Александр Антонов - Монарх от Бога

• Название: Монарх от Бога
• Автор: Александр Антонов
• Издательство: Аст
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035399-5

Новый роман современного писателя-историка Александра Антонова рассказывает о жизни и судьбе византийского императора Константина VIII Багрянородного (905-959).

---

- Я люблю королевну Берту. А больше мне сказать нечего.

- И не надо, преславный Василий. Ты сказал самое главное. Им сейчас живёшь. И спасибо за мужскую откровенность. А теперь послушай меня. Берта тоже, как мне кажется, тянется к тебе сердцем. Но ты знаешь, что происходит в их семье. Супруги уже полгода избегают друг друга, и Роман требует расторжения брака. И вот к тебе вопрос: когда Берта станет свободной, предложишь ли ты ей руку и сердце? Прости меня за деловитость беседы, но я знаю тебя: с тобой о душевном только так и можно разговаривать.

- Верно. По-моему, я никогда не напишу ни одной элегии о любви, - улыбнулся Василий и уже по-деловому добавил: - Клянусь вам, Божественная, памятью отца и матери, я готов предложить королевне Берте руку и сердце.

- Как же было приятно говорить с тобой! - с облегчением засмеялась Елена, - И помни: я буду у тебя посажёной матерью.

Теперь императрице оставалось подготовить к неизбежному Берту. Сказать, что она была в отчаянии, - нет, этого не замечалось. Да, её одолевала печаль, набегали разные мысли о годах жизни в Византии. Первый год супружества было чем вспомнить - весь радужный, счастливый, во взаимопонимании друг друга. А потом словно спуск с обрыва и падение в пропасть. Это был ужасный удар, когда она впервые увидела Романа исцелованным и искусанным. Она думала, что потеряет сознание. Но больше всего она испугалась стыда. Как она будет смотреть в глаза людям? Они же осудят не Романа, а её за то, что дала мужу повод уйти в разврат. Спасибо матери Романа. Выслушав её откровение, Елена не осудила невестку, а похвалила за стойкость.

И теперь, входя в покои Берты, Елена молила Бога о том, чтобы он дал невестке мужества перенести ещё один удар судьбы. Елена застала Берту застывшей у окна. Подойдя к ней со спины, Елена положила свои руки на её плечи.

- Доченька, я страдаю вместе с тобой, - начала трудный разговор Елена, - но давай воспрянем духом. Вместе с неизбежным я пришла сказать тебе и то, что вернёт нам радость жизни. Слушай же со вниманием. В субботу вечером тебя ждёт суровое испытание. - Плечи под руками Елены вздрогнули, Берта словно попыталась сжаться в комок. Елена продолжала: - Нам с тобой надо будет идти в собор Святой Софии, и церковь даст тебе и Роману свободу.

Берта закрыла лицо руками, плечи её задрожали от рыданий. Нет, она не была безразлична к разрыву с супругом, что-то ещё связывало её с ним. И в этот миг Елена подумала, что она совершит кощунство, если сейчас заговорит о новом супружестве Берты. Она лишь сказала:

- У тебя всё будет хорошо, и мы не оставим тебя в беде. - И Елена принялась поглаживать Берту по плечам, по спине.

Наконец наступила суббота. Роман ждал её с нетерпением. Берта ещё не пришла в себя и часто плакала. И когда пришло время идти в собор Святой Софии, Елена застала Берту в слезах.

- Успокойся, доченька. Как переступишь порог храма, все твои страдания останутся за ним. Я тебя заверяю в этом. Будь мужественна. - И Елена вытерла ей слезы платком.

Лицо у Берты прояснилось, она попыталась улыбнуться.

- У меня всё уже прошло, мама, вся боль позади. Я готова идти в храм.

Роман и Берта пришли в Святую Софию врозь, как было велено. Роман первым вошёл в пустынный храм, освещённый немногими лампадами. Близ амвона его встретил патриарх Полиевкт. Он смотрел на племянника осуждающе, но сказал мягко:

- Я жалею тебя, блудный сын. Ты выпускаешь из рук белую голубку и прижимаешь к груди чёрную змею.

- Полно, дядюшка. Мне Господь посылает ангела.

- Если жизнь убедит меня, что я ошибся, то сниму с себя святительские одежды и в схиме уйду в монастырь.

В это время в сопровождении священника появились Елена и Берта. Она была бледна, и черные волосы подчёркивали белизну лица. Увидев опечаленную Берту в чёрном далматике, Роман ощутил в душе холодок. Он подумал, что Господь шлёт ему некий суровый знак. Но оторопь прошла, когда он увидел епископов и митрополита - клир храма Святой Софии. Роман вскинул голову. Он счёл, что всё у него будет хорошо, если церковь за него.

Начался обряд расторжения супружеских уз. Он длился недолго, и всё было необременительно. Два священника сняли с рук Романа и Берты обручальные перстни, положили их на серебряный подносик и вышли. Вскоре же вернулись, неся перстни в золотой чаше, и преподнесли их Елене.

