Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

• Название: Смертник в серой шинели. Тетралогия
• Автор: Александр Конторович
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58919-7

Вся трилогия о "попаданце", заброшенном в "перпендикулярный" мир Меча и Магии и сменившем серую милицейскую шинель на рыцарские доспехи. Выживет ли эксперт-криминалист из XXI века среди "ужасов Средневековья", по сравнению с обитателями которого даже нынешние уголовники - сущие ангелы, а Афганская война вспоминается как курорт? Посмеет ли он бросить вызов не только королю, но и всемогущему ордену наемных убийц? Через что ему придется пройти, чтобы стать не просто рыцарем, а лордом и даже кардиналом в серой шинели? Признает ли его магический Рунный Меч, за обладание которым приходится расплачиваться жизненной силой, и чем выше поднимается смертник в серой шинели, тем меньший срок отпущен ему… Содержание: Рыцарь в серой шинели Лорд в серой шинели Кардинал в серой шинели Оруженосец в серой шинели  

---

Хрясь!

Мой противник обмякает.

Поднимаюсь на ноги, всего колбасит и шатает из стороны в сторону.

Наклонившись к неподвижному басмачу, мой товарищ поднимает его плоскую шапку-пуштунку и вытирает ею приклад пулемета. Тот не только в крови, но и ещё в чём-то белом. Нехило Ванька духа звезданул...

Из оружия у них оказались только винтовки, ничего другого не было. Поэтому в плане пополнения боезапаса вышел полный облом. А вот в сумке у дозорного оказались все требуемые принадлежности для подрыва. Двух ящиков взрывчатки вполне было достаточно для того, чтобы обвалить скалу, которая нависала над дорогой. Пользуясь найденными запасами, мы по-быстрому изготовили три заряда. Пара тротиловых шашек, капсюль-детонатор и короткий кусок огнепроводного шнура. На большее духовских запасов (в смысле капсюлей-детонаторов) не хватило. Всю прочую взрывчатку сбросили в обрыв. Просто высыпали потихоньку из ящиков. Ничего не взорвалось. Так что, с обвалом скалы басмачи просчитались. И это немного приподняло наше настроение.

Тем временем их командование, видать, хватилось подрывников. В нашу сторону потопала парочка бородачей. Надо полагать, вставить руководящий пистон и поторопить нерадивых.

Тут вполне можно было обойтись трофейными винтовками. Повторять трюк с мордобоем было как-то... словом, не стали мы больше рисковать.

Дождавшись, когда пистоновставлятели подойдут поближе, стреляем. Ванька своего свалил сразу, а я, самым бессовестным образом, промазал. Причем – дважды! Или это винтовка такая кривая была? Мой товарищ вовремя поставил точку, подстрелив басмача, который уже схватился за автомат.

На захваченном блокпосту поднялась суматоха, и мы выпустили туда пару десятков пуль из трофейных винтовок. Пусть гадают – с чего вдруг у взрывников крыша поехала?

Гадать духи не стали, а щедро прочесали поворот пулеметным огнем.

Когда же, под прикрытием пулеметов, к повороту направилась новая, гораздо более решительно настроенная делегация, заработал уже и наш пулемет. Потеряв пару человек, делегаты в темпе оттянулись назад.

И началось... Казалось, воздух был заполнен свинцом! Во всяком случае, пыль от пулевых попаданий по камням повисла в воздухе настоящей дымзавесой. Эпизодически высовываясь из-за угла, мы иногда безуспешно палили в ответ. Из всего, что было под рукой. Ведение прицельного огня стало абсолютно невозможным делом.

– Саня! – орет мой товарищ, в очередной раз выглянув за угол. – Там парочка гостей нарисовалась!

– Далеко?

– Метров сорок!

Это плохо. Оттуда они могут попробовать закинуть к нам гранату.

Хватаю одну из своих и, сдернув кольцо, зашвыриваю её в сторону блокпоста. Это «Ф-1» и есть шанс, что она хоть кого-нибудь, да зацепит.

Граната улетает за угол, и через пару секунд оттуда прилетает ответный гостинец.

Хренак!

Ванька скрипит зубами – осколок попал ему в бедро. Основательно, встать на ногу он уже не может.

– Бери пулемёт и отползай! Магазины к автомату оставь, – говорю ему я. – Держи угол, после того, как...

Он кивает. Всё и так ясно. Долго я тут не продержусь. Минут пять-десять... да и то, вряд ли. Какое-то время он сможет удерживать басмачей на этой позиции. Потом... а потом уже не будет ничего... Но мы с ним и так сделали уже всё, что могли. И даже больше. По крайней мере, дорога уцелела, и уже завтра по ней снова пойдут машины.

Поджигаю шнур и, выждав пару секунд, зашвыриваю самодельный фугас за угол.

Две четырехсотграммовые шашки тротила – это весьма нехило! Аж уши заложило, даром что взрыв за углом был!

Сверху на меня сыплется всякий мусор, падают мелкие камешки. Поднимаю с земли ванькину каску и надеваю её на голову. Авось, хоть от камешков побольше уберегусь.

Стрельба стихает, надо думать, басмачи совсем рядом. Вот с блокпоста и не стреляют, чтобы своих не зацепить.

