Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

• Название: Смертник в серой шинели. Тетралогия
• Автор: Александр Конторович
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58919-7

Вся трилогия о "попаданце", заброшенном в "перпендикулярный" мир Меча и Магии и сменившем серую милицейскую шинель на рыцарские доспехи. Выживет ли эксперт-криминалист из XXI века среди "ужасов Средневековья", по сравнению с обитателями которого даже нынешние уголовники - сущие ангелы, а Афганская война вспоминается как курорт? Посмеет ли он бросить вызов не только королю, но и всемогущему ордену наемных убийц? Через что ему придется пройти, чтобы стать не просто рыцарем, а лордом и даже кардиналом в серой шинели? Признает ли его магический Рунный Меч, за обладание которым приходится расплачиваться жизненной силой, и чем выше поднимается смертник в серой шинели, тем меньший срок отпущен ему… Содержание: Рыцарь в серой шинели Лорд в серой шинели Кардинал в серой шинели Оруженосец в серой шинели  

---

Все? Все сюрпризы закончились? Или у него еще что-то в загашнике лежит? Ну, не похож он на честного бойца, зуб даю! И точно — его левая рука осторожно пробирается за пазуху. Значит, и там у него что-то лежит. Нет, вижу, что ожидать от него правильного поединка точно не приходится. Ну, ладно, голубчик, ты этого сам хотел… Ловлю на противоходе его руку, шаг вперед, проворот — и мой клинок почти касается его горла.

— Достаточно?

Вместо ответа он выдергивает из-за пазухи какой-то серебристый предмет. Поднимает руку, собираясь ударить им меня.

Ну, вот уж хрен… Взмах правой рукой — и я отпрыгиваю назад. Знакомое шипение клинка еще звучит в моих ушах, а князь уже заваливается вперед. Серебристый предмет выскальзывает из его руки и ударяется об пол. Что-то негромко хлопает, и тело князя начинает оседать. Опять какая-то колдовская хрень? Скорее всего, да. Его просто жрет на глазах. Тело съеживается и становится меньше почти вдвое.

Убираю клинок в ножны и поворачиваюсь к сотоварищам князя:

— Еще желающие есть?

Молчание. Других дураков не нашлось.

— В таком случае заберите это, — указываю на тело князя. — И второго своего товарища не забудьте! Есть у вас кто-то, с кем можно еще говорить?

Вперед выходит пожилой мужик. Морда у него покрыта шрамами и наряд не самый богатый. Но держится он с достоинством и явного страха не выказывает.

— Я буду говорить.

— Как я должен к тебе обращаться?

— Князь Гран.

— Надеюсь, ты не собираешься вызывать меня на поединок? А то такими темпами мы никогда ни о чем не договоримся. А я бы предпочел иметь нормальных соседей, нежели горстку воинственных головорезов.

— Нас не горстка!

— Начни воевать — и посмотрим! Сколько ты просидишь в горах без подвоза продовольствия? Не думаю, что за это время вырастут новые воины. Нам у вас ничего не нужно. Так что лезть в горы никто не собирается. А на равнину мы вас не выпустим. Да и в этом случае всего вашего войска хватит на несколько часов нормального боя. Или у тебя есть свое мнение по этому вопросу? Высказывай, поспорим.

— Наши твердыни неприступны!

— Рад за вас! Вот и сидите в них до скончания веков. Не хочешь разговаривать — возвращайся назад. И запомни: война будет идти не по вашим правилам. Сам видел, что случилось с князем и твоим товарищем, который пытался влезть со своим колдовством в наш поединок. Могу твердо тебе обещать: пленных и раненых в этой войне не будет! Если кому-то из вас охота воевать до последнего солдата, он может это попробовать. А все прочие могут на него посмотреть. И сделать выводы. Я свое слово сказал и ничего менять в нем не собираюсь. То, что делает Одноглазый, мне не нужно. Выкупать у вас людей, тем самым поощряя вас захватывать новых, тоже никто больше не будет. Хотите жить как люди — бросайте ваше преступное ремесло, тогда договоримся. Нет — лучше сразу начинайте копать дорогу на ту сторону гор. Может быть, там вам будут рады. Рекомендую учесть, что я не отношусь к людям легковерным. Меня достаточно трудно обмануть. И если хоть когда-нибудь любой из ваших людей попытается привезти в долину плоды красных цветов, ограбит местного жителя или сотворит еще что-нибудь подобное — проходы закроются на пять лет сразу. Без какого-либо шанса на то, что ворота откроются раньше этого времени.

— Несправедливо наказывать весь народ за проступок одного человека! Тебя не поймут твои же соседи.

— Что здесь справедливо, а что — нет, решаю я. Я защищаю свой народ и буду это делать любым, пусть даже и самым жестоким способом. Если вам так дорог ваш народ, защищайте его так же. Не позволяйте отдельным головорезам ставить под удар всех остальных. Единственный шанс на то, что я соглашусь рассмотреть просьбу о досрочном открытии ворот, это голова виновного и все те деньги и ценности, которые он сумел таким образом заработать.

— А если это будет не один человек?

