Ганс Дамм - Канака — люди южных морей

• Название: Канака — люди южных морей
• Автор: Ганс Дамм
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1964

Книга дает общее представление обо всем коренном населении как Австралии, так и Океании, материальной культуре, земледельческом хозяйстве, быте населения.

---

Большое значение для разрешения вопроса о происхождении «настоящих» папуасов имеют останки скелетов, найденные в Тонкинских пещерах. Эти скелеты имеют те же формы, что и скелеты папуасов. Найдены и орудия, относящиеся, несмотря на зачатки шлифовки, к эпохе палеолита. Мелкие орудия эпохи палеолита были недавно найдены в средних областях Новой Гвинеи, а также и на других островных группах Меланезии. Это существенные находки. Однако вопрос происхождения папуасов может быть решен лишь путем систематических раскопок, которые, к сожалению, на Новой Гвинее пока еще не ведутся.

Земледельцы гор и болот

В отличие от Австралии Меланезия богата пышной тропической растительностью. Климат там жаркий и влажный, если не считать района центральной горной цепи Новой Гвинеи, находящегося на большой высоте над уровнем моря. Средняя годовая температура 21–26° по Цельсию; выпадает большое количество осадков, почти ежедневно идут проливные дожди. На побережье островов растут главным образом мангровники, кокосовые пальмы, но во внутренних районах есть и другие виды пальм: стройная арека, широколистная кентия и веерная пальма ликуала. В тропических лесах встречается вьющаяся пальма каламус ротанг, хлебное дерево и казуарина. Лианы и эпифиты обвивают деревья до самых верхушек.

Они образуют непроницаемый для солнца зеленый покров, обрекая тем самым на световой голод молодую лесную поросль и кустарники. Этот лес, подымаясь кверху по склону гор (до 900 м), постепенно уступает место столь же многообразному вечнозеленому нагорному лесу и, наконец, на высоте двух тысяч метров переходит в альпийский (менее изученный) лес.

Бесчисленные потоки, прорезая лесистые горные склоны, вливаются в могучие реки, которые, растекаясь излучинами и рукавами по широким равнинам, несут свои обильные воды к морю. В период дождей реки выходят из берегов, затопляя всю долину. При этом в некоторых местах, например в устьях рек, впадающих в залив Папуа, образуются наносы ила. Такие полузатопленные равнины, покрытые камышом, саговыми пальмами и дикорастущим сахарным тростником, весьма характерны для долин рек и прибрежных районов. Этот пейзаж на меланезийских островах и в первую очередь на главном из них — Новой Гвинее местами дополняется широкими зелеными лугами, на которых растет трава аланг-аланг высотой больше человеческого роста. Такая же трава встречается на высокогорных равнинах в средней части островов, а также на склонах гор, где выпадает большое количество дождей.

В зоне тропических лесов фауна, в отличие от флоры, бедна. Благоприятны для существования животных только зеленые луга. Так как еще в эпоху плейстоцена Новая Гвинея составляла вместе с Австралией единый материк, в ее животном мире много общего с фауной Австралии. Из обитающих на Новой Гвинее млекопитающих наиболее крупные — кенгуру и древесные сумчатые. Иноземные переселенцы привезли на остров свиней и собак. Многообразно и красочно царство пернатых Новой Гвинеи. Тут различные виды райских птиц, какаду, попугаев, голубей и так далее; водится наиболее крупная бегающая птица, похожая на австралийского эму, — казуар. Эму и казуар родственны южноафриканскому страусу и южноамериканскому нанду. Среди пресмыкающихся нет недостатка в змеях и в ящерицах. Гребенчатый крокодил встречается главным образом в болотистых низинах рек и болотистых местах, прилегающих к побережью. В многочисленных реках и ручьях обитает рыба всевозможных видов и великое множество моллюсков. Водятся здесь и москиты, причиняющие немало мучений новогвинейцам, а также муравьи и досаждающие людям скорпионы.

Флора Меланезии создает человеку несомненно более благоприятные условия существования, чем растительный мир Австралии. Меланезийские острова богаты буквально неиссякаемыми естественными источниками питания. Это целые рощи дикорастущих саговых пальм. Одна созревшая саговая пальма дает до 200 килограммов сырого саго, которым можно прокормить семью из пяти человек в течение целого месяца. Папуасы используют этот дар природы двумя различными способами, небезынтересными с точки зрения истории их культуры. Племена на западе Новой Гвинеи приготовляют питательную муку из внутриствольной массы дикорастущих саговых пальм, листья которых усеяны крепкими колючками, и питаются почти только одной этой мукой. О них можно было бы сказать: «Не сеют, а все-таки жнут». Среди экзотических народов немало таких, которым природа дарует пищу. Известный этнолог Юлиус Липс встречал, например, среди североамериканских индейцев племена, которые питаются одним лишь диким водяным рисом. Такие народы он метко назвал «народы — собиратели урожая». В отличие от папуасских «собирателей урожая» на западе Новой Гвинеи племена, живущие в ее восточной части, перешли к возделыванию иного вида саговой пальмы. У этой пальмы нет колючек, и она вырастает из черенков. Она здесь не единственный источник пищи, ее разводят на больших полевых участках вместе с другими культурными растениями.