А раз так – держите!

За угол, после быстрого взгляда туда, улетает второй заряд.

На этот раз его разрыв сопровождался целым хором недовольных голосов. Оставлять без оценки такое выдающееся пение неправильно – и следом отправляется последний фугас. Чуть поразмыслив, отправляю туда же и последнюю гранату.

Передернув затвор автомата, ложусь под стену. Хочется надеяться, что меня хотя бы не сразу увидят. Успею прихватить с собой двоих-троих.

На дороге хлопают сразу три гранаты, все снова заволакивает пылью, и я слышу топот множества ног. Странное дело, но мне кажется, что он раздаётся сразу со всех сторон. Топот ног совсем близко и я, не выдержав, пускаю в пыль длинную очередь. Плевать! На мой недолгий век патронов достаточно!

В пыли возмущённо орут – кому-то прилетело. Добиваю туда остатки магазина и меняя его на новый, ору что-то в ответ. Меня распирает какое-то буйное веселье и бесшабашная удаль. Идите же, гады! Всем вам хватит! Вскакиваю на ноги и делаю пару шагов вперед...

Гулко, как в бочку, грохочет пулемет.

Над моей головой, чуть не задевая волосы, проходят трассирующие пули.

КПВТ?

Откуда?

Со стороны, где залег Ванька, вспыхивает пламя. Бьет крупнокалиберный пулемёт.

Пыль слегка оседает и я вижу, как по тропе медленно движется бронетранспортер. А по бокам его подпирают, раскрасневшиеся от стремительного рывка по дороге, наши солдаты.

Они пришли...

Дальше я помню плохо.

Меня словно выключили. Кто-то нас расспрашивал, и мы что-то отвечали. Товарищу моему перевязали бедро и куда-то утащили. Забегая вперед, скажу, что на этом для него военная служба закончилась. Рана оказалась серьезной и его комиссовали.

А из двух отделений, кроме нас двоих, больше никто не уцелел...

Водителей и пассажиров машин нашли только на следующий день. В живых басмачи не оставили никого.

Эта история имела неожиданное продолжение. После контузии у меня звенело в ушах и, согласно приказу ротного, я ухнул на недельку в медсанбат. На обследование. Оно заключалось, в основном, в том, что я спал по пятнадцать часов в сутки, будучи поднимаем только на построение, да для того, чтобы пожрать. Подобное «обследование» меня весьма устраивало, было бы неплохо побездельничать здесь и подольше, чем семь дней.

Однако на третий день меня навестил наш особист – капитан Рябцев.

– Вольно, боец... – присел он на койку напротив. – Как самочувствие?

– Поправляюсь, товарищ капитан.

– Ладно, это епархия начмеда, ему виднее... Я вот чего сюда приехал. Тут, за воротами тебя ждёт Пайшанбе Мардонаев.

– Э-э-э... а кто это, товарищ капитан?

– Ну да, ты же не знаешь... До войны он в кишлаке магазинчик держал. Сам водитель, сам директор и сам продавец – все один. Тут это в порядке вещей. А потом, когда тут свистопляска с духами пошла, торговля его медным тазом накрылась. Слово за слово, хреном по столу... короче, теперь он командир местной самообороны. Тот же басмач – только на нашей стороне. И, хоть парень он молодой, но авторитетом среди своих бойцов пользуется немалым. Поэтому, мы с ним дружим. Духам от них прилетает крепко, так что нам эта дружба только на руку. Водители, которых духи постреляли – из его кишлака.

– А от меня-то ему что надо?

– Не знаю. Только он утром приехал и попросил встречи с солдатами, которые обороняли блокпост. Товарища твоего в Кабул отправили, вот ты один только и остался.

– Так и как же я с ним говорить-то буду?

– Он по-русски говорит неплохо, научился. Так что ты с ним повежливее будь. Сам понимаешь... Восток... здесь слово многое значит...

Вместе с капитаном мы выходим из палатки и подходим к воротам. Здесь, неподалёку от шлагбаума, стоит капитанский уазик и обыкновенная афганская бурбухайка.

Особист демонстративно со мною прощается и запрыгивает в свою машину. Ага, как же! Так он и уедет! Подождёт, пока визитер отчалит, да назад и возвернётся. Знаем мы такие штучки...

От машины ко мне быстрым шагом идёт моложавый черноволосый парень. Борода его аккуратно подстрижена и одежда сидит ладно. На боку кобура непривычных очертаний. Ого, АПСБ! Суперкруть по здешним меркам. Стоящий у въезда часовой только искоса посмотрел в его сторону. Понятно, особист уже растолковал ему что к чему.

– Ты Ершов? – спрашивает меня парень.

– Ну, я.

– Пайшанбе, – протягивает он мне руку. – Давай знакомиться! Фамилию мою тебе капитан сказал?

– Александр, – пожимая его руку, говорю я. – Да, капитан мне про тебя рассказывал. А что за имя такое странное – Пайшанбе?

– Четверг! – смеется он, запрокидывая назад голову.

– О как! А вот Душанбе, это...

– Понедельник. В эти дни там торг большой был, вот это место так и назвали.

– Так ты из таджиков будешь?

– Нет! – отрицательно качает он головой. – Мы памирцы – не слышал?