— Значит, будет не одна голова…

Очередной князь хмурит брови. Решать что-либо столь поспешно, видимо, не в правилах горцев. Поэтому соглашаюсь подсластить пилюлю.

— Я ничуть не тороплю вас с принятием решения. Соберитесь, посоветуйтесь, подумайте все вместе. Трех месяцев будет достаточно для этого?

Мой собеседник молча кивает.

— Ну, тогда на этом договоримся. Но помни: никаких торговых караванов я не пропущу. У нас здесь нет нужды в ваших товарах.

Глава 31

Делегация поворачивается и, унося с собой двух покойников, выходит из зала. Обессиленно сажусь в кресло и шумно выдыхаю, переводя дух. Оборачиваюсь и вижу стоящего рядом барона.

— Что-то не так, Лэн?

— Да как сказать… Вы помните тот день, когда мы спустились в подземелье впервые?

— Такое забудешь…

— Я тогда еще на одном из столбов нашел дочь своего сержанта.

— И это помню.

— Это ее лентами были перевязаны ножны князя…

Барон поворачивается и выходит из помещения. Провожаю его взглядом. М-да… Ну и нервы у мужика. Я б на его месте этого князя в мелкую лапшу нашинковал бы. Учиться мне еще и учиться у этих людей. У них и опыт, и выдержка, и знание местных условий. А я только и способен на то, чтобы мегазлодея изображать.

Звук шагов сбоку — подходит отец Варшани.

— И вы тоже, святой отец?

— Что тоже?

— Будете ругать меня за невыдержанность?

— За это не буду.

— А что, есть и другие поводы? Хотя о чем я говорю? Вы их всегда отыщете.

Хитропоп качает головой:

— Не следует так уж болезненно относиться к моим словам, сын мой. Но я действительно обеспокоен тем, что ты сказал этим людям.

— Чем именно, святой отец? Я им много чего наговорил.

— Я не буду спорить с тобой относительно судьбы населения гор. Возможно, ты в чем-то и прав. И они действительно должны сделать хоть что-то, чтобы в каждом из них мы не видели потенциального разбойника. Но твое решение не платить выкуп за пленных…

— Платить похитителям, святой отец, — значит поощрять их к дальнейшим похищениям. Или я не прав?

— Но горцы могут быть последними в этой цепочке. В конце концов, никто из нас не ловил их за руку при похищениях.

— Зато горцы получают за это деньги. Даже если их вина в похищениях и не доказана, то покупать людей для их перепродажи — не меньший грех, чем их для этого воровать. А не будет спроса — не будет и предложения.

— Но своим решением ты обрекаешь на смерть тех, кто уже томится в плену.

— Отдав денег похитителям, обрекаю следующих. Где последнее звено этой цепочки, святой отец? Кто-то должен был положить конец этому безобразию! Так почему не я? В итоге у вас есть прекрасная возможность спихнуть все на меня и остаться в стороне. Мало ли какие фокусы может выкинуть Серый рыцарь? Уж вы-то не должны за него отвечать.

Варшани качает головой:

— Нет, сын мой. Мы идем вместе, а значит, и ответственность разделим поровну.

— Спасибо, святой отец! — Встаю я с места и подхожу к попу. — Сказать по правде — не ожидал. Там, откуда я прибыл, поступили бы именно так…

После того как все разошлись, я еще какое-то время сижу в зале один. На душе было как-то пусто. Мысленно еще и еще раз проигрываю состоявшийся разговор. Все ли я сделал правильно? Может быть, не стоило так уж сильно перегибать палку? Всем своим поведением я показывал горцам, что считаю их людьми второго сорта. Но ведь в действительности это не так. Есть и среди них нормальные и уважаемые люди. Но вся беда в том, что у власти стоят почему-то сплошные негодяи! А голос нормального человека не слышен и никому не интересен. Ладно, что принято, то принято. Назад ничего уже не вернуть.

Спускаюсь по ступеням во двор. Уже смеркается, и со стен тянет прохладным ветерком. Вижу, как навстречу мне поднимается один из солдат барона.

— Добрый вечер, милорд.

— Добрый вечер! — К сожалению, я не помню его имени, хотя лицо его мне знакомо: мы неоднократно сталкивались в замке.

— Я хотел сказать вам спасибо, милорд.

— За что?

Вместо ответа он поднимает руку. В ней зажат пучок разноцветных лент.

— Вот за это, милорд. Надеюсь, там, куда вы его отправили, ему будет хотя бы вполовину хуже, чем там, куда он отправил мою дочь.

Поднявшись в башню, долго лежу у себя в комнате на кровати. В голове крутятся мысли, звучат чьи-то слова. Все это воспринимаю как-то отстраненно. Хочется прилечь и отдохнуть. Выспаться наконец. Хронический недосып уже давно стал обыденным явлением.

Тонкая теплая ручка гладит меня по голове. Не оборачиваясь, ловлю Мирну и притягиваю к себе. Утыкаюсь головой ей в бедро.

— Я так по тебе скучал…

— Ты все время занят, где-то бегаешь. Я понимаю, у лорда множество забот. Но последнее время мы видим тебя только спящим.