Эдвард Форстер - Комната с видом на Арно

• Название: Комната с видом на Арно
• Автор: Эдвард Форстер
• Издательство: ACT
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-078721-0

Солнечная Италия. Страна романтики, музыки и любви. Однако даже здесь традиционная британская сдержанность мешает молоденькой англичанке Люси Ханичёрч ответить на безрассудную страсть случайного знакомого. Неспешные прогулки, светские разговоры, любезные улыбки… Мир условностей и притворства, в котором искренние свежие чувства сродни преступлению. Люси приходится делать выбор, вечный как мир: любовь и презрение общества или долгая безрадостная жизнь, единственным утешением которой будет ее безупречная репутация…

---

Собеседники Люси стали очень серьезными. Мистер Биб, который чувствовал себя ответственным за Люси в отсутствие мисс Бартлетт, сделал попытку вмешаться:

— Мы бы тоже были не прочь, но у меня накопились письма. И если уж вы желаете отправиться в одиночку, почему бы не пешком?

— На площадках в трамвае полно этих итальянцев. Вы же знаете, дорогая! — вторила мистеру Бибу мисс Элан.

— Может быть, я встречу человека, который согласится меня сопровождать и покажет мне город.

Но священник и пожилая леди неодобрительно качали головами, и под конец Люси сдалась и пообещала мистеру Бибу, что выйдет только на короткую прогулку и станет держаться улиц, где расхаживает много туристов.

— Ей вообще бы лучше не выходить сегодня, — сказал священник, наблюдая из окна за тем, как Люси удаляется от пансиона, — и она знает об этом. Но как всегда, во всем виноват Бетховен.

Глава 4. Четвертая глава

Мистер Биб был совершенно прав. Только после общения с музыкой Люси становились понятными ее собственные желания. Она еще не в полной мере оценивала ум и юмор священника, равно как и полное намеков щебетание мисс Элан. Разговор наскучил ей и утомил; ей хотелось чего-то большого, грандиозного, и юной леди казалось, что это снизойдет на нее, если она прокатится на обдуваемой ветрами площадке электрического трамвая.

Не вышло. Неприлично девушке ее круга и воспитания кататься в одиночестве на трамвае. Почему? Почему все истинное и значительное — неприлично? Шарлотта как-то объяснила ей почему. Не то чтобы женщины ниже мужчин; женщины — другие. Их предназначение — не совершать что-либо в жизни, но вдохновлять на свершения других. Косвенным образом, с помощью такта и опираясь на свое незапятнанное имя, женщина может достичь многого. Но если она ринется в драку сама, сначала она станет объектом критики, потом ее станут презирать, а под конец — отвергнут как члена общества. Об этом написана не одна поэма.

Средневековая Донна бессмертна. Околели драконы, их примеру последовали благородные рыцари, и только Прекрасная Дама никак не хочет покинуть нас и наше время. Она правит во многих ранневикторианских замках, она воспета многими ранневикторианскими поэтами. Так приятно защищать ее в перерывах между деловыми встречами, так сладко славить ее красоту и благородство, отдав дань приготовленному ею сытному обеду. Но увы! Эта порода медленно, но верно вырождается. В сердце современной прекрасной дамы нет-нет да и проснутся странные желания! И ее начинают манить буйные ветра, широкие панорамы равнин и бирюзовые просторы океана. Она уже замахнулась на то, чтобы в полной мере овладеть этим миром, исполненным богатства, красоты и ярости — этим клокочущим пламенем, которое жаждет воссоединиться с робко отступающими небесами. Мужчины, которые заявляют, что она вдохновляет их, ползают по поверхности этого мира, встречаются с другими мужчинами, чувствуют себя счастливыми — но не потому, что они исполняют какое-то свое, мужское предназначение, а потому, что они просто живут и коптят небо. Но скоро, совсем скоро она сбросит с себя заплесневелые наряды Вечной Женственности и явится миру во всей своей реальной силе и мощи.

Люси не была похожа на средневековую даму, бывшую для нее скорее идеалом, к которому следовало робко обращать взгляд в решающие моменты жизни. Но она не была и бунтаркой. Время от времени какие-нибудь мелкие ограничения раздражали ее, она преодолевала их, но потом чувствовала сожаление о содеянном. Сегодня она ощущала себя особенно упрямой и запросто могла совершить то, что не понравилось бы тем, кто желает ей добра. И уж если ей нельзя на трамвай, то тогда она пойдет в магазин Алинари.

Там она купила фотографию «Рождения Венеры» Боттичелли. Венера, к сожалению, портила картину, которая, если бы не ее присутствие, была бы очаровательной — мисс Бартлетт убеждала Люси не иметь дело с этим полотном, ведь именно нагота в искусстве более всего является источником сожалений. К «Венере» Люси добавила «Бурю» Джорджоне, картинки с бронзовым Идолино из Пезаро и лисипповским Апоксиоменом, а также кое-что из фресок Сикстинской капеллы. Успокоившись этим, она продолжала покупки и приобрела «Коронование Девы Марии» Фра Анджелико, «Вознесение святого Иоанна» Джотто, несколько младенцев Делла Роббиа и пару-тройку мадонн Гвидо Рени. Ее вкус был больше католическим, а потому критический подход к известным именам ей был чужд.

