Валерий Черепица - История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография

• Название: История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография
• Автор: Валерий Черепица
• Издательство: ГрГУ им Я.Купалы
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 985-417-712-2

В монографии повествуется о шпионско-провокаторской деятельности в лоне пяти разведок человека, чье имя до сих пор еще ни разу не появлялось на страницах печати. Будучи агентом, что называется, второго уровня, он эффективно боролся со всякими проявлениями революционности не только в России, но и в Польше на протяжении почти сорока лет. При всем отрицательном отношении автора книги к Эдуарду Розенбауму как типу, в его повседневной жизни можно найти много интересного и поучительного. Книга написана на основе уникальных архивных документов, впервые вводимых в научный оборот.

---

В последнее время в город и его предместья стали массами прибывать и приживаться польские евреи, которые и являются самым опасным элементом в распространении коммунистических идей. Именно им удалось создать в Бельско ячейку организации «Владза Класе Працуенцэй» («Власть Трудящемуся Классу»). На сегодня в ней состоит около 50 человек. Председателем ячейки является львовский еврей — столяр местной мебельной фабрики Арон Штернберг. Каких-нибудь контактов с этой ячейкой и «Бельской мануфактурой» пока не выявлено.

Что касается рабочих немецкой национальности, то они объединены между собой в «Союз немецких рабочих». Это скорее не союз, а клуб, который находится на улице Лютеранской. Там имеются кегельбан, домино, шахматы, буфет, зал для танцев и пивная с биллиардом. Цель этого клуба весьма простая — сохранение своей культуры и религии. Председателем этого союза-клуба является пастор местной лютеранской кирхи Бюллер. Пока ничего предосудительного в деятельности членов этого объединения не замечено».

Поблагодарив Анджеевского за полученную информацию, Розенбаум попросил его договориться на фабрике с получением для себя трехдневного отпуска с тем, чтобы составленное им донесение Анджеевский в качестве курьера мог бы отвезти в Варшаву к полковнику Корвин-Пиотровскому. Причиной такой просьбы импрессарио назвал «необходимость срочного выезда в Дзедзице и Катовице по театральным делам». Анджеевский пообещал договориться обо всем с фабричной администрацией.

Выйдя из гостиницы, Розенбаум купил в ближайшем киоске немецкую газету «Берлинер Тагеблатт», а также сигару — необходимые атрибуты немецкого бюргера — и смело вошел в пивную немецкого рабочего клуба. Безупречно владея немецким языком, он заказал себе пива и сел за столик, ближайший к общему большому столу (так называемый «штаммитиш»). Закурив сигару и полузакрывшись газетой, он стал наблюдать за сходящимися к общему столу немцами и прислушиваться к их разговорам. Их было около двух десятков, людей в возрасте от 35 до 40 лет и старше. Судя по их наружному виду и темам разговора (о фабричных делах, об условиях работы, начальстве и т. д.), это были настоящие рабочие. Розенбаум стал еще внимательнее вникать в смысл их разговоров, прерываемых иногда возгласами «проклятые евреи», и понял, что весь их шум-гам сводился к следующему. Немецкие рабочие сетовали на то, что прибывающие из Лодзи и Галиции евреи стремятся революционизировать фабричных рабочих, подрывают в их среде трудовую дисциплину, настраивают рабочих против мастеров цехов, особенно если таковыми являются немцы, и что некоторые польские рабочие начинают им верить, что усиливает антинемецкий дух. Отдельные немцы высказывали удивление по поводу того, что польские рабочие предпочитают верить евреям и действовать по их указке. Тут же предлагались меры по борьбе с этим явлением. При этом один из участников разговора заявил, что главным из этих новоявленных агитаторов является комиссионер акционерного общества «Бельская мануфактура» некий Каганович.

В целом же немцы проявляли полную лояльность по отношению к польскому государству, не делая ни ему, ни правительству никаких критических оценок и замечаний. Вместе с тем в их словах нередко звучала ирония в смысле сердобольного отношения поляков к еврейству. Такой, в частности, была одна из фраз, долетевшая до ушей импрессарио: «Удивляюсь, что поляки столь охотно обнимаются с евреями. Это объятья им могут в будущем дорого стоить». Посидев еще немного, Розенбаум расплатился за пиво и вышел из клуба, пожелав рядом сидящим посетителям приятного времяпрепровождения.