- Божественная, ты вправе распорядиться ими по своей воле.

Елена достала перстни из чаши, посмотрела на них и положила обратно.

- Пусть это будет мой вклад в храм Божий, - сказала она. В глубине амвона трое певчих запели печальную молитву и под пение священники развели Романа и Берту в разные концы амвона.

Патриарх провозгласил:

- Церковь милует вас за грехопадение и, вняв мольбе одной из сторон, расторгает ваши супружеские узы. Отныне вы вольны. Да хранит вас Господь Бог. Аминь.

Едва прозвучало последнее слово патриарха, Роман поклонился ему и клиру и покинул Святую Софию. А Елена подошла к брату и попросила его:

- Святейший, исповедуй дочь мою, пожелай ей благополучия.

Берта ещё стояла на краю амвона, когда к ней подошли Полиевкт и Елена. Патриарх взял Берту за подбородок, поднял её лицо и, пристально всматриваясь в её глаза, сказал:

- Ты будешь счастлива, дочь моя. Таких как ты, Господь не оставляет в беде. Аминь.

- Спасибо, святейший. Обретя счастье, постараюсь не потерять его, - ответила Берта и поцеловала патриарху руку.

Выйдя из храма, Елена и Берта сели в колесницу, в которой приехали, и Елена прижала Берту к себе.

- Позволю себе повторить то, что сказал святейший. Ты будешь счастлива, славная. Как минует девять дней после расторжения брака, я приду в твой покой с человеком, который любит тебя. Елена добавила: - Не расспрашивай меня о нём.

Время катилось неумолимо. Прошёл ещё год, до предела насыщенный событиями в Магнавре. Он завершился благополучно для многих обитателей города и дворца. Было чему радоваться императору Багрянородному. «Преобразованная и улучшенная Константином Порфирородным Магнаврская высшая школа доставляла государству большое количество образованных чиновников, сенаторов, стратигов», - сказано в хрониках о Византии.

Минувший год прошёл без военных сражений и столкновений на рубежах державы, и все, что происходило в Магнавре в этот год, давало повод Багрянородному быть довольным жизнью. Прежде всего случилось то, чего добивался цесаревич Роман. Он женился на дочери торговца Анастасии и привёл её во дворец. Сам Багрянородный не был на венчании сына и Анастасии, но по рассказу Елены, которая всё-таки сочла нужным быть на нём, это событие превзошло всякие ожидания. Слух о том, что в храме Святой Софии предстоит венчание - в кои-то веки - дочери торговца и цесаревича, ещё задолго до этого события облетел весь Константинополь. Торговцы, ростовщики, владельцы крупных ремесленных мастерских от радости пришли в такой раж, что был взбудоражен весь город. А в мартовский погожий день вся торговая и ремесленная знать валом повалила в храм Святой Софии и заполонили его. Этот день служителям храма запомнится тем, что здесь никогда ранее не знали таких богатых приношений. В храм несли воск, свечи, лампадное масло, шёлковые ткани, благовония, иконы. Торговые аристократы с проспекта Меса сделали большие денежные вклады, подарили золотые чаши, лампады, подсвечники. Они были горды тем, что их дочери открывался путь к императорскому трону.

Возлагал на новобрачных венцы сам патриарх Полиевкт. Всё-таки Роман был ему племянником. Но в душе Полиевкта при исполнении обряда не было умиротворения. Он вёл службу через силу. Исчезла из его голоса теплота, когда, вознося венец, он сказал невесте:

- Отныне ты, дочь моя, забудь имя Анастасия и прими от Всевышнего новое. Быть тебе Феофано-богоявление. Неси его с честью. - И Полиевкт провозгласил это имя громко, на весь храм: - Явилась миру Феофано-богоявление!

Прихожане подхватили это имя, и долго под сводами собора гудело, словно колокол: «Фе-о-фа-но! Фе-о-фа-но!

И свадебного пира подобного размаха Магнавр не знал. Его устроили опять-таки торговые аристократы, не взяв из императорских подвалов ни бочки вина, из кладовых - ни одной туши мяса. Казалось, пировал весь Константинополь. Так чествовали свою будущую императрицу торговые аристократы города.

В первую свадебную ночь, когда молодожёнов проводили в опочивальню, возле неё собрались самые высокие тузы с Месы. Все они были уверены, что их царица красоты - девственница, и теперь требовали доказательства. Нашлись такие, которые готовы были заключать пари, делать ставки, как на скачках. В полночь мамки - блюстительницы нравственности - вынесли из опочивальни в покой, где сошлась чуть ли не сотня аристократов с Месы, белую льняную простыне с алыми «маками» посередине. Поднялся восторженный гвалт. Приёмный отец Феофано, торговец драгоценностями Киндей, громко призвал к полотну: