Alexandrov_G - Дверь в стене

• Название: Дверь в стене
• Автор: Alexandrov\_G
• Жанр: История

Это подборка тематических записей в ЖЖ (Живом Журнале или же LiveJournal) пользователя с именем Alexandrov_G. Адрес его журнала-блога в сети интернет http://alexandrov-g.livejournal.com/ и там вы сможете прочитать не только предлагаемые вашему вниманию тексты, но и комментарии читателей этих текстов в ЖЖ автора.

---

Присутствовали делегаты Большой Четвёрки - США, СССР, Британии и Франции, а также делегаты так называемой Little Seventeen, на русский не переведёшь, получается Малая Семнадцатка. На конференции доминировали Державы, диктовавшие свою волю, а малым сим была отведена роль если и не наблюдателей, то статистов. Парижская конференция подготовила рекомендации к следующей сессии Совета Министров Иностранных Дел, которая состоялась 4 ноября 1946 года в Нью-Йорке, дебаты длились четыре недели без особого успеха, пока в самом конце, когда все уже отчаялись найти "консенсус", СССР вдруг и совершенно неожиданно не "смягчился". Триест было решено передать под управление ООН и была провозглашена свободная навигация по Дунаю, чему СССР до того препятствовал, после чего всеми сторонами было решено, что под войной можно подвести черту.

Церемония подписания европейских соглашений состоялась в Париже в феврале 1947 года. Подписывались бумаги на столике, принадлежавшем когда-то Людовику XV, а затем Людовику XVI. На этом же столике лежал раненный Робеспьер, дожидаясь, пока его перетащат на телегу, доставившую его к гильотине. Лично мне одно лишь это обстоятельство надолго отбило бы аппетит, но политики люди с крепким желудком и лужёнными мозгами, а потому они к столику подходили бестрепетно, бумагой шуршали бесстрашно и ставили свои подписи без колебаний.

Первой разобрались с Италией, как "главным союзником" поверженной Германии.

Италия уступила небольшие приграничные участи территории Франции и Югославии. Италия передала Триест под управление ООН. Италия отказалась от имевшихся у неё интересов в Китае. Италия признала независимость Албании и Италия была лишена имперских "снов". У неё отняли Ливию, Эритрею, Итальянское Сомали и Эфиопию. Архипелаг островов Додеканес был у Италии изъят и передан Греции. Кроме этих территориальных потерь Италия должна была выплатить военные репарации в размере 360 миллионов долларов - СССР - 100 млн., Югославии 125 млн., Греции 105 млн., Эфиопии 25 млн. и мелочь в 5 млн. скромным и нетребовательным албанцам. Были введены ограничения на вооруженные силы Италии - армия - 250 тыс. человек, ВВС - 25 тыс. и тоннаж флота не должен был превышать 115 тыс. тонн. Бедные итальянцы.

Примерно так же поступили и с другими "фашистскими приспешниками", так Румыния отныне могла иметь армию в 125 тыс. человек, ВВС в 8 тыс. и флот в 15 тыс. тонн. Немного, надо признать, даже и для Чёрного моря немного.

Все пять бывших союзников Германии были лишены права проводить любые эксперименты в области ядерного оружия, разрабатывать и производить управляемые ракеты, иметь на вооружении артиллерию с дальностью действия свыше тридцати километров, а также управлямые людьми торпеды. И рублём их наказали тоже. Венгрия должна была выплатить СССР 200 млн. долларов и по 50 млн. Чехословакии и Югославии. Финляндия - СССР 300 млн. долларов, Болгария - Греции 45 млн. и Югославии 25 млн.

Территориальные потери выглядели так: Венгрия отдала Чехословакии южную Словакию и упомянутую повыше Трансильванию Румынии (румыны после войны вообще отделались очень дешёво, жизнь показала, что по хитрости они в Европе вторые после французов), Болгария отдала Югославии территории, переданные ей по ходу войны немцами и Финляндия отдала СССР арктический район Петсамо, что позволило СССР получить общую границу с Норвегией. Из всех "наказанных" финны были единственными, кто не предъявлял никому никаких претензий и не заявлял протестов. Все остальные "затаили зло". В том числе и греки с югославами, посчитавшие, что им дали мало и что они достойны большего.

Таков был послевоенный расклад в Европе на 10 февраля 1947 года. И не верьте Черчиллю, что бы ни писали тогдашние газеты, но Холодная Война ещё не началась.

118

Многие читали про исторический казус, имевший место в октябре 1944 года на четвёртой московской конференции, во время которой Сталин и Черчилль делили послевоенные сферы влияния в Европе, передвигая друг другу через стол листок бумаги, на котором писались цифры, обозначавшие процент политического "влияния" в том или ином государстве Восточной Европы.

Когда происходила эта делёжка, там же, за тем же столом находился и представитель США Аверелл Гарриман, взиравший на происходившее с известным благодушием, так как он не видел в этой сцене не только ничего противоестественного, но и ничего такого, что бы могло угрожать послевоенным интересам Америки.

