Б Соколов - Гоголь

• Название: Гоголь
• Автор: Б Соколов
• Жанр: Публицистика

---

25 января н. ст. 1837 г. Гоголь писал П. из Парижа: "Париж город хорош для того, кто именно едет для Парижа, чтобы погрузиться во всю его жизнь. Но для таких людей, как мы с тобою, - не думаю, разве нужно скинуть с каждого из нас по 8 лет. К удобствам здешним приглядишься, тем более, что их более, нежели сколько нужно; люди легки, а природы, в которой всегда находишь рессурс и утешение, когда всё приестся - нет: итак, нет того, что бы могло привязать к нему мою жизнь. Жизнь политическая, жизнь вовсе противоположная смиренной художнической, не может понравиться таким счастливым праздным, как мы с тобою. Здесь всё политика, в каждом переулке или переулочке библиотека с журналами. Остановишься на улице чистить сапоги, тебе суют в руки журнал; в нужнике дают журнал. Об делах Испании больше всякой хлопочет, нежели о своих собственных. Только в одну жизнь театральную я иногда вступаю: итальянская опера здесь чудная!.. Я был не так давно в Theatre Fracais, где торжествовали день рождения Мольера. Давали его пиэсы "Тартюф" и "Мнимый больной". Обе были очень хорошо играны, по крайней мере в сравнении с тем, как играются они у нас. Каждый год Theatre Fracais торжествует день рождения Мольера. В этом было что-то трогательное. По окончании пиэсы поднялся занавес: явился бюст Мольера. Все актеры этого театра попарно под музыку подходили венчать бюст. Куча венков вознеслась на голове его. Меня обняло какое-то странное чувство. Слышит ли он, и где он слышит это?.."

28 декабря 1842 г. в письме С. П. Шевыреву П. объяснял, почему выход сочинений Гоголя так затянулся: "Вы, я думаю, немало удивляетесь, не имея от меня никакого известия насчет соч. Гоголя и тем более, что, может быть, прочитали уже в газетах объявление о выходе их? Но это объявление сделал поторопившийся книгопродавец, наживший этим хлопоты самому себе, а издание, совершенно уже готовое, остановлено невыдачею из цензурного комитета билета на выпуск. Первоначальною виною всему горю сам Гоголь: пришли он последнюю статью для 4-го т. неделею раньше, и сочинения его давным-давно бы вышли без всяких хлопот, а то случилось происшествие, о котором, может быть, вы уже слышали, происшествие, нагнавшее такой страх на весь цензурный комитет, что не решается не только кн. Волконский (председатель комитета. - Б. С.), но и министр просвещения, как полагают, не решится сам собою на выпуск двух последних томов (происшествие заключалось в том, что цензоры А. В. Никитенко и С. С. Куторга подверглись аресту за разрешение повести Павла Васильевича Ефебовского "Гувернантка", в которой император Николай I усмотрел "оскорбление офицерства". - Б. С.). Обвинять тут некого, всякий на их месте поступил бы точно так же, но от этого не легче бедному нашему Гоголю, да уж за одно не легче и мне, думавшему, что вот-вот приходит конец моим бесконечным тасканьям то в комитет, то с мольбами к цензору, то с бранью в типографию. Теперь трудно и предвидеть, когда всё это кончится, а между тем золотое время уходит: поверите ли, что в то утро, когда был отпечатан последний лист и я надеялся получить билет на выпуск, в то самое утро мне принесли книгопродавцы 8 т. р., хотя публикаций еще никаких не было. Что из всего этого будет, один только Бог знает! И что за черный год такой на Гоголя? Хлопоты с Чичиковым, падение на здешней сцене Женитьбы и наконец последнее происшествие - всё это заставило меня радоваться его отсутствию. Вы слышали о падении Женитьбы? Да, она пала от невежества александрынских актеров, от невежества александрынской публики, и наконец от кабалы, Фетюк и компания (возможно, имеется в виду Ф. В. Булгарин. - Б. С.) приложили тут свои руки, это было слишком явно в первом представлении; во втором представлении, говорят, пьеса была принята лучше, а в третьем и очень порядочно. Вот с какими горькими вестями отправляю к вам два первые т., на них нет запрета, но я не хочу пускать их одних в продажу. Как скоро выйдет позволение на остальные т., то немедленно пошлю к вам для препровождения по назначению Гоголя знакомым его и 200 экз. для продажи. После вашего письма я еще не писал к Гоголю: жду какого-нибудь окончания и надеюсь, приятного; деньгами же он, как пишет, пока изворотился, да и лучше ему потерпеть несколько времени нужду в них, чем получить письмо такого неутешительного содержания, как это".

