Х. М. Уорд - Израненные - 2 (ЛП)

• Название: Израненные - 2 (ЛП)
• Автор: Х. М. Уорд
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Дома не должно быть опасно, но не для Сидни. Возвращение домой означает встречу лицом к лицу с ее прошлым. Это не только человек, который причинил боль Сидни, что делает его ужасным, но и семья, которая ей не поверила. Они были мертвы для нее, но теперь, когда ее мать при смерти, все изменилось. Это шанс все уладить. Но Сидни не понимает, что тянет Питера столкнуться и с его прошлым. Питеру придется иметь дело с демонами, которые преследуют его, если он хочет двигаться вперед с Сидни. Он готов отдать все за нее, даже пробиться в глубины своей прошлой жизни, лишь бы помочь ей двигаться дальше. Но Питер не уверен, что сможет забыть то, что случилось с ним в Нью-Йорке. Переведено для группы: http://vk.com/art_of_translation    

---

– За прошлую ночь. Я знаю, ты будил меня и успокаивал. Затем повел себя так, будто ничего не было. Я устала от этого. Так что, спасибо тебе.

Питер опускает руки. Долгое время он молчит. Щетина на щеках, волосы в беспорядке. Сейчас он похож на того Пита Ферро с фотографий в газетах.

– Сидни, я...– его голос затихает, когда он елозит на своем сиденье. – Лучше перестройся в другой ряд.

На шоссе стая птиц. Они сидят и греются под солнышком как кинозвезды. Я отмахиваюсь от него.

– Они улетят.

Питер смотрит на птиц и говорит:

– Я действовал так, будто ничего не произошло, только потому, что не хотел, чтобы ты думала, что я пытался тобой воспользоваться,– его руки на приборной панели, он елозит на своем месте. – Наверное, тебе нужно сбавить скорость и перестроиться.

– Ты боишься, что я собью птицу? Знаешь, как тяжело сбить птицу, не говоря уже о целой стае птиц?

– Да, я уверен, что ты можешь сделать это.

– Что это значит?– я выпрямляюсь на своем сиденье и смотрю на него.

– Мне действительно нужно это объяснять после нападения на тебя белки? Серьезно, Сидни, перестраивайся. Одна из тех штук выглядит как индейка,– Питер напрягается и смотрит то на дорогу, то на меня.

– Там нет индейки, загорающей на солнце посреди шоссе,– пока я это говорю, стая птиц взлетает кроме той огромной птицы, которая решает перейти через дорогу.

– Эм, Сидни…

– Почему она не летит? – птица такая же большая как магазинная корзина и выглядит совершенно счастливой от того, что сидит на моем пути. Что за черт? Я почти на нее наехала, пока не поняла, что она не собирается улетать. Я сильно жму на тормоза, но чертова птица не собирается уходить. Я объезжаю птицу и сворачиваю на обочину, чтобы остановиться. Сердце бешено бьется, я поворачиваюсь и смотрю на чертову птицу. Питер награждает меня я-же-тебе-говорил взглядом. Я указываю на него пальцем и говорю:– Ни слова.

Он усмехается.

– Я ничего не говорю.

– Кто ожидал увидеть индейку посреди дороги?

– Эм, я. Я сказал тебе: «Эй, Сидни, посреди дороги индейка».

Я оглядываюсь на эту птицу, животное все еще на дороге, словно там оно в полной безопасности. Если бы сейчас не было так рано, ее бы уже раздавили.

– Что с ней не так?

– Должно быть, она одна из тех индеек-самоубийц, о которых я читал.

Игнорируя Питера, я открываю дверь и иду туда, где проклятая птица все еще счастливо занимает левую полосу.

– Эй, индейка. Убирайся с дороги, слабоумная,– я издаю звуки, словно подзываю кота.

Питер идет позади меня.

– Что ты делаешь?

Я останавливаюсь, и индейка смотрит на меня, но жирная птица не двигается.

– Черт, она тупая. Я не могу оставить ее там. Найди что-нибудь в машине, чтобы сдвинуть его с дороги.

– Что, например? Ты не брала еду, и я сомневаюсь, что она захочет RedBull.

– Не знаю. Найди что-нибудь,

Питер идет обратно и роется в багажнике. Он возвращается с чем-то в руке. Я не могу увидеть с чем именно из-за того, как он держит этот предмет. Питер останавливается рядом со мной.

– Хочешь, чтобы я спас индейку, да?

– Я сама могу это сделать.

Он держит руки поднятыми и идет по трассе. Я смотрю на землю, ожидая проявления признаков жизни от птицы. Питер движется к ней медленно и, оказавшись в двух шагах, накидывает на нее что-то розовое. Я хмурюсь, когда понимаю, что он взял мой лифчик. Лямка зацепляется за голову птицы. Питер тянет, и птица подходит к нему. Он хватает ее и обматывает вторую лямку вокруг ее тела. Большая часть лифчика пришлась на клюв, чтобы она не смогла нас клюнуть.

Когда Питер передает мне индейку, она похожа на животное, носящее розовый лифчик.

– Вот твоя птица. Милый бюстгальтер, кстати.

Я хмурюсь. Бюстгальтер выглядит на индюшке лучше, чем на мне. Мы заговариваем через некоторое время.

