Анатолий Собчак - Дюжина ножей в спину

• Название: Дюжина ножей в спину
• Автор: Анатолий Собчак
• Жанр: Русская классическая проза

---

Остается третий путь - долгого и трудного вхождения в новую экономическую и политическую систему с постепенным преобразованием экономики в рыночную, с развитием демократических институтов общества, с преодолением житейских сложностей и мучительно трудным осознанием и утверждением человека как центра государственной и общественной жизни.

Нам всем необходимо понять, что кризис - это надолго, и научиться жить в этих условиях. Предпочтительность эволюционного (хотя и более медленного, но зато созидательного) пути развития революционному в интересах будущего России сегодня осознается подавляющим большинством россиян. В этом наша надежда на развитие России по демократическому пути. Извечный спор между славянофилами и западниками, извечные поиски русской национальной идеи и "особого" пути (особой судьбы) России лишь подтверждают неприемлемость механического переноса западных конструкций, западного опыта на русскую почву, но никак не могут служить доказательством неприемлемости, чуждости для России самого демократического устройства общества, демократического пути развития.

У нас еще нет фундамента демократии, а мы уже утверждаем о непрочности и непригодности самого здания. Демократия начинается отнюдь не с выборов власти - это лишь внешнее ее проявление, - а с господства права над силой, с защиты человека от произвола со стороны государства. Именно этим нам и следовало бы озаботиться в первую очередь. Разумное (умеренное по тяготам для граждан) законодательство; парламент, способный такое законодательство принять; честное правительство, умеющее обеспечить исполнение законов; судебная и вся правоохранительная система, ориентированная на защиту граждан от произвола со стороны чиновников; граждане, ценящие закон, уважающие власть и права других людей, - вот неполный перечень демократических ценностей, которые нам предстоит создать и по которым мы должны научиться жить.

Эпилог

Последние страницы истории, рассказанной в этой книге, еще недописаны. Но жизнь уже расставляет все по своим местам. Большинство организаторов и исполнителей по так называемому "делу Собчака" уже перешли в разряд бывших, то есть потеряли свои места. Где сегодня Сосковец, Коржаков, Барсуков, Куликов, Грачев и кого, собственно говоря, это интересует? Одни временщики из окружения Ельцина сменяются другими - только и всего.

В средствах массовой информации продолжает мелькать фамилия Скуратова, но уже не в связи с его прокурорской деятельностью, а в связи с уголовным делом, возбужденным против него самого по фактам "злоупотребления служебным положением, коррупции". И удивительное совпадение: адвокатом Скуратова стал Л. Прошкин, тот самый первый руководитель следственной группы по делу фирмы "Ренессанс", уволенный из прокуратуры за нарушения законности, а ныне подвизающийся на адвокатском поприще. Напомню, что этот же Л. Прошкин был одним из руководителей следствия по делу Макашова, Баркашова и других участников октябрьского мятежа и, по его собственным опубликованным воспоминаниям, занимался главным образом расследованием неправомерных действий президентской стороны, а не мя- тежников, с оружием в руках штурмовавших Останкино.

Вместо обещанного в конце прошлого (1998) года "шока" и "потрясения", которые испытает общественность, если он (Скуратов) расскажет подробности "дела Собчака", действительный шок и потрясение были вызваны сексуальными похождениями самого Скуратова, обнародованными в СМИ.

Кто и почему организовал травлю Скуратова, достаточно очевидно. Как очевидно и то, что Генеральному прокурору в силу специфики его должности не подобает иметь дело с проститутками, да еще на воровской "хазе", как не должен он быть марионеткой в чьих-то руках и выступать организатором заказных уголовных дел.

Подобный человек в уважающей себя стране просто не может занимать подобную должность. Но мы и в этом случае ведем себя не как все (видимо, для того, чтобы умом нас было невозможно понять) - отсюда поддержка Скуратова Советом Федерации и разговоры, вроде высказываний спикера Совета Федерации Строева, про то, что "человек попал в беду и надо ему посочувствовать", что все мы грешны, и кто из мужчин не оказывался в подобной ситуации. При этом как-то забывается, что Скуратов не просто мужчина, а прокурор, и не рядовой прокурор, а генеральный, поведение которого опустило лицо всей российской прокуратуры гораздо ниже того места, где ему положено быть.