На болотистых берегах медленной реки Пурари густой кустарник. Там и сям из-за кустов виднеются травяные крыши жилищ. Проторенные тропинки ведут к растущим неподалеку саговым рощам. Перед своей хижиной сидит Обадем. Он внимательно рассматривает каменный топор, вертит его во все стороны, смотрит, надежно ли еще крепление коленчатой деревянной рукояти. Но вот он проводит рукой по каменному лезвию топора, и лицо его омрачается. Лезвие надо наточить. Обадем входит в хижину и тут же выходит из нее, держа в руках каменное точило. К нему подбегают два мальчика. Это его внуки. Они любят смотреть, как их дед работает. Шестилетний Ани бежит за водой. Он осторожно несет ее в бамбуковой трубке. Четырехлетний Яю загребает ручонками песок и подает его дедушке. Ани поливает каменное точило водой, а его братишка посыпает его песком с полным сознанием важности совершаемого дела. Обадем водит лезвием топора по точилу, равномерно двигая им то в одну, то в другую сторону. Заточка топора требует терпения и времени, зато потом топор вновь сослужит хорошую службу.

А вот и Кунду, жена Обадема. Она подходит к дверям хижины. Одна большая порожняя корзинка висит у нее на перевязи за спиной, другая такая же корзинка на груди. Перевязь она кладет на голову. Кунду молча берет за руку маленького Яю и отправляется вместе с ним в саговый кустарник. Вскоре Обадем заканчивает свою работу, встает и идет вместе с Ани вслед за ними.

Из саговой рощи доносятся треск веток и глухие удары топора. Там еще несколько дней назад женатые сыновья Обадема соорудили небольшую хижину для ночлега: ведь на корчевание подлеска, которым обросли могучие саговые пальмы, приходится тратить много времени. Кроме того, нужно прорубить сквозь кустарник путь к ближайшему водоему, чтобы соорудить приспособление для промывки саговой муки. Выбивание и промывка внутриствольной саговой массы требует немало времени и труда.

Кунду закидывает свои корзины в хижину и внимательно рассматривает пальмы, предназначенные для вырубки. Ее сыновья не ошиблись, здесь окажется немало саговой массы. Мужчины советуются, в каком месте лучше подрубить ствол, а Кунду идет к воде по выстланной зелеными ветками и листьями илистой тропинке. Там она начнет сооружение установки для промывания саговой массы. Ребятишки тоже не сидят без дела.

Под крепкими ударами топора кряхтит погибающий ствол. Коричневые тела мужчин блестят от пота. Обадем еле переводит дух, ему за сыновьями не поспеть. Но вот гигантское дерево издает свой последний стон, медленно опускается его пышная крона и ветви, касаясь земли, издают гулкий треск. Сильные удары топора отделяют крону от ствола. Мужчины осторожно отдирают кору. Тем временем из кустов выходят две женщины. Они подносят корзины, наполненные снедью, — ведь мужчины уже давно проголодались. Женщины несут на плечах колотушки, которыми выбивают саговую массу. Колотушка — коленчатый стержень из твердого дерева, к короткому бедру его прикреплена бамбуковая нашлепка — рабочая часть саговыбивалки. Мужчины отделяют кору от подкоркового слоя, а там уже блестит красновато-коричневая саговая масса.

— Женщины могут приступать к выбиванию саго, — говорит Обадем и вместе с сыновьями направляется к водоему, где работает Кунду. Она уже установила несколько расщепленных веток на небольшом расстоянии друг от друга. Более длинные торчат на болотистом берегу возле самой воды, далее от берега палки все короче. Подходя к берегу, мужчины видят, как Кунду что-то тащит. Сыновья помогают ей. Она тащит листовлагалища саговой пальмы, имеющие форму короткого разомкнутого патрубка. Из крепкой и гибкой их ткани сыновья Обадема делают небольшие корытца, кладут их одно к другому на развилки палок. Так получается сплошной желоб, спускающийся к берегу. Критическим взором оглядывают Обадем, Кунду и их сыновья сооруженный желоб. Кунду им недовольна. Самый верхний кусок коры кажется ей слишком узким. Она разминает его, и корытце становится шире. Затем Кунду берет кусок лубяной материи, похожей на мешковину, и натягивает ее поперек желоба на нижнем конце. Получается сито. В нем будут задерживаться при промывке саго частицы коры и ствола; оно хорошо пропускает воду, а вместе с водой стекает в приготовленный сосуд и саговая мука. Женщины вытаскивают из лесной хижины сосуд — деревянное корыто и подставляют его под низкий конец желоба. Обадем тем временем насаживает скорлупу кокосового ореха на длинную палку — получается идеальный черпак, которым будут наливать воду из реки в желоб.