Хотя Люси истратила уже почти семь лир, врата свободы все еще не распахнулись перед ней. Она испытывала досаду и впервые в жизни осознавала, что она испытывает. «Мир, — думала она, — полон прекрасных вещей; как бы мне хотелось найти их!» Миссис Ханичёрч была совершенно права, когда говорила, что не любит музыки — музыка превращала ее дочь в существо капризное, непрактичное и излишне чувствительное.

«В моей жизни не происходит ничего интересного!» — жаловалась себе Люси, выходя на площадь Синьории и глядя бесстрастным взглядом на чудеса, в которых для нее теперь не было ничего необычного. Великая площадь дремала в тени — солнце вышло на небосвод слишком поздно. Нептун, погрузившийся в сумерки, утратил свою телесность — наполовину бог, наполовину призрак, и воды его фонтана сонно омывали людей и сатиров, дремлющих на кромке фонтанной чаши. Лоджия Ланци выглядела как пещера с тремя входами, и там, под ее сводами, казалось, обитают божества; призрачные, но бессмертные, они холодно взирают на радости и страдания человечества. Это был волшебный час — час, когда незнакомое вдруг становится реальным. Более зрелый человек, попавший в это время и в это место, поймет, что в жизни его совершается нечто значительное, и будет удовлетворен. Люси же желала большего.

Она бросила горящий желанием взгляд на башню Палаццо Веккьо, которая вырастала из темноты, словно золотая колонна. Это была уже не башня, и не земля поддерживала ее; словно некое недоступное и недостижимое сокровище, она пульсировала в ясном вечернем небе золотыми бликами. Сияние башни гипнотизировало Люси и все еще танцевало перед взором девушки, когда она наконец опустила глаза к мостовой и направилась в сторону дома.

И именно в этот момент произошло нечто неописуемое.

Двое итальянцев, стоящих возле Лоджии, бранились по поводу долга. «Пять лир! — кричали они. — Пять лир!» Один бросился на другого и ударил его в грудь. Тот нахмурился и повернулся к Люси, глядя на нее с неподдельным интересом — словно у него было для девушки некое сообщение. Потом он открыл рот, явно желая что-то сказать ей, и в этот момент красная струйка выбежала у него изо рта и заструилась по небритому подбородку.

И все. Из сумерек возникла толпа, загородила окровавленного человека от Люси и понесла его к фонтану. Краем глаза Люси заметила стоящего в десятке шагов мистера Джорджа Эмерсона. Тот остановился как раз за тем местом, где только что лежал раненый итальянец, и внимательно смотрел на нее. Как странно. Все произошло как раз между ним и ею. И вдруг Джордж Эмерсон потускнел, а потом, также потускнев и затуманившись, дворец мягко и бесшумно упал на Люси, увлекая за собой вечернее небо Флоренции.

Она подумала: «Что это я сделала?»

— Ох, что это я сделала? — пробормотала Люси и открыла глаза.

Джордж Эмерсон в упор смотрел на нее. Только что она жаловалась на то, что с ней ничего не происходит, и вот, пожалуйста: один мужчина только что на ее глазах был ранен ножом в грудь, другой мужчина держит ее на руках.

Они сидели на ступенях аркады галереи Уффици. Должно быть, это он принес ее сюда. Джордж встал, когда она заговорила, и принялся отряхивать пыль со своих колен.

— Так что же я сделала? — вновь спросила Люси.

— Вы упали в обморок.

— О, мне очень жаль.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Джордж Эмерсон.

— Замечательно. Совершенно замечательно, — ответила Люси и, кивнув, улыбнулась.

— Тогда пойдемте домой. Нет смысла здесь задерживаться.

Эмерсон протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Люси притворилась, будто не видит ее. Крики возле фонтана, которые не прекращались ни на мгновение, звучали как из пустой бочки. Весь мир казался бледным, лишившись своего прежнего смысла.

— Как это мило с вашей стороны, что вы оказались поблизости. Я могла бы удариться. Но я уже в порядке. И я могу пойти одна, благодарю вас.

Эмерсон стоял, по-прежнему протягивая к ней руку.

— О, мои фотографии! — неожиданно воскликнула Люси.

— Какие фотографии?

— Я купила несколько фотографий в магазине Алинари. Боюсь, я их обронила на площади. — Люси внимательно посмотрела на него и продолжила: — Не будете ли вы так любезны пойти и поискать их?

Он был так любезен. Но как только Эмерсон повернулся к ней спиной, она поднялась и с хитростью маньяка стала пробираться вдоль аркады по направлению к Арно.