом, а мне было тревожно, как мне перед экзаменами.

Буквально сразу после этого разговора позвонила мама. Торопливо сообщив, что она не летит, она едет на машине. В Финляндию. Отдыхать от питерской духовки на берегу лесного озера. Которое она назвала прохладным. Она мне пожелала хорошо провести время и не скучать. Да что ж это такое – все сваливают от меня подальше!

Мне захотелось надеть разноцветный балахон, изготовить кучу кубиков льда и уйти в народ, проповедовать любовь к ближним, засовывая по кусочку льда за шиворот прохожим. Хорошо бы еще и наигрывать при этом на бандуре. Жаль, что я ее ни разу в глаза не видела. Да и балахона у меня нет. Но это дело поправимое.

Обозлившись, я едва не забыла, что мне нужно бежать в универ. Не в тот, который Универ, а в институт, который теперь называют универом.

– Мороженое в морозилке, воду не отключили, так что наслаждайся, наспех сообщила я Дэну.

– Я спать лягу, после душа, – зевая, сообщил он, старательно отводя глаза.

Он и, правда, был сейчас тормознутый как отфумигаченный комар.

– Кобелина! – мамин голос скопировать сложно, но у меня получилось.

Нарядившись в очень просторный желтый сарафан, изрисованный кошмарными синими слониками, я схватила льняную сумочку, не глядя, сунула в нее мобилку, блокнот и ручку. Добавив немного денег. И помчалась отметиться в универе. Попутно размышляя, почему сумочка оказалась тяжелее, чем в прежние времена. Наверное, я от нее отвыкла. Обычно я с другой хожу. Потискала – вроде как зонтик внутри валяется. Вот блин горелый, а дождя-то не предвидится.

Когда я тороплюсь и шагаю почти бегом, мне кажется что я стою на месте, а дома двигаются. Я вообще ходить люблю. Глазея по сторонам. И почему у нас здания прилеплены одно к другому, как шпроты в банке. Это ведь не правильно? Между домами должно быть пространство. На случай пожара, например. Как жаль, что я забыла фотик. Вот балда!

Мое внимание привлекла девушка, подросток совсем, она двигалась вдоль стен домов, стараясь не выходить из тени. Когда нужно было пересечь улицу, притормаживала, а потом неслась как пуля. Белокожая, в черных куцых шортиках и черном топике, волосы выкрашены в кардинальный оттенок сажи. На ней не было ни молекулы загара, но жара сделала ее лицо похожим на румяного молочного поросенка.

Оглянувшись, я еще немного поглядела, как это приведение крадется в тени зданий. Спохватилась, и помчалась дальше, думая – лучше бы она под зонтиком гуляла, так многие теперь делают.

Как ни странно, в универе было чуть прохладнее, чем на улице. Пустые коридоры, узкие, куцые, угловатые и почему-то пыльные. Как приятно идти по ним просто так, не на лекцию, не за зачетом и уж тем более не в день экзамена. В общем, я ощущала себя красивой, легкой и беззаботной как праздничный воздушный шарик. В аудитории, похожей на тесный школьный класс, сидела почти вся наша группа – мальчишки не явились, они работают. Девчонки одеты как будто, через час очутятся на пляже. Ленивые и немного взбудораженные. Похожие на болтливый цветник. Вопреки ожиданиям, мой сарафан выглядел не самым ярким.

– Привет-привет, – я помахала рукой и прошла на свое место.

Когда села, то запоздало поняла, что со мной никто не поздоровался. Даже курлыканье прекратилось. Тишина как в заброшенном склепе. Стараясь выглядеть как можно невозмутимее, открыла сумочку, чтоб достать блокнот. Положила его на стол, ручку – рядом. Оказывается, у нее паста совсем закончилась, но на один раз хватит.

Девчонки рассматривали столы, руки, ноги, сумки – все что угодно, лишь бы не глядеть в мою сторону. И как это понимать? У нас же замечательные около-дружеские отношения! Безмолвие сменил шепоток, теперь они перекидывались короткими фразами, по-прежнему игнорируя мое существование. У большинства были красные уши. Кто-то ерзал и скукоживал плечи. Словно подозревая, что я сверлю их спины пронзительным взглядом. Шепоток сменился тишиной. Кто-то оглушительно вздохнул, даже с присвистом, прикрыть его покашливанием не получилось. Теперь в аудитории царило молчание. Как в морге.

