Мерил Сойер - Поцелуй в темноте

• Название: Поцелуй в темноте
• Автор: Мерил Сойер
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005428-9

Жизнь Ройс Уинстон, талантливой тележурналистки, за один день превратилась в кошмар наяву. Началось все просто и довольно невинно: с поцелуя в темноте. С запретного поцелуя, полного страсти! Он перевернул всю ее жизнь, принес ей любовь, о которой она не смела и мечтать. И смертельную опасность! Ее даже обвинили в убийстве! А все из-за того, что она оказалась так наивна и проглядела дьявольский замысел человека, которому доверилась…

---

– Он неоднократно назывался возможным кандидатом на пост окружного прокурора, освобождающийся на будущий год, но пока что он отрицает, что питает интерес к политике. Однако я подозреваю, что ты попала в точку. Он готовит себя для политической будущности и потому блюдет девственную чистоту.

– Меня это не удивляет. Мы оба знаем, насколько Митч амбициозен. – Поколебавшись, она спросила: – Что известно о его личной жизни?

– Одно время болтали о его связи с Абигайль Карнивали, но примерно год назад они расстались. Она – заместитель окружного прокурора. Ее не без оснований называют Плотоядной Абигайль. Она спит и видит, чтобы баллотироваться в окружные прокуроры на будущий год, после отставки теперешнего старого козла.

Ройс припомнила, какова Абигайль на вид: рослая, жгучая, черноглазая брюнетка. Она сидела рядом с Митчем, когда он, образно говоря, приколачивал к мученическому кресту отца Ройс. По части амбициозности она не уступает Митчу. Восхитительная парочка. Ройс дорого дала бы, чтобы узнать, что было между ними на самом деле.

– Разумеется, – продолжал Уолли, – если Митч посягнет на место окружного прокурора, он расправится с Плотоядной в два счета.

– Это все о его личной жизни? – спросила Ройс, хотя понимала, что для нее унизительно так живо интересоваться его любовными делишками.

– Он – настоящий одинокий волк. Единственный его друг – тот самый частный детектив, Пол Талботт. То, как Митч проводит свободное время, – тайна за семью печатями. Известно лишь, что он оказывает содействие католической организации «Старшие братья», в остальном же старается не высовываться. Так, во всяком случае, обстояло дело до сих пор.

– Думаю, теперь он выходит на политическую арену.

– Боюсь, скоро мы об этом узнаем. – Уолли бросил взгляд на часы. – Ого, я опаздываю на совещание. Удачного интервью! Я буду таращиться на экран и болеть за тебя. Не позволяй Митчу монополизировать камеру. Я хочу лицезреть, как моя девочка добивается новой работы.

– Я не дам ему меня обскакать, – пообещала она, обратив внимание на то, что Уолли обошелся без упоминания Брента. Дядя Уолли не мог одобрить ее брак с представителем семейки Фаренхолтов, но он слишком сильно ее любил, чтобы навязывать ей свое мнение.

Следующие три часа Ройс провела за компьютером, изучая дела, которые Митч вел в рамках частной адвокатской практики, и еще больше утвердилась в мнении, что он давно готовит себе почву для политической карьеры. В его намерения не входило афишировать свои замыслы – до поры до времени.

Что ж, придется вывести его на чистую воду. Она не могла перечеркнуть его политические устремления, но в ее силах было вскрыть их, причем задолго до того, как он соберется сделать это сам.

3

От мощных прожекторов на телестудии стояла такая жара, что у Ройс по груди тек пот. Митч пялился на нее, что тоже не способствовало уверенности в себе. Гример в очередной раз напудрил ей лоб и нос и посоветовал не нервничать. Уголком глаза она наблюдала за Митчем, сидевшим в гостевом кресле напротив нее. Несмотря на темный костюм, он, казалось, совершенно не страдал от жары.

С самого утра ее пробирала нервная дрожь, и теперь в горле стоял плотный комок. Она сомневалась, что сумеет выдавить из себя хотя бы одно словечко. Не позабывала ли она все то, что узнала о проблеме бездомных, готовясь к этому интервью?

Сумеет ли она дождаться заключительных мгновений программы и лишь под занавес нанести Митчу удар, выставив напоказ его политические намерения? Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и в сотый раз напомнила себе, что, успешно выступив в этом интервью, получит место ведущей и тогда превратит жизнь Митча в ад.

– Две минуты – и мы в эфире, – крикнул второй режиссер. От этого крика в джунглях кабелей, опутавших студию, забегала в разных направлениях дюжина ассистентов.

Кто-то прикрепил к лацкану Ройс крохотный микрофон. Следуя наставлениям, она произнесла для проверки несколько слов в микрофон, поглядывая на стеклянную режиссерскую над студией. Там сидел Арнольд Диллингем, оценивающий каждый ее жест. Она не могла припомнить, когда еще так же сильно нервничала. Что заставляет ее так волноваться – желание получить место или соперничество с Митчем?

