Нора Робертс - Адский огонь

• Название: Адский огонь
• Автор: Нора Робертс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50865-5

Огонь, пламя, пожар — это зло, которое можно увидеть. Но есть и другой, невидимый огонь, который пожирает людей изнутри. Это огонь ненависти и ревности, это пламя мести за пережитые обиды и унижения, это пожар, который уничтожает и самого человека, и все вокруг него.

Рина Хейли, казалось бы, знала все о пожарах и поджогах — такова была специфика ее профессии полицейского. Но куда может привести огонь, пожирающий неизвестного поджигателя, она и представить себе не могла…

---

Рина сумела сделать глоток, но ей показалось, что вместо воды она глотает морские камешки.

— Что?

— Думаешь, я не вижу? Да мне стоит только раз взглянуть. — Бьянка понизила голос, чтобы муж ее не услышал за общим шумом, стоявшим в кухне. — Думаешь, я не знала, как это происходит с вами со всеми? Ты была последней.

— Сандер тоже был с мальчиком?

К счастью, Бьянка рассмеялась в ответ.

— Он пока предпочитает девочек. Мне знаком твой приятель?

— Нет. Это просто… Мы начали встречаться какое-то время назад, и это… просто случилось. Всего неделю назад. Я хотела, чтобы это случилось, мама. Мне жаль, что ты разочарована, мама, но…

— Разве я хоть слово сказала? Разве я взывала к твоей совести или сомневалась в твоем выборе? Я только одно хочу спросить: ты предохранялась?

— Да, мама. — Рина положила нож и обвила руками мать. — Мы были осторожны. Он мне очень нравится. Тебе он тоже понравится.

— Откуда же мне знать, понравится он мне или нет, если ты не захотела пригласить его домой и познакомить с семьей, если ты ничего о нем не рассказываешь?

— Он стажируется по литературе. Он будет писателем. У него добрая улыбка, а в квартире беспорядок. Его зовут Джош Болтон, он вырос в Огайо.

— А что у него за семья?

— Он мало говорит о семье. Его родители в разводе, он единственный сын.

— Значит, он не католик?

— Не знаю, не спрашивала, но… нет, я так не думаю. Он очень добрый, очень умный, и он слушает, когда я говорю.

— А это самое главное! — Бьянка обхватила ладонями лицо Рины. — Привези его познакомиться с семьей.

— Он приедет на свадьбу Беллы.

— Значит, он еще и храбрый. — Бьянка многозначительно подняла брови. — Что ж, если он переживет все это, может, его стоит на время оставить при себе.

Когда суета обеденного часа миновала, Рина села — по настоянию отца — перед огромной тарелкой спагетти. Оставив Пита хозяйничать на кухне, Гиб начал совершать обход. Всю свою жизнь Рина наблюдала, как он это делает. Она знала, что до него это делал дед.

С бокалом вина, с бутылкой воды, с чашкой кофе — в зависимости от времени суток — он останавливался у каждого столика, у каждой кабинки, перебрасывался словом, иногда вступал в разговор. Если посетитель был завсегдатаем, он иногда присаживался к столу на несколько минут. Разговор мог касаться спорта, еды, политики, местных новостей, рождений, смертей. Рина знала, что тема значения не имеет.

Главное — доверительные отношения.

Сегодня это была вода, и, усевшись напротив дочери, Гиб отпил большой глоток.

— Ну, как? — Он кивнул на ее тарелку.

— Лучше не бывает.

— Ну, так заправься как следует.

— Как там бурсит мистера Алегрио?

— Беспокоит его. Он говорит, это к дождю. Его внук получил повышение, а его розы в этом году хорошо принялись. — Гиб улыбнулся. — Ну-ка скажи мне, что он заказал?

— Фирменную пиццу, овощной суп, домашний салат, кружку «Перони», бутылочку газировки, хлебные палочки и вафельные трубочки с начинкой.

— Молодец! Ты никогда ничего не забываешь. Жаль, что ты пошла на эти курсы правоведения, на химию, вместо ресторанного бизнеса.

— У меня всегда хватит времени помочь тебе здесь, папа. Всегда.

— Я горжусь тобой. Ты знаешь, чего хочешь, ты этого добиваешься, и я тобой горжусь.

— Кое-кто меня так воспитал. Ты, случайно, не знаешь, кто? И, кстати, как поживает отец невесты?

— Я стараюсь об этом пока не думать. — Гиб отпил еще воды. — Стараюсь не думать, как она выйдет мне навстречу в этом своем платье. Как я пойду с ней по церковному проходу и передам ее Винсу. Боюсь разреветься, как малое дитя. Пока мы имеем дело с подготовкой, со всем этим безумием, можно не думать о самом страшном. — Он оглянулся через плечо. — Ого! Видать, кое-кто еще прослышал, что ты вернулась домой. Привет, Джон.

— Гиб.

С радостным криком Рина вскочила и обняла Джона Мингера.

— Как я без вас скучала! Мы не виделись с Рождества. Присаживайтесь. Я сейчас вернусь. — Она поднялась, принесла еще один прибор, а усевшись, переложила половину спагетти ему на тарелку. — Вы должны меня выручить. Отец считает, что я в колледже голодом себя морю.