Более того, желание Британии и СССР удерживать за собою "сферы" на европейском пространстве было американцам на руку, так как позволяло им уйти из Европы, не являвшейся для США приоритетной целью и теперь они могли с чистой совестью умыть руки и заняться тем, что им было нужно, а нужен им был Тихоокеанский бассейн, и с их точки зрения то обстоятельство, что обозначавшиеся в 1944 году британская и советская сферы в Европе, соприкасаясь, граничили напрямую, было им просто напросто выгодно, так как СССР и Британия, наваливаясь друг на друга, удерживали бы всю европейскую конструкцию. Выгода была ещё и в том, что при таком положении США превращались в стороннего игрока, получающего возможность влиять на европейскую ситуацию, не имея при этом ни перед кем никаких обязательств и не вовлекаясь напрямую в европейскую "кашу".

О такой позиции можно только мечтать. Не говоря уж о том, что, "уходя от мира", американцы могли пойти навстречу господствующему в Америке желанию "общества", традиционно требующего изоляционизма. Причём в этот раз США ушли бы в самоизоляцию не с пустыми руками, а утащили бы с собою большой кусок внешнего мира в виде Тихого Океана.

И сразу после войны, несмотря на некоторые шероховатости во взаимоотношениях с СССР, всё шло как по писаному. А уж после подписания в Париже послевоенных соглашений ситуация обрела законченные и оформленные документально черты. Напомню, что произошло это 10 февраля 1947 года. В этот день в Вашингтоне наверняка вздохнули с облегчением и утёрли со лба пот. "Уф!"

И наслаждались американцы плодами заслуженной победы долго. Целых одиннадцать дней. Это и в самом деле много. Государству не часто выпадает возможность закрыть глаза, заложить за голову руки и, блаженно откинувшись на спину, предаться ничегонеделанью. А тут - отпуск в одиннадцать деньков!

А потом прозвенел телефон. И Америка недовольно завозилась. "Кто это там ещё?"

На некоторые звонки можно не отвечать, но тут ответить пришлось, так как телефон зазвонил в Государственном департаменте, а это такое учреждение, что хочешь не хочешь, а трубку снимать приходится. Так вот её и сняли. Было это 21 февраля 1947 года. Была пятница. Время было послеобеденное, как раз такое, когда госслужащие, даже если они работают на Госдеп, думают не о работе, а о том, как они через пару часов будут на лужайке барбекю жарить и пиво на лёд ставить.

Ну и вот, продолжая мысленно вдыхать аппетитные запахи, в Госдепе подняли телефонную трубку и поинтересовались кто и за каким чёртом их беспокоит. Оказалось, что беспокоит их личный секретарь британского посла в Вашингтоне, интересующийся как бы ему организовать немедленную встречу Посла Его Величества с Госсекретарём Соединённых Штатов. "А до понедельника что, подождать никак нельзя?" - с неудовольствием поинтересовались в Государственном департаменте. "Нет, - с чисто британской невозмутимостью ответствовал посольский секретарь, - до понедельника никак." "Ждите" - сказали в Госдепе, бросили трубку на стол и пошли "наверх".

Госсекретарь Джордж Маршалл, ровно за месяц до того переквалифицировавшийся из генералов в госсекретари, в здании отсутствовал, так как после обеда отбыл в Принстон, где должен был на следующий день получить в торжественной обстановке почётную докторскую степень, не всё же Черчиллям мантии давать с чёрной шапочкой, за главного оставался заместитель госсекретаря Дин Ачесон, который сказал, что пусть британская сторона сперва изложит суть вопроса.

Британская сторона сказала, что суть вопроса связана с Грецией и Турцией. Дин Ачесон сказал, что госсекретаря на месте нет, что он, Ачесон, занят и что если у британской стороны случился такой уж нетерпёж, то пусть первый секретарь Британского посольства встретится с главами Ближневосточного и Европейского отделов Госдепартамента и изложит им обстоятельства не терпящего отлагательств дела, буде же это британскую сторону не устраивает, то пусть ждут до понедельника, а больше он ничем им помочь не может. "Ладно, - сказали флегматичные англичане, - секретаря, так секретаря. Сейчас пришлём, ждите."

И они прислали Первого Секретаря Британского Посольства мистера Сичела, чьё простое и имеющее своим происхождением старонемецкий имя (Sichel) означало - "серп". Без молота. Мистер Сичел под мышкой держал папочку, а в ней находились две ноты. Принять его должны были директор департамента по Ближнему Востоку и Африке Лой Хендерсон и заместитель директора департамента по европейским делам Джон Хикерсон. Хикерсон заявил, что у него важная встреча, отменить которую он не в силах, а потому и принять мистера Сичела он не сможет, а Хендерсон сказал, что он британского секретаря примет, конечно, но тому придётся немного подождать и сохранявший невозмутимость мистер Сичел прождал в приёмной сорок пять минут, после чего его пригласили в кабинет, где он, раскланявшись с Хендерсоном, открыл папочку, достал оттуда свои ноты и положил их на стол. Хендерсон взял ту, что лежала сверху, пробежал по ней глазами, прокашлялся, уселся поудобнее, вчитался повнимательнее и поднял глаза на Сичела. Про уикэнд и барбекю он забыл сразу. Как и про вверенные его попечению страны Ближнего Востока и чёрной Африки.