Морис Дрюон - Заря богов

• Название: Заря богов
• Автор: Морис Дрюон
• Издательство: Эксмо ; Домино
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41357-7

«Я, Зевс, царь богов, бог царей, поведаю вам свою историю...» С этими словами великий Громовержец обращается к смертным, живущим на Земле, чтобы донести до них правду о событиях, известных человеческому роду из мифов и легенд. Наконец-то у нас появилась возможность узнать все из первых рук!

---

Мы немного утратили нашу былую осторожность, и если Крон не заметил нас, когда мы гонялись друг за дружкой по холмам или, запыхавшись, со смехом падали в траву, то лишь потому, что он вообще не смотрел на людей, не опасаясь ничего, что могло бы предстать в их облике.

Мы спускались к побережью, к пляжам, устланным песком или гладкой галькой, которая крутилась под ногами, словно каменные яички, и бросались в море, теплое, как наши тела.

Солнце спускалось на отроги из резной меди.

О Амалфея, как же ты была прекрасна, лежа навзничь в воде: лоб увенчан золотом, лоно окутано прозрачным, отливающим синью муаром, плавно движущиеся ноги искрятся звездной пылью!

Я злился, глупец, думая, что Амалфея отдается морским стихиям, и, ревнуя, кричал, чтобы она вернулась.

То, что ни в один из таких дней она не поддалась, доказывает скорее ее мужество, нежели мою проницательность.

Как видите, история моей влюбленности начинается с сожаления. Но с сожаления столь благотворного!

Отрочество легко принимает любовь за некий подвиг и быстро привыкает им удовлетворяться. Совершенный слишком рано, он отвращает и от дела, и от власти, подменяя их собой, вместо того чтобы стать наградой и знаком отличия.

Амалфея знала решение Судеб на мой счет и уважала бога, которого взрастила. Уступи она моим и своим желаниям, я бы так и остался прикован к человеческой оболочке и челюсти времени сомкнулись бы на мне.

Сыны мои, не входите слишком юными в пещеру Психро. Созрев немного, вы извлечете там больше уроков.

Нимфа Амалфея, все такая же девушка-подросток, по-прежнему блуждает в тех местах. Если она увлечет вас за скалы или прильнет к вам на песчаном берегу, не составляйте слишком низкого мнения о ней и слишком высокого о себе; просто примите божественный дар, который достался вам по доверенности. Ведь это меня она ищет в ваших объятиях — вечно.

Смерть козы. Изготовление Эгиды. Уход с Крита

И вот выкормившая меня добрая коза умерла, в возрасте, которого заурядные козы не достигают. Нас это опечалило, Амалфею даже больше, чем меня, поскольку она увидела в этом знак, указывающий на скорые перемены.

На циферблате эпох, который вращается в противоположную земным годам сторону, Козерог уступал свое место Стрельцу — времени битв.

С помощью острого камня Амалфея-нимфа освежевала Амалфею-козу.

Это был мучительный и отталкивающий труд, но Амалфея заявила, что он должен быть исполнен. Отказавшись от моей помощи, она сняла шкуру и вымочила ее в некоем определенном источнике, затем оттерла избранными травами и повесила сушить в горах, в особом месте, где встречались ветры четырех сторон света. Потом нимфа натянула шкуру на две скрещенные ветви, которые срезала с гибких и крепких деревьев, и оставила на семь ночей размягчаться от росы и на семь дней твердеть на солнце.

Утром восьмого дня, блестя глазами от слез и гордости, Амалфея вручила мне щит из козьей шкуры, сделанный ее руками.

Это была Эгида.

Едва зажав в левом кулаке перекрестье ветвей, я почувствовал, как расту, увеличиваюсь, ширюсь, вздымаюсь, растягиваюсь — безмерно, как случается порой во сне, но только с теми, кто происходит от меня. Я вернул себе свою божественную природу. Мои ноги упирались в корни мира, голова касалась высочайших облаков. Предо мной по поверхности моря расстилались все острова Греции — столбовая дорога для поступи грядущих цивилизаций.

Я видел Амалфею, стоявшую у входа в пещеру с рогом изобилия в руках. Ее поднятый вверх взгляд искал меня повсюду, но уже не находил.

И я зашагал, ведомый тем безошибочным чутьем, которым наделены боги и перелетные птицы. В несколько шагов, оттолкнувшись от мыса Сидерос, я покинул Крит — родину моего детства, — ступил на Касос и Карпатос, коснулся ногой Родоса, пролетев над округлым заливом у Линдоса, и, двигаясь дальше по великому островному тракту, продолжил свой путь на север.