20 июня 1847 г. Гоголь писал П. из Франкфурта: "Почему тебе не попробовать пера? Что ни говори, способности не даются нам даром, и взыщется строго за неупотребленье их. У тебя же, судя по твоим школьным, еще писанным в Нежине, повестям, есть все свойства повествователя. Речь твоя лилась плодовито и свободно, твоя проза была в несколько раз лучше твоих стихов и уже тогда была гораздо правильней нынешней моей. Нет разве предмета о чем писать? Но разве ты не жил? Разве не видел людей? Разве не открывалась перед тобою душа человека? Разница в том, что она перед тобою раскрывалась, начиная с нежнейшего возраста. Или мир, тобою узнанный, считаешь ничтожным, непривлекательным, нелюбопытным для других? Но в таком случае нужно прежде доказать, что человек на тех местах, где ты его находил, не способен для высоких ощущений. Но мы с тобой знаем, что кадетский учитель имеет такие минуты, какие не доводится иметь и чиновнику, который неизвестно зачем стал преимущественным предметом пера. Может быть, точно, виноват в этом несколько и я. Как бы то ни было, но всё это такого рода вещи, о которых следовало бы тебе подчас подумать очень сурьезно".

29 марта 1850 г. Гоголь писал из Москвы П.: "С нового года напали на меня разного рода недуги. Все болею и болею: климат допекает. Куда убежать от него, еще не знаю; пока не решился ни на что. Болезни приостановили мои занятия с "Мертвыми душами", которые пошли было хорошо. Может быть, болезнь, а может быть, и то, что, как поглядишь, какие глупые настают читатели, какие бестолковые ценители, какое отсутствие вкуса... - просто не подымаются руки. Странное дело, хотя и знаешь, что труд твой не для какой-нибудь переходной современной минуты, а все-таки современное неустройство отнимает для него спокойствие".

"ПРОПАВШАЯ ГРАМОТА", повесть, впервые опубликованная в 1831 г. в первой части сборника "Вечера на хуторе близ Диканьки". Она была написана Гоголем в 1829 г. Образ гуляки-запорожца, возможно, восходит к "малороссийской были" Ореста Михайловича Сомова (1793-1833) "Гайдамак", опубликованной в 1826 г. в "Невском альманахе".

ПУШКИН Александр Сергеевич (1799-1837), писатель и поэт, основоположник современной русской литературы. По воспоминаниям П. В. Анненкова, "тотчас по приезде в Петербург (вероятно, зимой или весной 1829 г. - Б. С.) Гоголь, движимый потребностью видеть Пушкина, который занимал все его воображение еще на школьной скамье, прямо из дома отправился к нему. Чем ближе подходил он к квартире Пушкина, тем более овладевала им робость и наконец у самых дверей квартиры развилась до того, что он убежал в кондитерскую и потребовал рюмку ликера. Подкрепленный им, он снова возвратился на приступ, смело позвонил и на вопрос свой: "дома ли хозяин?" услыхал ответ слуги: "почивают!" Было уже поздно на дворе. Гоголь с великим участием спросил: "Верно, всю ночь работал?" - "Как же, работал, - отвечал слуга, - в картишки играл". Гоголь признавался, что это был первый удар, нанесенный школьной идеализации его. Он иначе не представлял себе Пушкина до тех пор, как окруженного постоянно облаком вдохновения".

Гоголь познакомился с П. только два года спустя, в 20-х числах мая 1831 г. на вечере у поэта и критика П. А. Плетнева. По воспоминаниям А. С. Данилевского в изложении В. И. Шенрока, знакомство произошло следующим образом: "Однажды летом отправились они с Гоголем в Лесной на дачу к Плетневу... Через несколько времени, почти следом за ними, явились Пушкин с Соболевским. Они пришли почему-то пешком с зонтиками на плечах. Вскоре к Плетневу приехала еще вдова Н. М. Карамзина, и Пушкин затеял с нею спор. Карамзина выразилась о ком-то: "она в интересном положении". Пушкин стал горячо возражать против этого выражения, утверждая с жаром, что его напрасно употребляют вместо коренного, чисто русского выражения: "она брюхата", что последнее выражение совершенно прилично, а, напротив, неприлично говорить: "она в интересном положении". После обеда был любопытный разговор. Плетнев сказал, что Пушкина надо рассердить, и только тогда он будет настоящим Пушкиным, и стал ему противоречить. Впечатление, произведенное на Данилевского Пушкиным было то, что он и в обыкновенном разговоре являлся замечательным человеком, каждое слово его было веско и носило печать гениальности; в нем не было ни малейшей натянутости или жеманства; но особенно поражал его долго не выходивший из памяти совершенно детский, задушевный смех".

Летом 1831 г. Гоголь жил в Павловске по соседству с Царским Селом и часто встречался с П. После выхода в сентябре 1831 г. "Вечеров на хуторе близ Диканьки" П. откликнулся на эту книгу восторженной рецензией: "Вот настоящая веселость, искренняя непринужденность, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!.." Осенью 1833 г. Гоголь и В. Ф. Одоевский собирались привлечь П. к выпуску альманаха "Тройчатка", но издание не осуществилось. В 1833-1834 гг. П. хлопотал о предоставлении Гоголю кафедры всеобщей истории во вновь открывшемся Киевском университете. Позднее П. подарил Гоголю сюжеты "Ревизора" и "Мертвых душ". В "Авторской исповеди" писатель признался, что П. предложил ему собственный сюжет, "из которого он хотел сделать сам что-то вроде поэмы. Это был сюжет "Мертвых душ" (мысль "Ревизора" также принадлежит ему)".