Сергей Шведов - Старец Горы

• Название: Старец Горы
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Историческое фэнтези

Иерусалим пал под ударами христова воинства, однако о мире в Святой Земле приходится только мечтать. Велика добыча, доставшаяся крестоносцем, но еще более велики аппетиты их вождей. Богатая Антиохия становится яблоком раздора между Боэмундом Тарентским и Раймундом Тулузским. А из Европы уже катит вторая волна жадных до добычи рыцарей. Исламский мир просыпается перед лицом опасности и готовиться дать захватчикам нешуточный отпор. Увы, среди сельджуков и арабов нет согласия. Эмиры спорят о власти с султаном, и пришлые франки находят союзников там, где вроде бы их невозможно найти. И среди этого кровавого хаоса вдруг возникает новая сила, готовая урвать свой кусок от сладкого восточного пирога. Гассан ибн Сулейман, именуемый Старцем Горы, заявляет о себе в полный голос, претендуя на статус если не Бога, то, во всяком случае, его пророка.

---

Дело было, конечно, не только в благородном Боэмунде, но и в такаворе Малой Армении Татуле, человеке хитром и удачливом. Этот достойный представитель династии Рубекидов, изгнанных с Кавказа турками, сумел не только утвердиться в Сизе и Тарсе, но и прибрать к рукам значительную часть Киликии и Кападокии, некогда процветающих провинций Византийской империи, позднее попавших в руки сельджуков. Естественно в Константинополе спали и видели, как бы вернуть под императорскую длань если не Каппадокию, то хотя бы Киликию, благо главные враги басилевса, сельджуки, были уже изгнаны оттуда стараниями крестоносцев и такавора Татула. К сожалению, ни сам Татул, ни армянские князья отнюдь не торопились в объятия Алексея Комнина, предпочитая независимость отеческой заботе византийцев.

– По моим сведениям, такавор Армении уже успел установить дружеские отношения с бароном де Руси, чей замок находится на границе Северной Сирии и Киликии.

– Хороший замок? – полюбопытствовал Андроник.

– Арабы умеют строить, – криво усмехнулся Никодим. – К сожалению, сельджукский бек не проявил твердости и сдал приграничную твердыню крестоносцам, убоявшись голода и осады. Теперь этот замок называется Раш-Русильон, а его гарнизон составляют, по меньшей мере, полторы сотни человек.

– Скала льва русов, – перевел название замка Андроник. – Звучит многообещающе.

– Барон де Руси прибрал к рукам еще несколько замков и подчинил себе окрестные городки.

– Я это знаю, Никодим, – кивнул Андроник. – Успехи барона де Руси беспокоят не только Византию, но и нурмана Боэмунда. Он собирается устранить его руками иерусалимского патриарха Даимберта, обвинив в прелюбодеянии. Граф поручил мне найти Леона де Менга, который скрывается где-то в Константинополе, и я очень надеюсь на твою помощь, дорогой друг.

– Если Леон де Менг находится в Византии, то мы его найдем, – уверенно отозвался Никодим, – но это не решит всех наших проблем, Андроник.

– Боюсь, что их не решит и смерть Боэмунда, если ты на это намекаешь, нотарий. У нурманов появится новый вождь, который продолжит дело предшественника. Танкред ничем не лучше своего дяди.

– Императору Алексею Боэмунд нужен живым. Ты должен заманить графа Антиохийского в ловушку, и тогда у нурмана не останется иного выхода, как принять условия, продиктованные ему басилевсом.

– И как ты себе это представляешь?! – всплеснул руками Андроник. – У Боэмунда четыре сотни рыцарей и пять тысяч пеших и конных сержантов. Или император Алексей собирается направить в Северную Сирию целую армию?

– К сожалению, у нас нет под рукой достаточно сил, чтобы одолеть нурманов в битве, – вздохнул Никодим. – А из Европы в Константинополь хлынули тысячи новых авантюристов, узнавших об удаче первых крестоносцев. Открытое столкновение с франками в такой ситуации чревато гибелью.

– У империи, выходит, нет сил, чтобы одолеть Боэмунда, а у меня они есть, – горько усмехнулся Андроник. – Я что, по-твоему, командую армией?

– Протовестиарий Михаил полагал, что после смерти Хусейна Кахини именно ты станешь даисом Сирии.

– Шанс у меня есть, – не стал скрывать Андроник, – но мне предстоит сделать нелегкий выбор между халифом аль-Мустали и шейхом Гассаном, ибо былого единства среди исмаилитов уже нет.

– Зато ты всегда можешь рассчитывать на покровительство императора Алексея и его протовестиария, – заверил хитроумного рафика Никодим.

– Спасибо на добром слове, друг, – отсалютовал нотарию полной кружкой Андроник. – Передай сиятельному Михаилу, что я приложу все свои скромные силы для торжества правого дела.

– Я передам, рафик, можешь не сомневаться, – кивнул Никодим. – И помни – твои заслуги перед империей будут по достоинству оценены.

В щедрости византийского императора Андроник не сомневался. Но в данной ситуации его куда больше заботило мнение шейха Гассана о своей скромной персоне. Ибо если бывшему портному и суждено было назваться даисом, то только по слову Старца Горы, ставшего фактическим главой исмаилитов. Пока Гассан ибн Сулейман не заявлял о своем окончательном разрыве с каирским халифом, но все понимали, что рано или поздно это случится. Бузург-Умид не рискнул свидеться с Андроником в Антиохии, где хозяйничали нурманы. Латтакия, контролируемая провансальцами и византийцами, показалась ему более подходящим местом для тайного свидания. В последние годы бывший федави, руки которого были в крови по самые локти, стал побаиваться за свою жизнь. И к этому у него имелись серьезные основания. Впрочем, исмаилиты давно и прочно обосновались в портовом городе и имели здесь целую сеть своих агентов и просто доброжелателей. Во всяком случае, Бузург-Умид пригласил Андроника не в таверну, а в довольно приличный по местным меркам дом, принадлежавший сирийскому купцу, числившемуся пока что лазиком исмаилитов, но в будущем рассчитывающим, видимо, на куда более солидное положение. Иначе с чего бы это он окружил воистину царской заботой почтенного Бузург-Умида. Стол, к которому пригласили Андроника, ломился от блюд, хотя перс никогда не слыл обжорой.

– Шейх Гассан поручил мне духовное руководство орденом в Сирии, Палестине и Ливане, – начал с главного Бузург-Умид. – Он назначил меня кади этих земель.

– Да продлятся вечно дни сиятельного сына Сулеймана, – молитвенно сложил руки на груди Андроник, – он сделал правильный выбор.

Бузург-Умид был недоволен положением дел в Палестине и не скрыл этого от рафика. По его мнению, Андроник проводил время в постыдной праздности и не сумел объединить вокруг себя растерявшихся после оглушительного поражения исмаилитов.

– Воля твоя, кади, – обиженно проговорил рафик, – но наши дела в Палестине не так уж плохи. Нам с Русланом удалось прибрать к рукам часть пристани в порту Яффы и почти целый квартал в городе. Кроме того, мы контролируем замок, расположенный между портом и Иерусалимом. По-твоему, этого мало?

– Тогда почему ты не продолжил столь удачно начатое дело? – нахмурился Бузург-Умид.

– Во-первых, у меня появилась твердая уверенность, что Ролан де Бове справиться в Палестине и без меня, а во-вторых, я не мог упустить возможности поправить наши дела здесь, в Северной Сирии.

– Боюсь, ты переоценил свои силы, почтенный Андроник, вряд ли нурманы позволят тебе вволю порезвиться на землях, которые они уже считают своими.

– Боэмунд – крупная фигура, – согласился рафик с Бузург-Умидом. – Но он не вечен.

– Ты собираешься его устранить? – насмешливо прищурился кади.

– Мои замыслы идут дальше, почтенный Бузург-Умид, но мне нужна твоя помощь, ибо сам я всего лишь песчинка на ступнях Аллаха, бессильная и безгласная.

– Не прибедняйся, Андроник, – засмеялся кади. – Я ведь знаю, что ты метишь на место Кахини.

– Не мне судить о своих достоинствах, почтенный Бузург-Умид, – печально вздохнул рафик. – Но я готов служить шейху Гассану не только в ранге даиса, но даже в ранге осла. Если на то будет его и твоя воля.

– Ближе к делу, Андроник, в твоей преданности нашему общему делу никто не сомневается.

Бывший портной излагал свой план подробно и обстоятельно, сумев-таки заинтересовать самоуверенного Бузург-Умида. Подручный шейха Гассана, то и дело поглаживал холеную бородку и время от времени даже крякал от удовольствия.

– Вряд ли нам удастся прибрать к рукам Антиохию, но два приграничных замка это тоже не плохо, – задумчиво проговорил Бузург-Умид. – Как они называются?

– Раш-Русильон и Ульбаш, – с готовностью подсказал.

– Если мне не изменяет память, Ульбаш стережет дорогу, ведущую к Халебу?

– Ты как всегда прав, кади, – склонил голову Андроник. – Было бы совсем неплохо, если бы эмир Ридван потревожил его обитателей. Барон де Руси не оставит бесчинств халебцев без внимания, чем значительно облегчит нашу задачу.

– А ты уверен, что сумеешь справиться с бароном, даже после гибели или пленения Боэмунда?

– Возможно, у барона де Руси нет врагов среди крестоносцев, зато завистников в избытке. Как только Леон де Менг появится в Иерусалиме, участь Глеба будет решена. Поверь мне на слово, кади. Патриарх Даимберт не выпустит столь ценную добычу из своих рук. Вот тогда и пробьет час Ролана де Бове, который предложит помощь попавшему в беду барону. Мы получим два замка, не пролив ни капли крови, причем нурманам даже в голову не придет, что границы их графства контролируют исмаилиты.

– Мне нравится твой замысел, Андроник, – усмехнулся Бузург-Умид. – И если тебе удастся его осуществить, то быть тебе даисом Сирии по воле шейха Гассана.

Замок Раш-Русильон производил впечатление даже на искушенного человека. Построившие его арабские мастера сполна использовали выгоды местности, употребив для своей цели небольшое горное озеро с удивительно прохладной и чистой водой. Трудно сказать, каким образом им удалось возвести столь грандиозное сооружение на небольшом островке. Не исключено, что они сначала построили замок в котловине, а уж потом заполнили ее водой. Внешние стены Русильона были сложены из обтесанных камней и в высоту достигали пятнадцати метров, четыре башни располагались по углам, а пятая, приворотная, к которой вел подъемный мост, чуть выступала вперед, утопая в воде. Над внешней стеной возвышалась внутренняя, достигавшая по прикидкам наблюдателей двадцати метров. И уже за этой искусственной преградой громоздился четырехугольный донжон, царапавший небо своей плоской крышей. Замок Раш-Русильон стерег дорогу, ведущую к городу Марашу, расположенному в Киликии, и в силу этой причины благородный Боэмунд не мог его миновать. Дабы не вызывать подозрения у хозяина в недобрых намерениях, граф Антиохийский направился в замок с небольшой свитой в двадцать человек, состоящей в основном из рыцарей и сержантов. Единственным гражданским лицом в окружении благородного Боэмунда был почтенный Андроник, которого нурман представил хозяину замка как портного и толмача.