Александр Житинский - Цой Forever. Документальная повесть

• Название: Цой Forever. Документальная повесть
• Автор: Александр Житинский
• Издательство: Амфора, Петроглиф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-367-02688-7

Новая книга известного писателя и сценариста Александра Житинского, автора «Путешествия рок-дилетанта» и документальной книги «Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания», которая среди поклонников Цоя носит название «Библия «киномана».

Представляя вниманию читателя самый полный на сегодняшний день документальный материал, непубликовавшиеся свидетельства и уникальные кадры семейного архива, автор воссоздает картину жизни и творчества кумира миллионов от рождения до трагической смерти.

---

Он слушал и в то же время постоянно что-то рисовал. У него на последней странице конспекта были какие-то лица, абстракции, люди… И вот, смотрю я как-то — у него уже не в тетради, а на полуватмане, моя во-о-от такая голова…

Я гляжу на него и улыбаюсь. А он мне не в глаза смотрит, а на облик, и сам рисует, рисует. Ну, я и думаю: дам ему дорисовать, никто ведь из тридцати шести человек так хорошо и много не рисует. А Цой это умел от Бога.

Со второго полугодия второго курса у них начался диплом, сплошная практика и ученики почти не бывали в лицее. И все, Витю я почти не видела. Хотя после окончания зрелища приходил — ведь он в нашем ансамбле работал. Приводил каких-то своих ребят. Цой играл, но чтобы я видела в нем выдающегося музыканта?.. Ну, мальчишки и мальчишки. Тогда эти ансамбли были во многих школах и ПТУ.

Он был очень талантливым. И если бы проучился все четыре года — был бы хорошим специалистом в нашей области, но поскольку у него появился другой интерес…

Откуда я знала, что у него будет совершенно другая стезя?

Потом он исчез из лицея, и вдруг мы видим: Боже мой, Виктор Цой в ДК имени Горького?! Он со своим ансамблем выступал. Так мы все сбежались на концерт. Я пришла и сидела в администраторской ложе, слушала и удивлялась, что это Цой.

Такой молодой, а пел проникновенные и правильные вещи…»

Портрет этот, кстати, Цой подарил Людмиле Владимировне, а когда начался ажиотаж в связи с «Кино», рисунок, конечно же, превратился в ценность. Вообще, многие вещи, вышедшие из-под рук Цоя, теперь в цене. Попробуйте найти нэцке, которые в обилии вырезал и дарил он друзьям. Или рисунки Цоя. Такова судьба всех творений знаменитости.

Однако знаменитость тогда еще не была ею и получила не аттестат в этом ПТУ, а всего лишь справку об обучении. Чувствовалось, что музыка уже вцепилась в него обеими руками и никуда не отпустит. Группа продолжала играть на вечерах, даже когда Цой уже поступил на работу по специальности — участвовать в реставрации Екатерининского дворца в Пушкине.

Анастасия Жмаева, соученица Цоя по СПТУ (из архива В. Митина):

«Виктор Цой учился на реставратора на ул. Стойкости, 30, в училище. Там же в другой группе учились мои подруги…

Однажды девчонки сказали: у нас вечер, приходи. Пришла. Цой играл общеизвестные вещи. Мне понравилось. Кажется, на новый 1978–1979 год опять пригласили — говорят, ансамбль сформировался. Пришла. Играл Виктор Цой. Меня интересовал юноша из группы моих знакомых девчонок, и мне хотелось хоть разик с ним потанцевать медленный танец.

Но Виктор белый танец так и не объявил. Подошла к сцене, и тут он говорит: ну что, потанцевали? Все: потанцевали! Он: а теперь я вам сыграю свои вещи. И стал петь и играть. Зал застыл. Никто не танцевал, все только слушали. Одну, вторую… Ну что, говорит, не аплодируете, не понравилось? Все заорали: «Понравилось!» и зал взорвался аплодисментами.

Дальше он играл только свои вещи, в том числе на бис…

…По направлению он попал в Пушкин в Екатерининский дворец, объединение «Реставратор».

Виктор Цой работал на анфиладе Екатерининского дворца, заканчивающейся Янтарной комнатой.

Вместе снимки рассматривали, кто-то принес, все там думали, разве можно по таким нерезким фотографиям что-то воссоздать из янтаря…

Воссоздать-то можно, если нашли эти снимки — значит, можно найти резкие, но работа с янтарем вредная…

Тогда на анфиладу согнали всех, со всех объектов и всех специальностей. Я думала, что он деревянщик, поскольку видела чаще со столярами. А он был лепщиком…»

Нет, не был Витя ни лепщиком, ни деревянщиком. В эти годы он уже был музыкантом. Все его усилия, мечты, замыслы лежали в этой области. Он продолжал играть в «Палате №6» басистом, а в группе «Ракурс», состоящей из учащихся ПТУ, был гитаристом. Пел ли он там какие-то песни — история пока умалчивает.

Его одолевали уже другие замыслы, связанные с новыми друзьями — первыми питерскими панками, к которым его прибило в эти годы.

