Ласло Варгаши - Котёл

• Название: Котёл
• Автор: Ласло Варгаши
• Жанр: Юмористическая проза

Эту книгу должен прочитать каждый гражданин России, несмотря на все ее недостатки, как в историческом, так и в художественном плане, ибо ее цель — развеять миф о так называемом «младшем брате». Мы сами его породили: кормили, поили, ублажали, полагая, что в любую трудную минуту он будет рядом. А он, этот младший брат, тихо из-за угла начал плевать нам в душу, а потом, обнаглев, как бы вышел из подполья, взял оружие в руки, стал постреливать в старшего брата и поносить его на каждом перекрестке в невероятной злобе и истерии.

Крестным отцом нынешний Украины можно считать Владимира Ильича. Именно он подарил Украине огромные территории, оторвав их от России. А потом пошло. Сталин, Хрущев, подражая Ленину, оскапливая великую Россию, создали большоше европейское государство, которое теперь поглядывает на Кремль с огнем в глазах. То, что украинцы по всей стране сносят памятники своему крестному отцу Ленину, это они так благодарят его за щедрые подарки. Такова их сущность. Смотрите ниже. Бисмарк точно определил их натуру. Миф о том, что есть хунта и есть украинский братский народ — ложный миф. Хунта отражает чаяние народа. Эта патологическая ненависть к русским в ее разных видах существовала давно, костер тлел, а теперь вспыхнул.

---

Подавляющее большинство беженцев были представители слабого пола и их дети. Мужчины оставались на войне. Однако, в этой женской сутолоке, детском визге, хохоте и плаче, начали мелькать и мужские фигуры. Негоже стричь всех под одну гребенку. Но все же можно задаться вопросом, да он и сам всплывает: а чего это, такой-сякой Ваня, Петя, Женя с бицепсами спортсмена на руках, широк в плечах, эдакий красавчик-кобель прячется за спину своей супруги, когда надо брать оружие в руки и становиться поперек дороги карателям- Его сверстники остались на поле боя. Они рискуют жизнью в надежде, что придет время и их жены, их дети смогут вернуться в те места, где родились и выросли. Прячась за спинами своих жен, эти мужчины шли и дрожали, боясь, что им зададут простой вопрос: почему вы не там- почему вы здесь- Но люди, принимающие их, не задавали этих вопросов, поэтому мы имеем полное морально право спросить их, что заставило их так поступить — трусость, стремление жить по принципу: моя хата с краю, я ничего не знаю, стремление дождаться лучших времен, прячась за спины других- Или все вместе взятые- Видно было по лицам жен, — им стыдно было за своих мужей. Нет ничего хуже, если мужик барахло.

Киевской хунте не могло понравиться тотальное бегство в Россию, поэтому делалось все, чтоб такие беженцы оставались в Украине, тем более, что в самой Донецкой и Луганской областях не все жители на ура восприняли вооруженное сопротивление карателям. Взять хотя бы шахтеров. Шахтеры в боях не участвовали, они как ни в чем не бывало спускались в шахты добывать уголь, получали зарплату, кормили семьи и сами хлестали водку. Но пришло время, когда бандиты начали молотить и шахты из тяжелых орудий и системы Град. Многие шахтеры поняли: надо было браться за оружие в самом начале военных действий, тогда расклад был бы совершенно иным. А теперь приходится думать, как пересидеть смуту, а потом вернуться. Ехать в Россию- Сомнительно. В России одни женщины. Это же не цыганский табор и потом все равно повстанцы будут сломлены, рассуждали шахтеры и с благодарностью в адрес киевской хунты, приняли приглашение стать беженцами в соседней области — Запорожской.

Мать четверых детей Марта Цветкова была замужем за Игорем Цветковым, мужиком крепкого телосложения тридцати четырех лет с бородавкой на нижней губе и разноцветными глазами, с основательной лысиной и жидкими волосами, начавшими белеть. Игорь любил крепко поддать, а поддав, буянил дома, мог и отлупить супругу, если попадалась в это время ему под руку, но на следующее утро уверял, что ничего не помнит и десять раз извинялся и давал обещание: никогда больше подобное не повторится.

И вот теперь, когда надо было спасать шкуру, на предложение супруги, куда податься, выбрал Запорожье. Близко, свои, не обидят.

— Марта, ты как хошь, а я выбираю Запорожье. Близко, драпануть можно, когда повстанцев прогонят и вновь на шахту устроиться. Неплохо, а- Многие ребята из нашей шахты желают переселиться в Запорожье. А в Россию… загонят за тышшу километров и сиди там, ногти грызи.

— Эй, ребята, поехали с нами. Мы в Запорожье, к своим, — сказали соседи, что жили этажом выше, а уже через этаж снаряд повредил стену рядом с окном, где зияла большая дыра: стекло было вдребезги разбито, а снаряд выбил еще дыру неправильной формы величиной еще с одного окна. Марта уже ничего не говорила, стала собирать сумки, детей и все, четверо детей, они с мужем и трое соседей спустились вниз, а там уже стояла грузовая машина, куда их, беженцев, как скот стали утрамбовывать как можно больше, объясняя нехваткой транспорта, дороговизной топлива. Но все молча сносили неудобства. Запорожье недалеко, потерпеть можно.

Вскоре их разгрузили и повели в амбар — огромный, дугообразный, обещали: скоро подвезут кровати, а пока надо располагаться на полу. С водой проблема, туалетов нет, белья для ночлега тоже.

