Антонио Гарридо - Читающий по телам

• Название: Читающий по телам
• Автор: Антонио Гарридо
• Издательство: Азбука-Аттикус
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-05184-3

Впервые на русском — международный бестселлер от мастера испанского исторического романа. В этот раз внимание Антонио Гарридо, славящегося глубиной и тщательностью проработки материала, обратилось к средневековому Китаю, где в XIII веке жил знаменитый Сун Цы — родоначальник мировой судебной медицины. «Читающий по телам» получил Международную премию Сарагосы, присуждающуюся за лучший исторический роман. После смерти дедушки молодой Сун Цы, подающий надежды студент столичного университета и помощник уважаемого судьи Фэна, вынужден вернуться с отцом, придворным чиновником, из столицы в родную деревню. Но цепочка трагических случайностей лишает его крова, гонит обратно в большой город. Там юноша вынужден работать помощником шарлатана-прорицателя — но вскоре молва о его поразительной способности «читать по телам» доходит до самого императора. Сын Неба поручает юноше расследование серии загадочных убийств — расследование, от результатов которого зависит не только жизнь Сун Цы и тех, кто ему дорог, но и хрупкое равновесие в Поднебесной…

---

Итак, имеются мертвые тела. Начнем с евнуха: трудолюбивый и аккуратный человек, любящий свою семью, на первый взгляд честный работник, вот только относительно скромная должность помощника управляющего плохо сочеталась с обладанием ценнейшей коллекцией. Второй — это мужчина лет около пятидесяти, с изуродованным лицом и с руками, странным образом пострадавшими то ли от кислоты, то ли от какого-то заболевания. И наконец, третий — самый молодой покойник с лицом, испещренным давними крохотными шрамами, а еще с двумя непонятными обводами вокруг глаз.

У трех мертвецов имелось много общего, и этим надлежало заняться в первую очередь: убийца старался, чтобы трупы было сложно опознать; у всех троих — страшные раны в виде воронки на груди, а еще невесть откуда взявшийся аромат духов, которые способен изготовить один-единственный парфюмер, и надзор за ними поручен императорской нюйши. Когда Цы отвлекся от этих мыслей и посмотрел вокруг, оказалось, что он подошел вплотную к Дворцу Наложниц, а это было опасно. Чтобы никто из евнухов его не обнаружил, юноша спрятался за дерево и принялся рассматривать запретный дворец, все окна которого были забраны жалюзи. Это строение выглядело не менее изящно, чем его обитательницы. За бумажными шторками Цы разглядел грациозно порхающих девушек, как ему показалось — обнаженных; теперь он уже не мог отвести глаз от окон. Юноша почувствовал, что тело его наполняется желанием. Он уже давно не делил ложе ни с кем из «цветочков».

Цы заставил себя не думать о наслаждениях плоти и принялся вспоминать все, о чем говорил ему маленький парфюмер. Во дворце девушки находились в ведении одной только нюйши, никто другой не имел к ним доступа. Даже евнухи. И если, как заверял Сюэ, он являлся единственным производителем «Нефритовой эссенции», у Цы не оставалось иного пути, кроме как расспросить даму, ответственную за распределение этих уникальных духов.

Юноша пошел обратно, во Внешний двор, чтобы выяснить, как продвигаются дела у портретиста. Зайдя к нему в мастерскую, Цы ахнул от восхищения: перед ним на мольберте было полное жизни лицо, выписанное столь тщательно, что казалось, убитый вот-вот улыбнется и заговорит. Художник с абсолютной точностью воспроизвел каждую черточку, словно бы вернув покойнику жизнь. Все было сделано идеально — за исключением одной ужасной ошибки.

— Мне следовало четче вас проинструктировать: портрет должен быть с открытыми глазами.

Художник переполошился и начал низко кланяться, страшась последствий, однако Толкователь трупов не упрекнул его ни словом, взяв всю вину на себя. Художник заверил, что, к счастью, может легко поправить дело.

— Закрыть открытые глаза мне было бы сложнее.

— А шрамы подрисовать сможете?

И Цы начал прямо на портрете показывать размеры, форму, количество и распределение кожных повреждений, не забыв предупредить, что вокруг глаз их быть не должно. Он дождался окончания работы — на всякий случай, чтобы художник не допустил новых ошибок. В итоге Толкователь трупов остался очень доволен результатом.

— Это и вправду потрясающе, — произнес он.

Художник воспринял похвалу с гордостью. Он снова поклонился и обеими руками подал юноше рисунок на шелке. Цы бережно свернул его и упаковал в отдельную сумочку с таким тщанием, точно это был слиток золота. Попрощавшись с мастером, Цы пошел к себе. Войдя в комнату и закрыв дверь, юноша сразу же развернул портрет и долго его рассматривал. Да, действительно, как живой. Единственная проблема заключалась в невозможности воспроизвести этот шедевр, а следовательно, его нельзя было размножить и распространить повсеместно. Но Цы все равно был уверен, что портрет ему пригодится — когда он разберется с происхождением этих крохотных шрамов.