Ройс покосилась на Митча – тот опять рассматривал ее. На мгновение их взгляды встретились. Неужели он вспоминает тот поцелуй?

Внезапно он заговорщически ухмыльнулся. Разумеется, он вспоминает тот пылкий поцелуй! Какой же слабой дурочкой она должна была ему показаться! Ничего, скоро он поймет, что просчитался.

– Пять, четыре, три, два, один. – Режиссер ткнул пальцем в Ройс и гаркнул: – Эфир!

– Добрый вечер, – начала Ройс с ослепительной улыбкой. – Меня зовут Ройс Энн Уинстон. Добро пожаловать на «Новости Сан-Франциско», программу, в которой подробно исследуются вопросы, интересующие жителей города.

Она сделала передышку, обоснованно гордясь своим уверенным тоном.

– Сегодня речь пойдет об одной из самых тревожных проблем города – о его бездомных. Мой гость – Митчелл Дюран, недавно признанный лучшим процессуальным адвокатом года.

Камера показала Митча крупным планом. Тот завораживающе улыбался, соперничая с записными телевизионными проповедниками. Ничего, подумала Ройс, посмотрим на твою улыбочку под конец программы!

– Вы очень занятой адвокат, Митч. Скажите, почему вы проявляете такой интерес к проблеме бездомных?

– Бездомные – это проблема, касающаяся каждого, – ответил Митч тоном, в котором убедительно сочетались уверенность в себе и озабоченность. – Как вам известно, Ройс, городской кодекс Сан-Франциско требует, чтобы бездомные, пробыв в городе более тридцати шести часов, зарегистрировались, что дает им право на получение от города пособия.

– По этой причине наш город стал Меккой для бездомных. Вы не считаете, что этот закон надо бы было изменить?

– Мое мнение значения не имеет, – ответил он. Этого следовало ожидать: политики избегают обязывающих их к чему-либо заявлений. – Приходится иметь дело с ситуацией в ее теперешнем виде. Я составил план…

– Некоторые бездомные не обладают достаточными умственными способностями, чтобы удержаться на рабочем месте, – сказала Ройс, прерывая его. Она не хотела, чтобы Митч сразу раскрыл детали своего плана. Дядя Уолли предупреждал ее, чтобы она не позволяла Митчу завладеть вниманием зрителей. Ситуацией должен владеть ведущий. – Разве таким не место в психиатрических лечебницах?

Митч, казалось, совершенно не огорчился из-за того, что она его оборвала.

– Согласно законам штага, у ряда умственно неполноценных личностей, представляющих опасность для общества, имеется выбор: либо перейти на иждивение штата, либо жить свободно. Что выбрали бы вы сами?

– Свободу, – нехотя призналась она. – Но ведь им никогда не стать полезными членами общества. Добавьте сюда рать закоренелых тунеядцев…

– Откуда вы знаете, что они не желают работать?

– О каждом я знать не могу, – отступила она, напомнив себе, что слова надо употреблять осторожно. Ее собеседник зарабатывает на жизнь тем, что ловит людей на слове. Она с симпатией относилась к бедам бездомных, но стоит ей проявить беспечность – и он выставит ее бессердечной мегерой, а не цепкой журналисткой, обязанность которой состоит в том, чтобы показать проблему со всех сторон.

– Существует мнение, что бездомные специально выстраиваются перед шикарными магазинами на Юнион-сквер со своими «любимыми зверюшками». Для них это способ погреть руки. Многие считают, что эти бездомные паразитируют на нашей сентиментальности и с помощью зверюшек выманивают у нас деньги.

На ее счастье, режиссер подал сигнал переходить к рекламе, и она промямлила что-то насчет спонсора программы. Подскочивший к ней гример накинул ей на шею полотенце. Она посмотрела на Митча – оказалось, что и он смотрит на нее.

Подмигнув ей, он как ни в чем не бывало принялся оценивающе оглядывать ее фигуру. Его взгляд остановился на ее бедрах. Оказалось, что у нее непозволительно высоко задралась юбка. Она попыталась уничтожишь его презрительным взглядом, но эффект был испорчен гримером, стиравшим капельки пота с ее переносицы и снова наносившим ей на лицо слой пудры. Не успела она собраться с мыслями, как они снова вышли в эфир.

Пока они не попали в фокус, она попыталась сказать что-то язвительное, на что Митч отреагировал дружеским подмигиванием. У этого самоуверенного нахала была носорожья кожа.

Митч подался вперед, обращаясь к камере, как к близкому другу. Он был готовым кандидатом на политический пост.

– Мы, все общество, обязаны спросить себя: как у нас получается проходить мимо бездомного, стоящего с плакатом «Готов работать за кормежку», и не замечать его? Зато если тот же бездомный приведет песика и возьмет в руки табличку «Фидо хочет есть», мы бросим ему монетку. У вас есть этому объяснение?