Мелани Бенджамин - Я была Алисой

• Название: Я была Алисой
• Автор: Мелани Бенджамин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-084567-5

Все знакомы с удивительной сказкой о Белом кролике, Чеширском коте, королеве и чудесной маленькой девочке. Это сказка, которая покорила весь мир.

Ее создатель не просто обессмертил имя Алисы Лидделл, — он навсегда изменил ее жизнь.

Однако даже величайший сказочник не в силах остановить время… Проходит детство Алисы, проносится ее юность, пора любви и счастья, наступает совсем другая эпоха. Алисе предстоит пережить величайшую трагедию, выстоять и доказать, что она действительно заслуживает, чтобы ею восхищался весь мир.

Мелани Бенджамин удалось создать не менее обаятельный образ героини, чем у самого Льюиса Кэрролла, и написать историю жизни, не менее увлекательную, чем история приключений Алисы в Стране чудес!..

---

Послышался шум, вокруг джентльмена из Британского музея собралась толпа, но больше никаких объявлений не последовало.

— Повлияет ли это как-то на получение мной чека? — не удержавшись, шепотом спросила я Кэрила, когда тот помогал мне подняться со стула.

— Думаю, нет. Впрочем, я сейчас узнаю.

— Прошу прощения, миссис Харгривз, что вы можете сказать по поводу баснословной суммы, полученной вами за лот? Полагаю, это самая большая сумма, когда-либо полученная в Англии за книгу. — Рядом стоял репортер с записной книжкой в руке.

— Вот как? — Мне удалось скрыть свое удовлетворение за величавым кивком. — Это замечательно. Что ж, я довольна суммой. Это большие деньги, и я еще не решила, как ими распорядиться. Едем домой, Кэрил. — Я постучала сына по плечу концом трости, и он повел меня сквозь толпу, которая расступалась передо мной, как перед королевской особой. Я направо и налево расточала улыбки и кивала, вспоминая, как когда-то в Оксфорде толпа расступалась перед Лео.

Прежде чем мы ушли, молодая женщина из аукционного дома поинтересовалась, не желаю ли я в последний раз взглянуть на рукопись. Но я, поблагодарив, отказалась. Она мне больше была не нужна. Она и так дала мне немало.

— Мама, думаю, у тебя впереди еще масса возможностей, — сказал Кэрил, как только мы уселись на заднем сиденье авто. Он укрыл мне колени одеялом. Путь до Каффнеллза предстоял неблизкий.

— Не понимаю, о чем ты, дорогой. — Мой взгляд скользил по людным, грязным улицам Лондона, на которых появилось множество уличных попрошаек или просто сидящих на перевернутых ящиках из-под фруктов мужчин, даже не пытавшихся найти достойную работу. Все это были жертвы войны. Мне не терпелось поскорее добраться до дома.

— К тебе теперь такой интерес. Думаю, мы сумеем извлечь из этой ситуации пользу. У меня возникло несколько мыслишек о том, как нам заработать еще. Хочешь послушать? Например, я подумал, что мы могли бы открыть чайную «Настоящая Алиса». Тебе ничего не придется делать, только показываться там каждый день. — Он извлек из внутреннего нагрудного кармана маленькую записную книжку.

— В белом передничке, полагаю? — вскинула я брови. — Боюсь, мне это неинтересно.

Кэрил нахмурился, выпятив нижнюю губу, что под его седыми усами выглядело нелепо.

— Но, мама, — заканючил он своим высоким льстивым голоском, раздражавшим меня, уже когда ему было шесть лет, а теперь, когда ему сорок, почти вынуждавшим меня выругаться.

Я крепче сжала ручку палки. Мальчик просто забыл о своем возрасте! Что же до дурацких прожектов Кэрила, то у него всегда имелся какой-нибудь в запасе, на их осуществление всегда требовались деньги и его планы никогда себя не оправдывали. Мой младший был столь несобранным, столь… бездарным. Ничего общего с его братьями…

Я ослабила руку на трости, глубоко вздохнула и, сделав над собой усилие, улыбнулась моему единственному оставшемуся в живых сыну.

— Расскажешь о своем плане потом. — Я потрепала его по руке, напоминая себе, что он до сих пор нуждается в моем одобрении. — Я очень устала, сам понимаешь. Пожалуй, я просто тихо посижу и подумаю, с чего начать… В первую очередь, пожалуй, надо постелить новые ковры. А с тобой мы все обсудим позже.

— Но действовать надо сейчас, пока ты в новостях…

— Я сказала, потом. — Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья с красной обивкой, слегка побитой молью. Наверное, новое авто тоже стоит купить.

Мы ехали, покачиваясь, по неровной лондонской мостовой, останавливались и снова трогались вместе с потоком других машин. Хорошо бы поскорее выехать на загородное шоссе.

Хорошо бы поскорее попасть домой. Ибо это мой дом до конца жизни. До самого последнего вздоха я смогу называть дом моих мальчиков своим, и он останется в моей семье. Кэрил поговаривал о женитьбе на какой-то оставшейся после войны вдовой женщине, надо думать, не девочке. Хоть я и не могла одобрить этот брак (по-моему, вдовы не должны выходить замуж вторично), по крайней мере он действовал как человек, намеревавшийся продолжить законный род, и это приносило мне некоторое облегчение и даже удивляло.