Просидев некоторое время просто так и не зная, что делать дальше, юноша подумал об учителе Мине, о том, как не хватает ему теперь советов академика, его хладнокровия. Мин ведь всегда знал, что сказать и как поступить. Цы чувствовал себя в долгу перед ним — и стыдился, что однажды предал доверие учителя. Да, вот что сейчас нужно: навестить Мина и обсудить вопросы, на которые у него самого не находилось ответов. Цы снова скатал рисунок, собрал свои записи и вышел из комнаты: он направлялся к единственному человеку в Линьане, который оказывал ему бескорыстную помощь.

Цы без помех миновал сад. Однако, когда он попробовал выйти за ворота в дворцовой стене, караульный его не пустил.

— Даже не думай об этом, — грубо бросил страж ворот, с презрением посмотрев на печатку, которую предъявил Толкователь трупов. Цы с важным видом объяснил, что эта печать выдана ему самим министром наказаний, но караульный и бровью не повел.

— Ну тогда с ним и договаривайся. Это Кан приказал тебя не выпускать.

Цы не поверил караульному, но проход для него был закрыт.

Юноша пнул валявшийся у ворот камень с такой злостью, словно это был сам Кан. Все-таки ему пришлось повернуть назад. Если императору угодно, чтобы Цы продвигал порученное ему дело, так пусть подумает, что делать с министром, который вместо того, чтобы содействовать расследованию, с удовольствием чинит все новые и новые препятствия. По счастью, печатка-пропуск, кажется, не утратила своих свойств внутри дворцового комплекса, что позволило юноше добраться до кабинета, который занимал личный секретарь императора. Цы представился и попросил об аудиенции, но секретарь с замашками престарелого щеголя воззрился на посетителя так, будто ему показали полудохлую муху. Поступок Цы был не просто необычным — нет, он был оскорбительным: простой исполнитель желает встретиться с Сыном Неба!

— Многие умерли и за гораздо меньшие провинности, — изрек секретарь, лишь мельком взглянув на наглеца.

Цы подумал, что если бы он был им нужен мертвым, его бы давно уже убили. И продолжал настаивать — но достиг лишь того, что секретарь по-настоящему взъярился: старец приказал ему немедленно убираться и пригрозил вызвать стражу. Но юношу и это не смутило. Он был готов решить свою проблему любой ценой, поэтому с предерзким видом остался стоять на своем месте и бестрепетно воспринял обещание секретаря отправить его в тюрьму, а потом полюбоваться его казнью. Старик вопил и надрывал голос, а Цы тем временем заметил, что по галерее приближается, окруженный многочисленной свитой, сам император; рядом с Нин-цзуном шел Кан. Юноша понял, что действовать нужно стремительно. Не дослушав очередную тираду секретаря, не оставив телохранителям ни секунды на размышление, Цы выбежал в галерею и простерся ниц у ног императора. Кан узнал своего подчиненного и приказал солдатам его схватить, однако Нин-цзун остановил расправу.

— Необычный способ поздороваться со своим монархом, — отметил он.

Сознавая, насколько дерзостен этот способ, Цы не отважился поднять взгляд. Он еще раз бухнул лбом о каменный пол и взмолился о милосердии. Не получив никакого ответа, Толкователь трупов дрожащим голосом прибавил, что дело у него срочное, напрямую связанное с раскрытием зверских убийств.

— Ваше величество! Он сполна заплатит за свою наглость! — взревел Кан.

— Всему свое время. Ты что-нибудь узнал? — коротко спросил император.

Цы подумал, что лучше бы ему переговорить с его величеством наедине. Он уже собрался попросить об этом, но вовремя решил больше не искушать судьбу. Все так же лежа перед Нин-цзуном, он бросил взгляд на министра наказаний.

— Ваше величество, при всем почтении и благоговении, я подозреваю, что некто высокопоставленный преднамеренно мешает мне работать, — отважно объявил Толкователь трупов.

— Мешает? Преднамеренно? Что ты имеешь в виду? — Нин-цзун сделал солдатам знак отойти на несколько шагов. Цы распластался на полу, как мертвый.

— Ваше величество, — вполголоса пожаловался он, — только что, когда мне понадобилось продолжить расследование вне этих стен, стражник не выпустил меня. Он даже пренебрег печатью, выданной мне его превосходительством министром наказаний, и вот…

— Понятно. — Нин-цзун бросил короткий взгляд на Кана — старый служака внешне никак не отреагировал на донос своего подчиненного. — Что-нибудь еще?

Цы раскрыл рот от изумления. Но лоб от пола не оторвал.

— Да, ваше величество, — пробормотал он. — В переданных мне отчетах не отражены результаты расследования дворцовых судей. Ни слова не говорится о местах и обстоятельствах обнаружения трупов. Не упомянуты свидетели, не представлены первые рапорты об исчезновении Нежного Дельфина, не изложены предварительные версии, обойдены молчанием и предположения о мотиве этих убийств. — Юноша снова покосился на Кана; министр отвел взгляд. — Вчера я допрашивал ближайшего друга Нежного Дельфина, юного евнуха, который вполне охотно со мной сотрудничал, а после очередного вопроса моментально замкнулся. А причина этого внезапного молчания в том, что господин министр наказаний запретил ему откровенничать на определенные темы.