Третья эпоха. Любовь — школа юности

Метида-Осторожность. Ее советы. Вручение зелья

Первое встреченное мною божество сидело на небольшом островке и так хорошо сливалось с ним в свете уже клонящегося к закату солнца, что я чуть не прошел мимо. Это была богиня. Вытянув одну ногу, богиня касалась кромки моря, волны ласкали ее ступню. На другой, подобранной ноге покоилась рука богини. Спиной она опиралась о гряду холмов, ее темные волосы можно было принять за сосновый лес. Ей довольно было бросить взгляд поверх вершины островка, чтобы обозреть все пространство за горизонтом.

Я назвал свое имя. Она долго смотрела на меня миндалевидными глазами, такими же темными, как и волосы. Кожа у нее была смуглой, а груди чуть тяжеловаты. Богиня задала мне множество вопросов, следя за моим голосом и обдумывая мои ответы, прежде чем сообщить, что она — моя двоюродная сестра, Метида, или, если предпочитаете, Осторожность, дочь Океана и Тефиды. Выяснилось, что богиня как раз поджидает меня.

Я поведал Методе, что отправляюсь на завоевание мира, попросил оказать мне помощь и дать хороший совет. Но она велела мне умолкнуть и дождаться ночи.

Чтобы как-то занять время, я спросил, есть ли у нее дети.

Она ответила:

— Я Осторожность.

Потом я поинтересовался, видя, что ей по меркам богов лет около тридцати, не желает ли она обзавестись супругом. Она дала тот же ответ и добавила:

— Я многим отказала.

Затем, увидев, что я сел и отложил Эгиду в сторону, заметила строго:

— Держи ее при себе.

Лишь когда совсем стемнело, Метода стала расспрашивать меня, как я собираюсь свергнуть своего отца. Вскоре она поняла и заставила понять меня, что, несмотря на множество честолюбивых замыслов о переустройстве мира после победы, у меня нет ни малейшего плана насчет самой битвы.

— Отвага и мужество ничему не послужат, если ты как следует не подготовишься. Как бы ты ни был силен, войну без союзников не выигрывают. А лучшие твои союзники заключены в утробе твоего врага.

Все это она сказала очень тихо, при этом будоража море ногой, чтобы шум волн заглушил наш шепот.

Запустив руку в расселину меж скал, она вытащила оттуда большую раковину с какой-то темной жидкостью, наверняка выделенной животными или морскими растениями.

— Возьми это зелье, — произнесла Метода, — и дай проглотить его Крону, чтобы он извергнул твоих братьев. И поторопись: сделать это надо до утра.

Я встал и немного поколебался, не зная, в какую сторону двинуться. Метода омочила палец в море, как с тех пор делают все моряки, и определила направление ветра.

— Всегда скрывай свое приближение, — добавила моя кузина Осторожность. — Скользи вместе с ветром.

Крон вынужден извергнуть своих детей. Его бешенство

Мой отец спал среди густых облаков. Лежал он под поясом зодиака, но неудачно: коленями к Тельцу, а головой вровень со Скорпионом. Он вовсе не показался мне ужасным и чудовищным, каким я его до этого себе представлял. Он был даже красив; на какое-то время это сбило меня с толку.

Я, бог светлый и розовокожий, уже тогда знавший, что расположен к полноте, позавидовал его поджарому, жилистому телу, таинственному челу, надменному носу с горбинкой, длинным, смуглым, красивым и таким властным рукам, мускулистой груди, животу без складок… Если слишком внимательно вглядываться в своего спящего соперника — рискуешь размякнуть. Я растерянно стоял и думал: может, поладить с отцом и разделить с ним власть?

Но тут, видимо почувствовав мое скрытое присутствие, он задвигал челюстями во сне.

Я более не колебался и, улучив момент, когда он снова приоткрыл рот, вылил ему в глотку рвотное снадобье, врученное Осторожностью.

Мир в то утро содрогнулся шесть раз подряд, можно было подумать, что гибнет еще одна Атлантида. Сначала Крон выблевал камень, которым меня подменили, и тот вонзился в землю у подножия Парнаса.

Только теперь отец увидел подлог, но его бешенство лишь усилило последующие спазмы. Нагнувшись к земле, всякий раз сотрясаясь от боли, раздирающей его внутренности, он изверг одного за другим всех моих братьев и сестер. А поскольку они были бессмертны и их суть за время черного заточения продолжала развиваться, то, едва вернувшись на землю, они немедленно приобрели свой окончательный рост и всю свою взрослую мощь.

Ваша история, дети мои, дает вам схожие примеры. Свобода никогда не умирает в глубине темниц.

Обезумев от гнева и страха, Крон весь день носился по земному шару, пытаясь покарать свою супругу, обманувшую его доверие, и уничтожить ускользнувших детей, в первую очередь меня — главную, как он теперь знал, угрозу своему владычеству.