Я начала зевать — меня стало укачивать в машине. Но тут в голову пришла мысль: не сменить ли покрытие крикетного поля, чтобы вернуть ему прежний вид, такой, какой был, когда на нем играли мальчики с Реджи? Теперь это можно сделать. Теперь с нашим домом можно сделать столько всего хорошего.

Не отягощенная ничем, кроме широкого выбора возможностей, мысли о которых доставляли мне удовольствие, я улыбнулась. Какое-то время я пыталась понять, отчего не нахожу причины для беспокойства, и наконец осознала, что, к моему величайшему удивлению, я просто счастлива.

«Да будем мы счастливы». Я очень надеялась, что мистер Доджсон тоже счастлив где-то там, на небесах.

Глава 18

«Ты, наверное, не помнишь, когда мистер Доджсон перестал приходить в дом декана? Сколько тебе тогда было? Я сказала, что его отношение к тебе стало слишком нежным, когда ты подросла, что мать побеседовала с ним на эту тему и что он, оскорбившись, перестал нас навещать — ведь нужно же было как-то объяснить разрыв наших с ним отношений…»

Ох, Ина, Ина.

Я просила ее не разговаривать с биографами, которых, право, было так много, словно они падали с деревьев, как обезьяны! В свете приближавшихся торжеств по случаю столетнего юбилея мистера Доджсона всем вдруг пришла охота написать о нем книгу.

Я получала письмо за письмом, в которых говорилось одно и то же:

Уважаемая миссис Харгривз, пишу Вам с просьбой об интервью, так как изучаю наследие Чарлза Л. Доджсона, или Льюиса Кэрролла, с целью опубликовать книгу о его жизни. Поскольку Ваша судьба, очевидно, тесно связана с его жизнью, уверен, Вы не откажетесь помочь мне разглядеть реального человека за мифической личностью. Особенно интересны и ценны ваши воспоминания о создании сказки об Алисе, впрочем, как и любые другие сведения о характере ваших взаимоотношений с мистером Доджсоном.

Характер взаимоотношений с мистером Доджсоном.

Подумать только, какая дерзость! Они представляют мою жизнь как дешевый роман. Какое им всем до этого дело?

Я была не против того, чтобы меня иногда использовали как Алису из Страны чудес, если это служило на пользу, например, благотворительной организации или чему-то вроде того. На мероприятиях, которые устраивали подобные учреждения (приглашения на них стали поступать сразу после аукциона), всем просто хотелось меня видеть, сфотографироваться со мной — и, как правило, с мягкой игрушкой в виде кролика или человеком в дурацком цилиндре с чашкой в руке, — а также задать несколько простеньких вопросов. «А правда ли, что он рассказал вам сказку во время лодочной прогулки?» «Позировали ли вы для иллюстраций?» «А правда, что у вас был котенок по имени Дина?» Вот рамки, за которые не выходили задаваемые мне вопросы. Людям просто хотелось убедиться, что моя жизнь соответствовала жизни девочки со страниц книги, и я была рада им это подтвердить. Тут я лукавила, в чем, однако, не усматривала вреда (правда, через какое-то время я стала от таких вопросов уставать).

Другое дело — биографы (терпеть не могу это слово, потому что всех их, скорее, можно назвать охотниками за сенсациями). Они приходили, вооруженные информацией, называли оксфордские имена, упоминали случаи, которые уже стерлись из моей памяти, но тут же всплывали, стоило о них заговорить, причем это не всегда было приятно. Некоторые доходили до того, что интересовались причинами нашего разрыва с мистером Доджсоном. Среди них была некая миссис Леннон, которую Ина впустила к себе в дом и чьи расспросы заставили ее написать мне вышеприведенное странное послание. Задавая вопросы, эта женщина была весьма прямолинейна, почему я и отказалась с ней беседовать.

Однако Ина оказалась более сговорчива и теперь в некоторой панике, подтасовывая факты, приводила какие-то путаные оправдания (милая Ина, без сомнения, уже начинала впадать в старческое слабоумие), а может, искала у меня ободрения или прощения. Или пыталась меня предостеречь?

Не имею понятия, и хотя я начала было писать ей ответ — Дорогая Ина, я получила твое милое письмо в прошлый вторник… — дальше так и не продвинулась. Мое перо просто застыло на месте, как и мое сознание, которое оказалось не в силах направить меня по верному пути. Что еще сказала Ина той женщине? Во что сестра сама хотела верить? Во что она хотела, чтобы верила я все эти годы?

И во что я действительно верила?

У меня не было сил, и я не видела необходимости заканчивать ответ сестре именно сегодня, а потому просто сложила недописанное послание, вытащила из ящика стола перевязанную шелковой ленточкой пачку писем — некоторые из них пожелтели и выцвели, другие хранили на себе следы слез — и положила в нее письмо Ины вместе со своим незаконченным ответом, после чего снова спрятала пачку в стол. Допишу потом как-нибудь.