И вот уже Скуратов с видом оскорбленной невинности борется за сохранение своей должности. Фантастическая, не имеющая исторических прецедентов аморальность! Вообще новой российской государственности поразительно не везет на генпрокуроров. Один (А. Казаник) отличился тем, что поспешно и без законных оснований освободил из-под ареста всех, кто был причастен к делу ГКЧП. Другой (А. Ильюшенко) - прямо из кресла Генпрокурора угодил в тюрьму, а третий (Ю. Скуратов) прославился заказными делами и сексуальными похождениями.

В чем дело? Может быть, причина в самом учреждении, в самой прокуратуре, которая не приемлет порядочных людей, а также в том, по чьей инициативе люди, подобные Скуратову, становятся генеральными прокурорами? Достаточно вспомнить, как Коржаков и Стрелецкий в своих "книгах" описывают процесс назначения Скуратова на должность Генпрокурора. Стоит ли после этого удивляться тому, что прокурор, назначенный на свою должность в предбаннике, заканчивает свою карьеру голышом.

Гонения и травля, организованные против меня (или так называемое "дело Собчака"), прошли с 1995 года несколько этапов. Первый пришелся на избирательную кампанию по выборам губернатора Петербурга весной 1996 года и достиг поставленной цели - отстранения меня и команды, работавшей вместе со мной, от руководства городом.

Второй возник усилиями думских "борцов за законность" - Илюхина, Бабурина, Гдляна и других. Его пик пришелся на весну 1997 года публикацией известной статьи П. Вощанова в "Комсомольской правде", цель которой состояла в том, чтобы полностью дискредитировать и изгнать меня из публичной политики (не исключаю, что ставилась цель и физического устранения, во всяком случае предупреждений и угроз на этот счет было предостаточно). Этот этап завершился попыткой незаконного ареста, инфарктом и отъездом на лечение в Париж.

И наконец, третья вспышка активности пришлась на сентябрь 1998 года: воскресным сентябрьским днем с несчастливой цифрой тринадцать в российских СМИ родилась громкая политическая сенсация как главное событие недели: Генпрокуратура сообщила о возбуждении уголовного дела против Собчака и привлечении его к ответственности в качестве обвиняемого. Не было ни одного телеканала, ни одной радиостанции или газеты, которые бы не сообщили об этой новости с соответствующими злорадными или недоуменными комментариями.

А поводов для недоуменных вопросов было более чем достаточно. В самом деле, ничего нового (каких-либо фактов или конкретных обвинений) в этих сообщениях не содержалось. Все так называемые "обвинения" уже звучали и в 1995, и в 1996, и в 1997 годах, но, как и тогда, не было обнародовано ни единого доказательства в подтверждение этих обвинений. Естественно, что сразу же возник вопрос: кому и для чего вся эта шумная кампания потребовалась?

Каково же было мое удивление, когда уже на следующий день мой адвокат встретился с руководителями следственной группы и от них узнал, что они никаких сообщений в прессу не давали, что Собчак по-прежнему по делу проходит свидетелем. Никаких обвинений мне, как и прежде, предъявлено не было.

Поэтому логично предположить, что причина этой шумихи и дезинформации общественного мнения не во мне и не в моем "деле". Но тогда в чем же? Вскоре я узнал, что буквально в эти же дни в Москве президентом решался вопрос об утверждении в должности руководителя Федеральной службы безопасности (ФСБ) моего бывшего первого заместителя В. Путина, который много лет работал вместе со мной.

Многим московским чиновникам и влиятельным лицам из президентского, правительственного и парламентского окружения очень не хотелось этого назначения. И тогда в ход пошел прием косвенной компрометации из-за отсутствия других компрометирующих материалов. Новый виток моего "дела" и связанной с этим кампанией клеветы и травли лучше всего характеризует политические нравы, царящие в стране, и состояние российских правоохранительных органов, используемых в качестве дубинки с политическим подтекстом.

Меня нередко спрашивают, когда же все это может закончиться и есть ли у меня шансы победить в этой борьбе. К сожалению, состояние российского законодательства в этой области и практика работы Российской прокуратуры таковы, что никто не может дать определенного ответа на этот вопрос.

Сегодня в России следствие по любому делу может продолжаться десятилетиями: сначала бесконечно могут продлеваться сроки ведения следствия, затем месяцы и годы могут уйти на ознакомление обвиняемого (обвиняемых) с материалами дела; потом месяцы и годы можно ждать, когда суд назначит рассмотрение твоего дела, ну и, наконец, сам судебный процесс может тянуться, откладываться и т.д. бесконечно долго.