– Что с ней не так?– я смотрю на эту штуку, но не могу понять. Она не передергивает крыльями, когда я прикасаюсь к ней. Кажется, они повреждены. – Индейки предпочитают летать?

– Не думаю, но не уверен. Я не силен в животноводстве.

– Что ж, рада узнать, что ты не трахал всех, у кого есть две ноги,– Питер бормочет что-то, но я игнорирую его.– Она не похожа на индейку, за исключением ее висюльки,– я указываю на красный комочек, свисающий с клюва.

– Висюльки?– я награждаю Питера взглядом и иду к машине с птицей в руках. – Куда ты несешь ее?

– К ветеринару. Она должна летать.

– Сидни,– Питер берет меня за локти и поворачивает к себе.– Ты не можешь взять ее с собой.

– Почему нет?

– Это дикая птица. Если она снимет бюстгальтер, то выклюет наши глазные яблоки.

– Ты не можешь снять мой бюстгальтер, так что не думаю, что она сможет. Я привяжу ее на заднем сиденье. Все будет в порядке.

Питер следует за мной.

– Я снял твой бюстгальтер, почти.

– Почти не считается,– говорю я, пока наклоняюсь и кладу птицу на заднее сиденье моего автомобиля. Для дикой птицы она очень даже не против машин и того, чтобы ее держали. Возможно, она чей-то питомец. – Думаешь, это идейка? В том смысле, что она очень темная,– ее перья настолько коричневые, что практически черные.

Питер вздыхает.

– Я учитель английского, Сидни. Это не ворон или альбатрос. Остается только угадывать.

Я ухмыльнулась.

– Знаменитые птицы в литературе.

– Что-то вроде того,– Питер смотрит на птицу. – Мы серьезно собираемся ехать до Джерси с птицей на заднем сиденье, носящей бюстгальтер?

– Да, я знаю кое-кого, кто сможет помочь и выпустит ее на свободу.

Питер скользит на сиденье и зажимает пальцами переносицу.

– Прекрасно. Самое время, чтобы быть филантропом.

Я захлопываю его дверь и облокачиваюсь на нее через открытое окно. Питер смотрит на меня.

– Кто сказал, что не было такого прежде? Я почти переспала из жалости с тобой. Поговорим о соскребании тушки с дороги,– я подмигиваю ему и обхожу машину.

Когда я забираюсь внутрь, Питер наблюдает за мной.

– Как лестно.

– Я знаток по части лести.

– А я по части рыцарства. Я спас индейку для тебя, ты безумная.

Я смотрю в зеркало заднего вида. Моя индейка выглядывает в окно и одета в мой лучший бюстгальтер. Я начинаю смеяться и не могу остановиться. Каждый раз, когда я смотрю туда, картинка поражает меня как никогда. У меня на заднем сиденье интимно-позирующая индейка.

Глава 10

Питер не откидывается на сиденье. Вместо этого он сидит на пассажирском месте с практически закрытыми глазами. Видно, что они все еще открыты, потому что его ресницы трепещут, когда он моргает. Это второй хороший день, солнце уже садится. Я так устала и знаю, что Питер измотан, потому что не спал из-за сидящей позади него индейки.

– Она не укусит тебя.

Глаза Питера своего рода закрыты, руки скрещены на груди, когда он отвечает.

– Очень утешительно, но я бы не хотел рисковать.

– Я начинаю думать, что у тебя птицефобия, – уголок рта Питера дергается, словно он хочет засмеяться, но он скрывает улыбку. Индейка ерзает на заднем сиденье и успокаивается. Глаза Питера остаются открытыми, пока птица не перестает двигаться. – Большая птица навевает кошмары или как?

– Или как,– говорит он, его глаза закрыты, пока птица спокойна.

Что, черт возьми, это значит? Я смотрю на Питера. Приборная панель отбрасывает мягкий свет на его красивые руки и лицо. Меня наполняет сожаление. И я понятия не имею, что делать с этим. Я решаю слегка надавить на него, но не уверена, ответит ли он.

– Итак, как ты решился стать учителем английского?

Питер поднимает голову и смотрит на меня уголком глаза, словно это глупый вопрос.

– Мне нравится читать.

– Ничего себе, какой сложный и глубокомысленный ответ. Спасибо, что пролил свет на это решение. Думаю, я стану учителем, как ты. Ты изменил мою жизнь,– я дразню его, и вплоть до моих последних слов мой тон игривый и легкий, но эти последние четыре слова правдивы. Яне понимала этого, пока они не слетели с моих губ и не повисли в воздухе, как пары свинца.

Питер бросает на меня взгляд из-под своих темных ресниц и качает головой.

– Мило, Сидни, очень мило.

– Мы сидели рядом два дня, и ты вряд ли сказал мне что-либо.

– Как и ты. Единственный раз, когда ты заговорила со мной, это когда мы поменялись местами, – Питер указывает назад.

Мне становиться неловко. Такое ощущение, что на моей челюсти рука, заставляющая меня открыть рот и произнести:

– Я больше не знаю, как с тобой разговаривать.

Питер немного выпрямляется.

– Ты понимаешь, что сделала, верно?– я быстро смотрю на него и задаюсь вопросом: что он собирается с этим делать. – Невероятно. Ты не понимаешь, да?