Но к воспоминаниям девушки нужно отнестись с большой осторожностью. Не было у Вити Цоя своих песен в начале 1979 года. Скорее всего, это были песни Макса, а может быть, Анастасия перепутала годы. Это бывает.

1978–1980 Андрей Панов и «Автоматические удовлетворители»

Здесь пора начинать разговор о панках и о том, почему Цой оказался в их рядах.

Ну, насчет рядов — это преувеличение. Никаких рядов панков никогда не существовало. Панков вообще невозможно построить в ряды, они всегда вне рядов. Только оказавшись в армии, панк понимает, что есть такие понятия, как ряд, шеренга, колонна и ежедневная уборка казармы.

Кстати, Цою уже пора было задумываться об этой проблеме. Приближался 1980-й — год его призыва в армию по возрасту.

Что касается панков, то тогда это слово было в моде. Совсем недавно в Англии появились первые панки — как в смысле музыкального направления, так и стиля жизни, а главное, стиля одежды, поскольку стиль одежды создать значительно легче, чем стиль жизни.

Однако компании, о которой мы будем говорить и в которую попал Цой, почти удалось создать свой стиль жизни.

Игорь «Пиночет» Покровский (из архива В. Митина):

«С Цоем мы познакомились в 1977 году у Андрея Панова (играл с Цоем в группе «Автоматические удовлетворители»). Сам себя он окрестил почему-то Свином. Мы не возражали.

Как-то зашел я к Свину, а у него сидел какой-то парень. Обыкновенный. Восточной внешности. В ту пору мы представлялись кличками: Свин, Рыба, Пиночет. А Витька протянул руку и представился: «Цой». Я решил, что это тоже прозвище.

Мы жили недалеко от метро «Парк Победы» и тусовали дома у Свина. А потом мы сдружились как-то втроем: Витька, Леша Рыбин и я.

Покупали трехлитровую банку пива, копченую рыбу и зависали то у меня дома, то у него. А иногда вместо пива покупали трехлитровую банку томатного сока, соленую рыбу и булку — и получали не меньшее удовольствие. Часами слушали музыку — Т. Rex, ХТС или Tom Robertson Band и — мечтали-мечтали-мечтали. Обо всем на свете. Например, о том, как было бы здорово, если бы в нашей стране можно было выступать на стадионе. Кстати, тогда мы думали не о том, что стадионные концерты будут когда-нибудь и у нас, а жалели о том, что такого у нас никогда не будет».

Тут, конечно, следует читать не «Андрей Панов играл с Цоем в группе «АУ»», а наоборот: «Цой изредка играл в составе этой группы Андрея Панова».

То есть примерно с 1977 года у Вити Цоя в качестве духовного наставника появляется Свин — Андрей Панов, которому природа и обстоятельства, кажется, дали все, чтобы быть панком.

Он и стал официально первым питерским панком. Во всяком случае, этот титул уже никем не оспаривается.

Родители его были из мира балета. Отец танцевал в Мариинке и при удобном случае уехал за рубеж, но не стал «невозвращенцем», как тогда говорили, а как-то оформил это дело официально. Вероятно, с помощью нового брака.

Однако присылал единственному сыну деньги, пластинки и невиданную по тем временам музыкальную аппаратуру.

Квартира была просторная, мальчики были предоставлены сами себе, да и жили рядом…

Впрочем, пусть расскажет сам Андрей.

Андрей Панов (из интервью автору, 1991):

«…У меня был сосед выше этажом. Сейчас уже переехал. С детства в одном доме жили. Однажды он сказал, что у него одноклассник или друг учится в Серовке. И у них группа хорошая, три человека — «Палата №6». Тоже как бы въехали в панк-рок и все такое… Все очень здорово типа дурака валяют. Я, говорит, к тебе их приведу.

А я как раз в это время свалил из театрального, ни черта не делал. Сидел дома, играл на гитаре, группу подыскивал. Сам до этого полгода как за гитару взялся. Аппаратуру купил, меломанство забросил.

А все началось с Монозуба. Он мне рассказал, что такое советский рок. Позже он стал Панкером, а в наших кругах это был Монозуб. Он мне позвонил и сказал, что у нас есть тоже советские группы, подпольный рок, поют на русском. Рассказал про них. А с Монозубом я познакомился, когда Юфа его привел устраиваться на работу. Я тогда был работником торговли по радио и телеаппаратуре, поскольку меломан. Монозуб тоже хотел попасть. Ну, как-то завелось знакомство, и один раз ночью по телефону он говорит, что есть такие группы, такие хорошие штуки пишут…

«Ты ведь стихи пишешь?» — спрашивает. Я тогда тоже писал что-то. Думал, что это стихи. «А играть умеешь?» — «Нет», — говорю. «Ты, — говорит, — учись.» — «Как же, — говорю, — такие крутые там…» — «Ерунда! Это очень просто — группу сделать! Соберем ребят и начнем!»

А я как раз поступал в институт, и тут на мои плечи падают полторы тысячи деревянными — от папы. Мой папа свалил из страны законным путем в семьдесят третьем. И по их правилам, если ребенок учится, бухгалтерия оплачивает обучение. Финансирует его образование, значит.