Михаил Соколов - Чудовище

• Название: Чудовище
• Автор: Михаил Соколов
• Жанр: Детектив

---

Тут наконец-то вскрикнула Ирина, до которой только сейчас дошли мои слова.

- Ваня! Ты убил Диму? - она вложила в свой крик все, что чувствовала.

И странно, Иван Курагин (конечно, он был влюблен в нее) немедленно принялся оправдываться. Он ничуть не был обескуражен: он надеялся найти слова.

- Ира! Ты же знаешь: или он или я. Он же сам тебе говорил. Все равно этим бы кончилось.

Я лично вообще перестал что-либо понимать. И нечеловеческая логика, и чудовищное мировоззрение этого семейства меня ошеломила.

- Николай! - сказал я. - Советую задержать Ивана Курагина. Может он и отца убил? Это же преступник!

Все трое - Иван, Николай, Ира, - молча посмотрели на меня. Мои слова словно бы помогли им отвлечься от мучавшей их темы.

- Так, Николай! Бери его и веди в подвал! Колодец, конечно, знаешь? Туда его.

- Ваня! Не надо! - вскричала Ира.

Иван не обратил внимания.

- Возьми ещё кого-нибудь. Здоровый, сволочь. Ты не улыбайся, мне тут ваших спарингов не надо! Чтобы без сучка, без задоринки! Тебе ясно? Он только мешаться здесь будет.

- Ясно, - ответил Николай, все ещё с ироничной улыбочкой поглядывавший на меня.

- Тогда действуй!

Николай уже звонил кому-то. Через минуту-другую явился Буров с напарником, Михаилом Овчинниковым и автоматами "Узи". Меня повели.

Подвала в плане, переданным мне Семеном Макариевичсем, не было. Однако, дверь под основной лестницей, поднимающейся из вестибюля, оказалась не кладовкой, а предверием ада. Это я уже подключаю личную оценку. Потому что не заблуждался я нисколько в собсвенном будущем, и кое-какие наблюдения, невольно проведенные мной за эти двое суток, убедили: уголовное дело против меня заводиться не будет.

Мы прошли по коридору, спустились по лестнице на один пролет и попали в громадные, с теряющимися в полутьме сводчатыми потолками, подвалы. Колонны, совокупленные с арочными перекрытиями потолочных сегментов, намекали на что-то средневековое. Даже тусклые настенные лампы, выполненные в виде чадящих факелов не могли вызвать у меня оптимизма, и я уже начал жалеть, что не попытался обезоружить Николая, когда он был ещё один (Иван Курагин, естесственно, за бойца не считался).

Так, думая каждый о своем, мы прошли к маленькой комнатке, даже, скорее, квадратной нише, метров трех в глубину и темным полом; нише, потому что комната подразумевает наличие четырех стен, а здесь одна стена - к нам - отсутствовала. Мне приказали повернуться и стать на пороге. Я выполнил приказ. Из-за спины потянуло страшной вонью.

- Шаг назад! - скомандовал Николай.

Я оглянулся все же,но тут кто-то (может быть сам Виталий Буров, да) ударил меня ногой в живот. Опытный наемник уже не раз (наверное) проделывал подобное. Я подумал об этом вскоре.

Потеряв равновесие, я падал. И падал долго, ожидая болезненного удара об пол.

Ничего подобного.

Глубина колодца - а это был колодец, сложенный из стандартных бетонных колец, - состовляла метров пять-шесть. И я не ударился об пол; я мягко погрузился во что-то мокрое, липкое и ужасно, омерзительно вонючее. Такую вонь я ощущал лишь на войне и то однажды. Тогда... Да что там, сейчас я просто задыхался. А сверху светили фонарики: мои палачи хотели насладиться безвозвратной определенностью моего положения. То есть, безвыходностью моего отчаяния.

Свет фонариков осветил то месиво, в котором я сейчас пребывал. Все прежние, сброшенные до меня тела составляли мне опору. Все давно и недавно мертвое. И скользила их плоть под ногами, чавкала, - скользила и расползалась подо мной...

- Ну как ты там? Хорошее соседство? Тут и крепостные тоже есть.

Они не дождались ответа. Я лишь выблевал съеденное за день, добавив новый нюанс в ту гамму запахов, что испарялось сквозь меня.

Тут сверху лязгнуло и стало так темно, что это отрезвило... Мой зашкалившийся от неожиданности мозг смог вновь взять на себя бразды правления. Я немедленно уперся ногами и плечами в стены и пополз вверх, по сантиметру передвигая подошвы туфель и елозя лопатками по жесткому бетону. Ничего трудного в этом не было, занятие для подростков. Только дети и подростки полегче, а взрослому, особенно такому тяжелому, как я, приходилось не в пример больше прилагать сил. Подошвы, потоптавшись в содержимом внизу, скользили. В какой-то момент я едва не грохнулся обратно вниз. Но удержался. Тонкая ткань костюма и рубашки не спасала от шероховатостей бетона, и скоро вся впина покрылась многочисленными ссадинами и царапинами от ерзания по камню. Чем дальше, тем сильнее. И больнее. Я чувствовал, как спина стала кровоточить. И все же, я продвигался вверх, от напряжения закрыв глаза. Я не хотел смотреть вверх, не хотел высчитывать смутные метры до спасения, не знал, сколько одолел, и потому неожиданный толчок в лоб заставил меня содрогнуться от неожиданности... нога соскользнула, я попытался выправиться... но ужо летел вниз, обратно в гниющее месиво похороненных до меня.