— Что вам принести попить, Джон? — спросил Гиб.

— Мне без градусов. Спасибо.

— Сейчас принесут. Мне надо возвращаться к работе.

— Ну, рассказывайте! — потребовала Рина. — Как вы поживаете, как ваши дети, внуки, жизнь вообще?

— Все хорошо, жизнь идет своим чередом, без работы не сижу.

Выглядел он неплохо, решила Рина. Мешки под глазами потяжелели, волосы стали почти совсем седыми. Но ему шла седина. Пожар сделал его почти членом их семьи. «Нет, не только пожар», — мысленно уточнила она. Все, что он сделал после пожара. Помогал с ремонтом, терпеливо отвечал на ее бесчисленные вопросы.

— Попадались интересные дела?

— Все дела интересные. Готова к совместным поездкам?

— Только позовите!

Его лицо смягчилось в улыбке.

— Был у меня случай. Пожар начался в детской спальне. Восьмилетний мальчик. В момент возгорания никого дома не было. Никаких катализаторов, ни спичек, ни зажигалки. Ни следа вторжения, никаких компонентов поджигания.

— Электричество?

— Нет.

Обдумывая задачу, Рина вновь принялась за еду.

— Химическое устройство? Дети в этом возрасте любят играть со всякой химией.

— Только не этот. Он мне сказал, что собирается стать детективом.

— В какое время дня начался пожар?

— Примерно в два часа пополудни. Парень в школе, родители на работе. Никаких предыдущих инцидентов. — Джон Мингер намотал спагетти на вилку, прикрыл глаза, смакуя вкус. — Несправедливо загадывать тебе такие загадки, не дав осмотреть место или хотя бы взглянуть на фотографии.

— Погодите, погодите, я еще не сдаюсь! — Рина всегда считала, что головоломки созданы, чтобы их решать. — Точка возгорания?

— Письменный стол. Клееная фанера.

— Держу пари, на столе было полно горючего материала. Бумага, клей, сам стол, тетради, учебники, а может, и игрушки. Около окна?

— Прямо под окном.

— Значит, у него есть занавески, они занялись, поддержали огонь. Два пополудни… — Теперь она закрыла глаза, пытаясь вообразить картину, вспомнила, как выглядела комната Сандера, когда ему было восемь лет. Беспорядочное нагромождение мальчишеских игрушек, комиксов, школьных тетрадей. — Куда выходило окно?

— Ты просто снайпер, Рина. На юг.

— В это время суток в комнату сильно светило солнце, если только занавески не были задернуты. Мальчишки не задергивают занавесок. А какая была погода в тот день?

— Ясная, солнечная, теплая.

— Мальчик хочет стать детективом? Возможно, у него есть лупа.

— В яблочко! Лупа лежит в середине стола, прислонена в наклонном положении к книге как раз над кучей бумаг. Фанерный стол, матерчатые занавески.

— Бедный мальчик!

— Могло быть хуже. Разносчик увидел дым, позвонил 911. Им удалось погасить огонь прямо в спальне.

— Как мне не хватало профессиональных разговоров! Знаю, знаю, я только учусь, и самые нужные предметы я начну изучать только на третьем курсе, когда меня переведут в Тенистую рощу. Но все равно, мне кажется, что это профессиональный разговор.

— Я должен тебе еще кое-что сказать. — Он положил вилку и посмотрел ей прямо в глаза. — Пасторелли вышел.

— Он… — Рина выпрямилась и огляделась по сторонам, проверяя, не слышит ли кто-нибудь из семьи. — Когда?

— На прошлой неделе. Я только что узнал.

— Рано или поздно это должно было случиться, — мрачно проговорила Рина. — Его бы раньше выпустили, но лишний срок намотали, когда он ударил охранника.

— Вряд ли он будет доставлять вам неприятности. Скорее всего, он сюда больше не вернется. Никаких связей у него здесь не осталось. Его жена все еще в Нью-Йорке у своей тетки, я проверил. Его сын уже отбыл свой срок.

— Я помню, как его увозили. — Рина выглянула в окно, посмотрела на другую сторону улицы. На крыльце дома, который когда-то снимал Пасторелли, цвела герань в горшках, занавески на окнах были раздвинуты.

— Которого из них?

— Обоих. Помню, как они вывели мистера Пасторелли в наручниках, и как его жена закрывала лицо желтым посудным полотенцем, и как у нее на одной кроссовке шнурки были развязаны. Помню, как Джоуи бежал за машиной и кричал. Я стояла рядом с папой. Мы глядели на это вместе, и, мне кажется, это еще крепче привязало нас друг к другу. Я думаю, он именно поэтому разрешил мне пойти с ним, когда они забрали Джоуи. После того, как он убил этого несчастного пса.

— У тебя была в жизни печальная глава, когда этот маленький гаденыш набросился на тебя. Отец хотел показать тебе, что эта глава закрыта. Тревожиться не о чем, она по-прежнему закрыта, но и ты и твои родные должны знать, что его выпустили.