Неприятно? Еще как. Тошнотворно неприятно. Контраст был слишком заметный – недавно меня бы затискали и замучили расспросами, рассказывали бы новости, хвастались новыми шмотками, прическами, новым парфюмом, а теперь я нафиг никому не нужна.

Мне очень хотелось сказать что-то ядовитое, но в голову ничего дельного не шло. Спрашивать о причине их поведения не имело ровно никакого смысла. Все и так ясно. Сплетня как проворный таракан, уж побывала здесь, совершила круг по городу и успела вернуться. Даже если Шурик приврал, то все примерно так и случилось.

Вспомнила про зонтик в сумочке. Решила, что было бы неплохо сидеть в аудитории под раскрытым зонтиком. Распахнула сумочку и вытащила его на стол. Окаменела. Проглотила шершавость в горле. Сделала три быстрых вдоха. И прикрыла то, что лежало на столе сумочкой.

Фаллоимитатор был черный. Поюзаный какой-то. Так мне в первый момент показалось. Точнее – я была уверена, что он пользованный и откровенно грязный. И даже слегка вонючий. Сумочку придется выбросить. Я теперь с ней точно ходить не смогу. И руки бы неплохо вымыть. Но сначала нужно избавиться от гадости так, чтоб никто ее не заметил.

Шок постепенно таял. На меня по прежнему никто не глазел, поэтому я, сдерживая отвращение, запихала чудо инженерной мысли в сумочку и только тогда поняла, что спина у меня мокрая стала.

В упаковке усыхала последняя влажная салфетка, вытертые руки чистыми не казались, но так было лучше, чем прежде.

Вот кто мне объяснит – почему пока я выполняла все эти манипуляции – прочий мир для меня перестал существовать. Зато теперь, когда самое жуткое было позади, я снова включилась в реальность и поняла что тишина уплотнилась. Она давила в уши и каждый шорох воспринимался как гонг.

Препода не было. Она часто опаздывает. Привычка такая. Наверное, ползет себе как осенняя муха, а перед входом в аудиторию вдруг стартует и влетает, как будто мчалась как спринтер и сразу начинает восторженно вопить. Производя шума не меньше стаи чаек во время скандала. Зато она лекции читает очень интересно, запоминается сразу.

Интересно, а ей уже успели доложить про мою якобы-болезнь? Если доложили – успела ли она сообщить руководству? Как они отреагируют? Может, пошлют меня кровь сдавать? Я задумалась. Если пошлют – это законно будет? Соглашаться или нет? Хотелось упереться рогом и устроить скандал. С воплями про врачебную тайну, про гуманное отношение к страждущим.

При этом угрожающе размахивая негритянским членом.

Тишину взорвала музыка мобильника. Марина, с которой мы когда-то вместе ходили в аква-парк, приглушенным голосом торопливо произнесла «потом-потом» и, оглянувшись на меня, начала запихивать трубку в сумку.

Фаллоимитатор жил вполне ощутимой жизнью. Я не сомневалась в его присутствии. Словно он был живым и готовым выбраться наружу. Даже если бы у меня была спрятана отрезанная голова нашего декана, я бы себя спокойнее ощущала.

Две девушки одновременно обернулись, испугались своей смелости и так резко повернулись, что треснулись головами. Послышались сдержанные смешки.

Теперь я почувствовала себя смертельно больной, а у моей постели затаились многочисленные родичи, которые боятся отпугнуть смерть. Мне не хотелось смотреть по сторонам, но краем глаза я заметила, что меня пытается сфоткать девчонка, что справа сидела, через ряд.

Меня лицо всегда выдает, когда нервничаю – краснею. Иногда бывает еще глупее, думаю – а что нервничать-то? – тут же начинаю краснеть и нервничать оттого, что все это заметили. Достала мобилку и сделал вид, уставилась на нее, словно важнее на свете ничего нет. Ну не на запчасть негритянскую же мне в самом деле зырить?

И как мне его умудрились подсунуть? Кто? Когда? Я точно не помнила, когда в последний раз пользовалась этой сумочкой. Только что казалось, что знаю – а теперь засомневалась.

Дэн – не мог. Совершенно точно. Он на это деньги тратить не станет. А больше и некому. Но точно – не он. Даже спрашивать у него не стану. Вообще никому не скажу.

Принятое решение меня заметно успокоило.

Пока я думала, меня начали исподволь рассматривать. И медленно, по сантиметру, отодвигаться.

И почему меня это не удивляет? Вот уже все сбились в тесную кучу, оставив вокруг моего стола свободное пространство.