Игорь попробовал возмущаться, но мальчик лет семнадцати с ярко выраженным львовским акцентом подошел к нему, запустил когти в подбородок и победно сказал:

— Шо твоя курва кукарекает, чем недовольна- Ты у меня уже семнайдцатый на счету. Эй, ты, Йозеф, доставал кусачки. Надо откусить этому москалю мизинец, пусть облизывает.

— Вы что смеетесь- спросил и вытаращив глаза, спросил Игорь. Но ему уже руки заломили за спину, а два первых пальца вывернули. — Это не очень больно. Мы просто проверяем на выносливость. Если вынослив, заберем в нацийональную гвардию маскалей мочить, а ты тутечки очутился на дармовой хлеб и еще недовольство проявляешь. Три дня будешь говно выносить. Это тебе наказание, шоб не вякал больше.

Палец хрустнул, Игорь заверещал и послал всех матом.

— Дай ему по почкам, да хорошенько, чтоб ходил в виде вопросительного знака.

И действительно Игорю приходилось выносить ведра с мочой и фекалиями далеко за ангар, а ведро промывать мутной, дурно пахнущей водой. Палец зажил две недели спустя.

Вскоре прошел слух о том, что будет формироваться бригада из беженцев для отправки на фронт для борьбы с сепаратистами, то бишь с повстанцами Новороссии. Это было то, чего никто из беженцев не ожидал. У Игоря и многих других в донецкой области осталось много родственников и друзей. У Игоря два младших брата, отец с матерью. Выходило так, что его отправляют сражаться с братьями и отцом. Члены киевской хунты специально так подстроили, чтоб воевал брат с братом, сын с отцом.

— Что будем делать- спросила Марта.

— Я знаю, что надо делать. Как только я ступлю на донецкую землю, я постараюсь дезертировать, — сказал Игорь.

— А мы как же- Нас тут расстреляют и меня и детей, — сказал Марта и расплакалась. — Нам не надо было стремиться в тыл фашистского государства. Видишь, мы тут стали материалом для экспериментов. Над нами издеваются, нас не кормят, нас содержат как скот, мы спим без белья. Я свою порцию отдаю детям, потому что они верещат голодные.

— Запишись и ты в ополчение, может нас отправят обратно вместе с детьми.

По амбару пошел ропот. В нем содержалось полторы тысячи человек. Власти тут же среагировали и вынесли решение выселить всех смутьянов, лишив их того скудного пайка, который был примерно во время гитлеровской оккупации Донбасса. Людям пришлось спать под открытым небом, благо было тепло. Жители окрестных деревень приносили, кто что мог, не давая умирать семьям шахтеров голодной смертью.

По приказу свыше организовали пункт медицинской помощи. От любой болезни давали укол, и люди спустя несколько часов умирали. Это были женщины и дети. А мужчины воевали в Донецке и в Луганске, сражались теперь уже со своими, пополняли тающую армию киевской хунты.

Беженцы разбросанные по другим областям, находились не в лучших условиях. Пятьсот человек была отправлена в Одессу. Это тоже были мужья, жены и дети. Их, словно, дорогих гостей поселили в дом отдыха, а неделю спустя, выгнали, дескать, слишком шикарные условия для беженцев. Отношение властных структур к беженцам, особенно мужского пола было крайне негативное. Существовала секретная инструкция на этот счет. Мужчины должны были воевать, защищать свою родину от москалей, а не прятаться за спину своих жен и даром есть хлеб.

В немилость попали в основном семьи шахтеров. Это была расплата за скрытые симпатии к бандеровцам, за равнодушие, за стремление прятаться за чужую спину во время общественных катаклизм.

22

Стоило президенту России неосторожно бросить в эфир фразу о том, что Россия не оставит русских в беде, как это было в Крыму, как молодые люди Донецка, Луганска и даже Харькова, Днепропетровска и Запорожья собрали съезд, на котором выработали линию поведения по отношению к киевской хунте. Непризнание киевской хунты, состоящий из одних негодяев, было единогласным.

К власти дорвались махровые и не дожидаясь Пердуске-Хальцмана (американцы не могли сразу же назначить его президентом, надо было пропустить через выборы, чтоб простые люди ни о чем не догадались), приказали военным взять оружие в руки. Несмотря на то, что Кролик постоянно твердил, что денег в казне нет, что армии нет, оружия нет, хваленые активисты Харьковщины, Запорожья, Днепропетровщины, неожиданно трусливо разбежались. Особо заслуживает внимание Харьков, где совершилось шкурное, бесстыдное предательство руководителей движения. Остались самые стойкие — бойцы Донецкой и Луганской областей. Правда, это крупные области, что-то больше Прибалтийских республик вместе взятых. Но они остались одни. И то их лидера Болотова тут же арестовали и увезли в Киев. А огромная армия шахтеров отказалась принять участие в сопротивлении. Для шахтеров была важна стабильная зарплата, а не зависимость, а присоединение к России, самостоятельность, образование своего отдельного государства, было за пределами шахтерского понимания, граничащего с трусостью. Это был ленинский пролетариат, а точнее рабы. А рабу любая власть — благо. Любой хозяин будет содержать раба и платить ему ровно столько, чтоб он не помер с голоду. Это был второй тяжелый удар по руководителям сопротивления Донецка и Луганска. Осталась одна великая надежда на матушку Россию. Все будет как в Крыму. В течение нескольких суток жители Крыма избавились от издевательства со стороны так называемого младшего брата и любви татар, что приходили грабили дома, врывались в квартиры, насиловали незамужних молодых девчонок и говорили при этом: убирайтесь вон, это не ваша земля.