После десяти часов вечера к нему в гостиницу пришел Анджеевский и сказал, что отпуск на три дня он получил. Тотчас же условились, что поедут завтра вместе вечерним местным поездом: Розенбаум до Катовице, а Анджеевский дальше, до Варшавы. Заняв отдельное купе в вагоне первого класса, агенты не спеша повели разговор о своих делах, в том числе и о Кагановиче. Анджеевский попросил обратить внимание на то, что в составленном им списке ячейки «Свобода Трудящемуся Классу» это имя не только указано, там же имеется и пометка — «агитатор», указано и место работы — комиссионер-вояжер акционерного общества «Бельская мануфактура». Известно также, что родом он из Львова. Его комиссионерская деятельность охватывает Краковское, Львовское, Варшавское и Люблинское воеводства, он имеет широкие связи и солидную клиентуру.

Поручив Анджеевскому передать лично в руки полковнику пакет со своим донесением, Розенбаум попросил содержание его дополнить подробной характеристикой личности революционой и коммерческой деятельности Кагановича. На этом разговор закончился, так как поезд подходил к Катовице. Прощаясь с Анджеевским, импрессарио сказал, что обратно в Бельско он будет дней через пять.

Пока Розенбаум добирался до гостиницы «Империал» и занимал уютный номер, на город опустился вечер. Несмотря на позднее время, он снял телефонную трубку и позвонил Каролю Граппу, в типографию газеты «Дзенник Гурношленский». К аппарату подошел именно он, и на приглашение доверенного лица прийти к нему в гостиницу ответил, что обязательно придет через час-полтора, но ненадолго, так как работает сегодня в ночную смену. В назначенное время он действительно пришел и кратко рассказал о том, что благодаря своему шурину Вернеру Вредэ он приобрел в городе массу знакомых среди рабочих сталелитейного и прокатно-рельсового заводов, шахтеров и печатников. Имеются у него данные и о движении среди катовицких немцев. Подробности всего этого он пообещал сообщить завтра, после работы. Остаток вечера Розенбаум посвятил посещению городского театра, где шли гастроли Венской оперетты. Попутно он надеялся повидаться с директором театра и поговорить с ним о найме театра для своих ансамблей. Оба предприятия ему вполне удались. Несмотря на то, что импрессарио пришел в гостиницу поздно, он сумел как следует отдохнуть, и утром следующего дня чувствовал себя вполне свежим и здоровым.

В полдень к нему пришел Грапп, давший отчет Розенбауму о своей работе со времени переезда в Катовице. По его мнению, рабочее движение революционного толка не пользуется успехом у коренных шленских рабочих. К нему больше тяготеет пришлый элемент из-под Бендина и Сосновца. Главным пропагандистом здесь социалистической идеологии является старший типографский мастер еврейской шленской газеты «Дер Обенд» («Вечер») Лейзер Калманович. Как стало известно, он член комитета местной организации, центр которой находится в Бендине и которая называется «Власть Трудящемуся Классу». Здесь, в Катовице, усилиями того же Калмановича организация находится лишь в начальной стадии формирования и насчитывает не более сотни человек. Калманович предложил и Граппу записаться в эту организацию, на что тот охотно согласился и вот уже около месяца состоит ее членом. Благодаря этому он уже был на общем собрании членов организации, после чего ему удалось составить необходимый список, в котором значатся 76 членов. Кроме этого, Грапп передал своему шефу еще и список сочувствующих этому движению в количестве 24 человек.

Ознакомившись мельком с новыми данными, Розенбаум не смог сдержать улыбки, так как в первом и втором списках преобладали фамилии, столь часто встречаемые в Домбровецком и Келецком районах: Баран, Сосна, Козел, Врона, Липа, Заенц и др. Председателем местного комитета значился в списке некий Роман Рай. Характеризуя немецкое национальное движение, Грапп назвал его достаточно развитым благодаря деятельности его руководителя директора местных немецких народных школ Карла Вебера. С этим движением ведет энергичную борьбу знаменитый польский шленский деятель, организатор бывшего здесь в 1921 году восстания против немцев Войцех Корфанты[23].

Далее Кароль Грапп перешел к вопросу, который он назвал «личным». Он сообщил о том, что пригласил к себе в помощники по политическому сыску своего племянника, сына Вернера Вредэ - 18-летнего Кароля. Юноша этот достаточно развитой, воспитан матерью в польском национальном духе, прекрасно владеет немецким языком, окончил семиклассное народное училище и работает с большим рвением. Старший Вредэ также завзятый враг еврейства и социализма и весьма охотно помогает в сыске за рабочими сталелитейного и рельсового заводов. Как отец, так и сын от предложенных им Граппом денег за услуги по разведке категорически отказались, говоря, что это они делают от всей души и сердца».

Розенбаум заинтересовался помощниками Граппа, особенно Каролем Вредэ и предложил собеседнику привести их к себе завтра в гостиницу. На следующий день, сообразуясь со всем тем, что было рассказано Граппом, импрессарио решил придать знакомству с отцом и сыном Вредэ более интимный характер, а потому накануне этой встречи накупил вина, закусок, сладостей, ожидая гостей с легким угощением.