Наталия Миронина - Отказать Пигмалиону

• Название: Отказать Пигмалиону
• Автор: Наталия Миронина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76695-6

Два брата, замкнутый Вадим и любимец публики Юрий, с детства не могли найти общий язык – слишком они были разные. Впрочем, до последнего времени делить им было нечего. Все изменилось, когда в их жизни появилась Аля. Тонкая, звонкая, талантливая. Будущая звезда. Ее голос пленил Вадима, ее красота покорила Юрия. Братья вступили в бой за сердце юной сирены. Но кого полюбит она?..

---

Через несколько дней, сохраняя на лице притворное равнодушие, мать спросила:

– Как Галя? Ей не тяжело ездить в такую даль в школу?

– А она и не ездит. На Бронной у нее бабушка живет, почти рядом со школой. Правда, бабушка сейчас в санатории, – ответил сын.

– Ты хочешь сказать, что она живет сейчас одна?

– Да. А что такого? Она готовить умеет, старшая сестра иногда приезжает, помогает.

«Господи, да они могут такого натворить! Она же одна дома! Что за родители, которые так вот дочь пятнадцатилетнюю бросили?» – В голове Варвары Сергеевны возникали картины разврата, в который может быть вовлечен ее сын.

– И ты часто бываешь у нее в гостях?

– Ну да, иногда, а что? – В голосе сына послышался вызов.

– А то, что я боюсь, как бы мне не стать бабушкой преждевременно! – Варвару Сергеевну понесло. – У тебя два самых сложных года впереди! Поступление, а ты шляешься по квартирам…

Вадим смотрел на мать, не понимая, чем вызван ее гнев.

– Мама, ты чего кричишь?!

– Я не только кричать буду, я отцу все расскажу!

– Да что расскажешь?

– Все! Про твои шляния, про притон, куда ты ходишь!

– Мам, какой притон?! – Вадим наконец вышел из своего обычного полусонного состояния. – Ты что такое говоришь?

– Я знаю, что я говорю! Я все знаю!

– Да ничего ты не знаешь!

Вадим выскочил из кухни, Варвара Сергеевна услышала, как хлопнула входная дверь. Слезы злости и какой-то обиды душили ее. Ее гнев был направлен против тех обстоятельств, которые нарушали порядок, придуманный ею для своей семьи. Что-то совсем чужое, противное ей Вадим принес в дом. И он сам, и эта Галя, и эта неизвестная квартира казались Варваре Сергеевне чем-то непорядочным, грязным и гадким.

В этот день к ужину Вадим не пришел. Варвара Сергеевна не решилась рассказать мужу о случившемся скандале. Алексей Владимирович был усталый, немного раздраженный. Юра и Аня, приехавшие из бассейна и занятые своими проблемами, отсутствия брата не заметили. Варвара Сергеевна, уже немного раскаивающаяся в своем поступке, начала волноваться. Мысленно она себя подстегивала всякими придуманными доводами, но здравый смысл подсказывал, что она перегнула палку. Около двенадцати ночи Алексей Владимирович вдруг вспомнил о Вадиме.

– Где математик? На свидании? Не поздно ли?

– Скоро будет, он сегодня ушел уже к вечеру, – небрежно ответила жена, но муж ее непривычное спокойствие понял правильно.

– Что случилось? Говори.

В следующие пятнадцать минут, запинаясь и краснея, Варвара Сергеевна все рассказала.

– Ты сам понимаешь, чем это все может закончиться!

– Понимаю, – неожиданно спокойно ответил Алексей Владимирович. – Тем, что сын, и так забитый твоими дурацкими амбициями и оттого заполненный комплексами, совсем превратится в «филина». Будет в своем дупле сидеть и глазами сверкать. Что ты прицепилась? Не могла как-то хитрее, ловчее? Пригласила бы их к нам, разговорила бы, может быть, и эта Галя понравилась бы? Во всяком случае, все было бы спокойнее. А теперь что? Где он?

– Я не знаю. – Варвара Сергеевна совершенно потерялась. Ей хотелось, чтобы Вадим вернулся домой, а все сказанное в запале забылось.

– Я могу, конечно, сейчас позвонить Николаю Кузьмичу, но ты представляешь, как это будет выглядеть. Он мужик порядочный, он слова никому не проронит. Но…

Варвара Сергеевна все понимала. Оставалось только надеяться на сознательность Вадима.

А Вадим, поругавшись с матерью, пошел в сторону зоопарка. Это место было связано у него с отцом – туда первый раз привел его Алексей Владимирович. Весь тот летний день, который Вадим запомнил навсегда, они провели вместе. Ходили от вольера к вольеру, ели мороженое и бублики. Газированной воды было выпито столько, что пуговица на шортах Вадима постоянно расстегивалась. Алексей Владимирович полдня носил сына на плечах. Это было так восхитительно! С тех пор ни разу столько времени вместе они не провели. Став старше, Вадим заимел обыкновение приходить сюда и сидеть на скамейке. Здесь читал книжки, здесь иногда с друзьями они замысливали проказы, сюда они приходили вместе с Галей. Почему заволновалась так мать, Вадиму было понятно. Он был сообразителен и обладал способностью просчитывать людей и ситуации, как иные просчитывают коммерческую выгоду. Будучи наблюдательным и взрослым не по годам, он отлично понимал, что мать боится. Это чувство определяло все ее с ним отношения. Раньше она боялась, что он скажет что-то невпопад или промолчит, когда надо рассыпаться в звонких детских словах. Потом она боялась, что он не так оденется, не так ответит в школе, не туда будет ходить, не с тем будет дружить. Вадим поначалу удивлялся разнице в отношениях – к младшему брату Юре мать была снисходительна, ему прощалось очень многое. Повзрослев, он понял, что Юра был матери понятен, в то время как он оставался для нее загадкой. Поменяться Вадим не мог, как ни старался. Ему было хорошо с учебниками математики, с другом Бочкиным, а теперь еще и с Галей Бадровой.

С Галей он столкнулся случайно. Как-то на зимнем обледенелом асфальте Вадим нашел связку ключей. Связка было большая, он ее сразу заметил, поднял и оглянулся вокруг, ища куда бы повесить, – было ясно, что ключи кто-то потерял. Связку он пристроил на высокую тополиную ветку. Потоптавшись еще немного у дерева, он понял, что тот, кто ключи потерял, на этой ветке их никогда не найдет – просто не догадается посмотреть наверх. Пока он размышлял, что предпринять, на дороге появилась девочка с тем самым выражением лица, с которым заядлые грибники бродят по лесу. Она пытливо смотрела себе под ноги, заглядывала под снежные комья, оставленные нерадивыми дворниками, и что-то бормотала.

– Ты, что ли, ключи потеряла? – Вадим смущенно улыбался.

– Я, что ли, – рассмеялась счастливо девочка.

Веснушки на ее носу запрыгали, а челка прикрыла глаза. Девочка была такая счастливая, что Вадим тут же расплылся в широкой улыбке.

– А ты-то что радуешься? – спросила девочка.

– А фиг знает, ключи у тебя смешные, как от амбара.

– Это специально для бабушки, ей больными пальцами маленькие ключи тяжело держать, мы замки поэтому поменяли, вот и ключи большие и удобные.

– А, тогда понятно. – Вадим посмотрел в сторону. – Ты из двадцатьчетверки?

– Ага, – кивнула девочка, – из восьмого.

– И я из восьмого, только из двадцатки. – Вадим вдруг подумал, что ведет себя несолидно, и поэтому добавил: – Возьми и не теряй больше! А то все вынесут вместе с бабушкой.

Он вложил ключи в ладошку девочки и зашагал в сторону дома. Вадиму очень хотелось оглянуться, узнать, куда пошла девочка, но гордость и какое-то смущение не позволили ему это сделать. Вечером он пару раз обошел вокруг двадцать четвертой школы, потянул друга Бочкина зачем-то в Некрасовскую библиотеку, словом, крутился вокруг того места, где первый раз увидел девочку, потерявшую ключи. Поздно вечером он выглянул из окна и увидел, как по аллейке рядом с прудами идет та самая девочка. Свет фонарей, качающиеся ветки, вечерний снег мешали ее разглядеть, но Вадим для себя решил, что это она. Он вдруг почувствовал себя таким счастливым, что неожиданно для всех решил младшему брату задачу по математике, сестре аккуратно разрисовал тетрадь наблюдений, а Варваре Сергеевне рассказал о всех последних школьных новостях. Мать почувствовала, что ему хочется выговориться, но истолковала это по-своему.

– У тебя в школе все в порядке? Случайно к завучу не вызовут? – спросила она, рассеянно прислушиваясь к необычно многословному сыну.

– Все в порядке, – вздохнул Вадим и, совершенно не расстроившийся от невнимательности матери, пошел спать.

Десятый и одиннадцатый классы пролетели быстро – наполненные учебой, материнской беспокойной сварливостью и состоянием сумасшедшей влюбленности. Вадим к своему чувству подошел основательно, математически – был составлен график занятий – обязательных, школьных, дополнительных, репетиторских. Каждый день был расписан буквально по минутам, и все ради того, чтобы в эти восемь – двенадцать часов обязательно вместились два-три часа, посвященные Гале. Вадим не позволял себе задержаться у телевизора, за обеденным столом, на улице с ребятами, он невероятным образом научился запоминать учебный материал и решать задачи. Он точно знал расписание городского транспорта на своих маршрутах. Он не терял ни минуты, а из этих минут складывались счастливые часы его теперешней жизни.

Галя Бадрова выросла в многодетной министерской семье – такой вот оксюморон. У коллег Бадрова-старшего было максимум по двое детей, а отец Гали, Николай Кузьмич, любил говорить, что «жить надо большим колхозом – выжить легче», и управлял своим семейством строгой рукой. Порядки, заведенные в их доме, нигде записаны не были, никто их вслух не декларировал и не обсуждал. Просто в порядке вещей считалось, что каждый из пяти детей – три девочки и два мальчика – в состоянии обеспечить уход за младшим по возрасту, а все вместе по мере сил помогали родителям. Помощь эта была примитивная – любая домашняя работа вплоть до чистки картошки и мытья посуды. Домработницы у Бадровых отродясь не было. «Черт его знает! Не могу я так, чтобы кто-то чужой по квартире ходил и за мной убирал», – Николай Кузьмич был искренен в своих чувствах – присутствие человека из числа обслуживающего персонала лишало его аппетита и вообще вкуса к жизни.