Владимир Шимский - Дети Смерти

• Название: Дети Смерти
• Автор: Владимир Шимский
• Издательство: Виссон
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-900917-01-0

Удивительный мир планеты Аста уже, без сомнения, знаком читателю. Мы предлагаем новый роман. На этот раз место действия — Магр, страна мутантов, возникшая после великой катастрофы — Древней Смерти. В Унру — город на границе с Магром, пребывает темный маг, ведущий поиск Силы. Здесь он встречается с главным героем… Что дальше?

Читайте! Магр полон загадок — и страшных неожиданностей.

---

Поговаривали, что непременно участвующий в подобных забавах Малыш Бигги мог подстроить и не такое; что, если бы не его крошечный рост и невероятное уродство, Малыш с легкостью завоевал бы звание первого аэтона короната.

«Шута», — посмеивались молодые.

«Кто его знает», — качали головами старики.

Он появился в городе незадолго до Стены и зарабатывал, разгружая потрепанные ветрами Срединного моря кумароны. Всего трех минов ростом, Бигги обладал невероятной для своего хрупкого сложения силой, запросто ворочая набитые всевозможными товарами тюки.

Столь же невероятным было и его уродство. «Ребенок с головой магрута», — говорили о нем в Унре. Бигги и в самом деле походил на магрута. Лицо, перекошенное вечной гримасой ужаса. Кривой, будто переломленный надвое, нос. А вместо правого уха на голове уродца торчал отвратительный, с четверть мимина, нарост. Если бы не большие, грустные глаза, в его облике не осталось бы ничего человеческого.

Он был страшен и по-своему… добр.

Поговаривали, что в день Водяной Стены Бигги находился на борту одного из кумаронов. Волна опрокинула корабль, протащила через погребенную под водой Унру и, схлынув, оставила лежать посреди города. Позднее в его перевернутом искореженном остове разместил свою лавчонку предприимчивый Пин. Никто не умел рассказать о том страшном дне так, как это получалось у Бигги. Волосы вставали дыбом, когда уродец в два счета переносил слушателей в кипящие водовороты Стены, швырял на каменистый берег Магра или, вдруг, оставлял один на один с обмелевшим Срединным морем. Правда, не было на дне ни дракона, ни подводного города, как в рассказах других старожилов. Зато стояла на сплошь поросшей бурыми водорослями отмели прекрасная женщина (когда рассказ заканчивался, никто не помнил, как именно она выглядела, но все сходились в том, что — прекрасная). Она протягивала руки стоящим на берегу людям, и люди (а вернее, одураченные Бигги слушатели) тоже тянулись к ней, опрокидывая столы и расшибая носы о крепкие стены таверны старого Игла. Ибо не было ни обмелевшего моря, ни Водяной Стены, ни придуманной Бигги женщины, были же лишь наполненные огненной харутой глиняные кружки, хитрющие глазки Игла, да дружный смех не поддавшихся чарам унритов.

Игл любил вечера, когда Бигги в который раз заводил эту историю. В такие дни серебряные драконы сами сыпались в его кошелек. Ярче огня на сторожевых башнях разгорались споры о прекрасной Мирилле (так прозвали Женщину На Дне в Унре). Кружила головы харута. Срывались с захмелевших языков крепкие словечки, что, дескать, ах он, Бигги, такой-сякой. Что ни одна женщина в Унратене и сравниться не может с милой их сердцу Мириллой. И как жаль, что она всего-навсего выдумка маленького уродца. Хозяин же таверны подливал масла в огонь, напевая невесть кем придуманную песенку:

«Ах, прекрасная Мирилла
мне милее, чем жена…»

Горе, коли долетали эти слова до его собственной жены — толстая Мара не прощала подобного легкомыслия, а ее луженая глотка могла перекричать десяток разъяренных магрутов. В таких случаях хитрюга Игл многозначительно бренчал в кармане серебряными драконами — вот, мол, они, денежки распрекрасной Мириллы. И толстуха, поворчав минуту-другую, убиралась восвояси. Зато как было удержаться и не показать ей напоследок язык? Волна смеха прокатывалась по таверне, и кто-нибудь обязательно подхватывал:

«Ах, прекрасная Мирилла,
только ты мне и нужна».

Один лишь Бигги верил в свою выдумку. Он краснел и бледнел, слушая, как подвыпившие унриты горланят доходящую порой до непристойности песню. Как посмеивается над ними, подсчитывая барыши, Игл. Его задирали: «Эй, Бигги, расскажи… А правда, что ее волосы устилали море до самого… Эх! Не видать тебе Мириллы, как своих…» «Ушей!» — подхватывали нестройные голоса. Бигги же только крепче сжимал зубы и теребил единственное свое ухо. Лишь однажды, не сдержавшись, он вдруг набросился — и на кого! — на самого непобедимого Галла. И вот тут-то случилось невероятное, о чем в Унре и помыслить не могли. Казалось, великану ничего не стоило справиться с маленьким уродцем. Но не тут-то было. Странно раскачиваясь из стороны в сторону и нелепо размахивая руками, Малыш легко уклонялся от ударов. Галл промахивался раз за разом. Насмешки сыпались на него со всех сторон. Злясь на своего изворотливого противника, он молотил огромными кулачищами воздух до тех пор, пока верткий Бигги не изловчился и не боднул великана в живот. Тот охнул, согнулся пополам и, хрипя от ярости, рухнул на пол.