Такое ужасное отчаяние!

Ну что же! Я готов был вновь попытаться. Вверху, мои привыкшие к полутьме глаза, различили редкую решетку. Железную, конечно.Это от неё я ударился... рогами. Шутка. Рогов ещё не отрастил. У себя, во всяком случае.

Я вновь уперся ногами и спиной в стены колодца. Вот тут-то вода и полилась. Сначала редкие капли, потом все гуще, и вот уже журчит поток. Вот почему под ногами (куда я изо всех сил старался не смотреть!) все было такое мокрое и рыхлое.

Вода! По колено, по пояс... Как отвратительно!.. Что-то всплыло... Хуже нет!.. Я поклялся, что если выживу (чудеса, однако, бывают, редко, но бывают!) я жестоко отомщу ублюдкам!

Как же все было мерзко!

Вода была нормальной температуры, и если бы не наполнение, превратившее её в суп, ощущение прохлады было бы приятно. Вместе с потоком я, словно поплавок в бачке унитаза (мое окружение вызывало только подобные сравнения), поднимался все выше и выше.

Я надеялся... Не знаю, на что я надеялся, но решетка, как оказалось, не прикрывала колодец заподлицо с полом, а располагалась ниже. Наверное, чтобы не дать возможность, высунув нос, оттягивать быструю смерть. Вот он, воздух, несколько сантиметров - руки проходят, ощущают, - но нос не может дотянуться. Подобный прием существовал у вешателей, у современных тоже. Современные используют пружинящие электрокабели, дабы в полной мере насладиться мучением казнимых; кабели пружинят, носки ног достают землю, жертве кажется, что есть надежда...

Да, смех и только!

Решетка слеплена - проще не бывает. Прут согнут по окружности колодца, несколько растопыре внутри, приварены параллельно. И ещё один поперечный, чтобы сохранить жесткость конструкции.

Я уже был под водой и, уперев ступни в один прут, сгибами локтей зацепив другой, я изо всех сил разрывал свою смерть... Красные звезды в глазах,.. что-то трескалось, срывалось... я переступил и тянул, тянул!.. Ни воздуха, ни сил!.. А когда уже почти ничего не соображал - грудь - ходуном, сердце - в горле! - протиснулся куда-то,.. сквозь скрежет, сквозь боль!.. глотнул...

Я вылез! Я дышал! Я был спасен!

ГЛАВА 27

НОЧНАЯ ЖИЗНЬ

Потом я осмотрел решетку. Халтурное исполнение: сварщики едва капнули металлом, наживили, дабы держалось, не более.

А мне повезло! Как тут не верить в счастливую звезду?!

Я чувствовал: раз заговорил о счастье, то начинаю приходить в себя.

И пора.

Следя за мониторами вместе с работниками охраны, я никогда не видел картинок из подвала. Могли, правда, от меня скрыть. Но это вряд ли. Тем не менее, в подвале я избегал освещенных мест. Ключ не потрелся. На ключ Николай просто не обратил внимания.

И тут возникли проблемы, на которую я, прежде находясь в простительной эйфории освобождения, как-то не обращал внимание: купание не помогло и от меня дурно пахло. В коридоре от меня могло идти волны предпреждения всех и каждого. Пришлось скинуть пиджак и брюки. Разумеется и туфли. Остался в одних трусах А босиком шлепать даже удобнее.

Ладно. Все равно я не был намерен кому бы то ни было показываться на глаза.

Выскочил за дверь. Тихо. Быстро и бесшумно метнулся вверх по лестнице. Второй этаж. Выше. Витраж с бесами и бесихами. Где-то шаги. Я замер. Показалось. Дальше. Моя дверь... открылась... Я щелкнул за собой замком.

Первым делом бросился к сумке, небрежно задвинутой в шкаф. Автомат Калашникова на месте. Времени, разумеется, нет, но я все равно неработоспособен, пока не вымоюсь.

Горячий душ смыл с меня всю ту мерзость, которой я, казалось, пропитался насквозь. А вместе с ней я смыл и усталость, если таковая и была: адреналин кипел в моей крови.

После душа насухо вытерся и прошел в спальню. В шкафу открылся ряд новеньких костюмов. Словно салон мод. Нет, с некоторых пор я решил не пачкаться морально). Вытащил из сумки свои старые джинсы, рубашку, кроссовки. Пистолет сунул за пояс (кобура я захватил из подвала, но она была размокшая, кислая и вонючая), автомат - на плечо. Что еще?