Восторгу зрителей не было предела.

Уже разливалась по кружкам обязательная для чествования победителя харута, когда Галл сумел подняться на ноги. Губы его были крепко сжаты, а в глазах плясал нехороший огонек.

— Ты! — он ткнул пальцем в своего обидчика. Других слов Галл не находил. В правой руке он держал кружку. — Урод! — разъяренный унрит замахнулся, намереваясь запустить ею в Малыша. Но рука Галла была перехвачена почти столь же крепкой рукой.

— Так нельзя! — голос Ленивого Дэна звучал твердо и решительно. Дэн был прав: побежденный гигант отступил.

«Вышло по-честному», — сошлись во мнениях зрители, а Дэн, в знак всеобщего примирения, бросил Иглу свой последний дракон.

— Угощаю всех!

Так у Малыша Бигги появился друг.

3

«Он был бы даже очень симпатичным малым, — подумал Дэн. — Если бы…» На освещенной факелом площадке ночь уже не мешала унриту, и он прекрасно видел все — и тень озабоченности на физиономии Малыша, и его огромный, сплошь заросший бородавками, нарост. Бедняга! Дэн жалел маленького уродца. «Маленького! — усмехнулся про себя унрит. — А ведь он старше меня иров этак на десять». Хотя кто его знает. Только немногочисленные морщины на лбу, коротко подстриженные, слегка тронутые сединой волосы да, пожалуй, серьезные, глубоко посаженные глаза, в которых отражался сейчас Дэн, выдавали возраст Бигги. «Малыш! Как бы не так», — унрит и сам страдал от своего унизительного прозвища, но все-таки предпочел бы остаться Ленивым Дэном, чем таким вот, как Бигги — ребенком без возраста, человеком без лица, уродом без…

— Что с тобой? — Бигги почесал свое единственное ухо. — Ты злишься?

— Я? — Дэн пожал плечами. Он и не думал злиться. Во всяком случае, на Малыша. Но теперь он и в самом деле чувствовал легкую досаду: в который раз Бигги приходит помогать ему, и все из-за…

— Я вовсе не хочу, чтобы тебя разорвал на части какой-нибудь магрут, — угадал его мысли Малыш. — Не понимаю, зачем ты скрываешь, что почти не видишь в темноте?

— Оставь, — отмахнулся Дэн. — Я хочу быть как все.

— И потеряешь жизнь. Это глупо. Ты можешь выходить на стражу днем.

— Я и днем выхожу, — буркнул Дэн.

Уродливая физиономия Бигги изобразила улыбку.

— Зато у меня хороший слух, Биг. Как нюх хиссуна. Лучший в Унре. Ты знаешь, — Дэн вдруг почувствовал, что досада куда-то улетучилась, и он рад, что Малыш здесь, рядом. — Знаешь, — повторил он. — В горах я слышал магрута за две лонги.

— Ты хороший унрит, Дэн, — покачал головой Малыш, — хотя и немного странный. Если бы в Унре знали о твоей ночной слепоте, я уверен, Дэн, никто бы не посмел сказать о тебе, что ты ленив.

— Спасибо, Биг, — чуткое ухо Дэна уловило новый непонятный ему звук. — А теперь давай немного помолчим. Без них, — унрит похлопал ладонью по ушам, — я…

Нет, показалось. Просто шумно зевнул один из тагов.

— Положись на мои глаза, — сказал Бигги. — Все в порядке.

— Ты не слышишь?

— Ни-че-его, — скорчил смешную гримасу Бигги. — Вчера…

— Погоди, — отмахнулся Дэн.

Может быть, ему только показалось?

Какой-то едва уловимый, непривычный для слуха звук пробивался сквозь шум морского прибоя. За стенами Унры стояла непроницаемая тишина. Зато в самом городе… Унрит напряженно вглядывался в темноту, но что он мог увидеть? Разве что беспорядочно разбросанные огни хижин и все те же плывущие перед глазами серебристые круги. Зрение только мешало ему.

ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА И СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ.

— Присмотри за стеной, — попросил он Малыша.

— Будет исполнено, сениор аргенет. — В голосе Бигги чувствовалась легкая насмешка.

— Замолчи! — Дэн уже и сам начал забывать, кто он. Зря он проговорился. Хотя бы и Малышу. В Унре не следовало жить прошлым.

— Извини, — Бигги понимал с полуслова. Малыш обладал даром читать мысли, и Дэн готов был поклясться, что это не единственный его дар. — Только дай мне, — Бигги указал на оружие стража. Дэн с неохотой протянул ему меч.

Малыш шагнул на противоположный край смотровой площадки и затих.

Унрит с наслаждением закрыл воспаленные непроглядной мглой глаза. Он прислушался, и тотчас море звуков обступило его. Как ни тихо стоял на страже Малыш, тяжелое дыхание Бигги мешало Дэну. Усилием воли унрит осторожно изъял Малыша из звуковой гаммы. Потом потушил шум ветра и моря. Звук, на который охотился Дэн, слышался все явственней, но его заглушала песенка, которую распевали в таверне старого Игла подвыпившие унриты: