Владимир Ковтун - Полет дракона

• Название: Полет дракона
• Автор: Владимир Ковтун
• Издательство: "ИПК "Коста"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-91258-001-6

Эта книга посвящена первой встрече Востока и Запада. Перед Читателем разворачиваются яркие картины жизни народов, населявших территории, через которые проходил Великий шелковый путь. Его ожидают встречи с тайнами китайского императорского двора, римскими патрициями и финикийскими разбойниками, царями и бродягами Востока, магией древних жрецов и удивительными изобретениями древних ученых. Сюжет «Полета Дракона» знакомит нас с жизнью Древнего Китая, искусством и знаниями, которые положили начало многим разделам современной науки. Долгий, тяжелый путь, интриги, невероятные приключения, любовь и ненависть, сложные взаимоотношения между участниками этого беспримерного похода становятся для них самих настоящей школой жизни. Меняются их взгляды, убеждения, расширяется кругозор, постепенно приходит умение понимать и чувствовать души людей других цивилизаций. Через долгие годы пути проносит главный герой похода — китаец Ли свою любовь к прекрасной девушке Ли-цин. ...

---

- Откуда твое посольство.

- Империя Хань, господин.

- Я не знаю такой страны.

- Это очень далеко отсюда.

- Малиб сказал, что ты ищешь работу.

- Я не хочу бездельничать в праздном ожидании.

- Похвальное желание.

Хатем оглядел юношу.

- Тяжелую работу ты не потянешь. Двор возьмешься убирать?

- Мне все равно, чем заниматься.

- Что ты просишь?

- Еды для себя и корму для лошади.

- Хорошо. Иди к Малибу. Он скажет, что тебе делать.

Первый день прошел спокойно. Ли-цин подметала двор, бегала по многочисленным поручениям Малиба и поливала цветы, которые очень любил ее новый хозяин. Размеренная жизнь хозяйства, щебет птиц и деревенские запахи остро напомнили ей далекую родину.

Вечером ее хорошо покормили, а коню предоставили место в пустующем стойле.

Ли-цин уже знала, что жители Азии гостеприимны, неторопливы и рассудительны. Но флегматика, подобного господину Хатему, она еще не видела.

Полдня он спал, широко раскинув ноги и подставив солнцу круглый, загорелый живот. Куры подходили и клевали его в родинку на ноге, но Хатем не просыпался.

После полудня он обедал. Потом обходил хозяйство и, сделав несколько общих замечаний, снова ложился отдыхать.

По двору бегало десять или двенадцать детишек от пяти его жен. Жены занимались детьми, усадебной птицей и домашними заботами.

Этот небольшой гарем, с которым Ли-цин, по вполне понятным причинам, почти не общалась, жил своей обособленной жизнью. Надо сказать, что жены, старшей из которых не было и сорока лет, не были довольны своим господином. Его лень и безэмоциональность привели к тому, что он месяцами не навещал своих жен. Женщин, находящихся в расцвете своих жизненных сил, это сильно удручало.

Национальный состав женской половины Хатема вполне соответствовал общему этнографическому раскладу страны. Гордостью ленивого, но тщеславного Хатема была молодая гречанка, неведомо как попавшая в его провинциальный гарем. Она же и внесла в него настроения вольнодумства и легкомыслия, ибо до того была рабыней в доме богатого римского патриция, где и впитала в себя все дурные нравы Вечного Города.

- Возмутительно! – Говорила она. – Мало того, что мы целый день копаемся в навозе, не получаем никаких зрелищ, так здесь еще и пренебрегают нашими прелестями!

- Другие жены слушали ее, раскрыв рот. О зрелищах, за исключением редких сельских праздников они, и то только со слов гречанки, имели весьма туманное представление. Но, в остальном, полностью ее поддерживали.

Климена – так звали гречанку, попыталась было, для разнообразия, внести в аскетическую жизнь гарема элементы лесбийской любви, но женщины, воспитанные в строгости и целомудрии, с негодованием их отвергли.

Тогда Климена заманила в свои сети правую руку хозяина – бактрийца Малиба, а вскоре и прочие жены, поколебавшись, стали пользоваться его услугами. Гарем похорошел и приободрился.

Появление в усадьбе Ли-цин не могло пройти незамеченным женской частью дома.

- Видели вы этого юношу? – Спросила она вечером своих подруг. – Строен, как кипарис, чист лицом, утончен душой и не искушен в любви.

- Откуда ты это знаешь, Климена? – Спросила самая младшая из жен.

- Мне ли этого не знать! – Отозвалась распутница. – А упустить возможность обучить такого юнца искусству любви и неги, считаю грехом великим! Тем более, не пройдет одной луны, как он удалится, и вы вырвете у себя клок волос, если упустите такую прекрасную рыбку!

Гарем разволновался. Жены были смущены и встревожены.

Молодой иноземец понравился всем. Тонкий стан, удлиненные карие глаза под сенью черных ресниц, и какая-то тихая грусть в лице влекли к нему с неудержимой силой.

- Я все возьму на себя! – Заявила искусительница. – Не пройдет и дня, как он разделит с нами свое ложе.

Ли-цин немало удивилась, заметив на себе внимание Климены и других жен.

«Кажется, они меня разгадали…». – Подумала она. - «Ну, что ж, не вижу в этом ничего страшного. Думаю, они меня не выдадут».

Ближе к вечеру к ней подошла Климена, сделала большие глаза, и тихо сказала:

- Через час после захода солнца приходи на нашу половину. Малиба не будет, а хозяин спит, как суслик в норе. Мы должны сказать тебе что-то очень важное.

«Точно! Разгадали!». – Поняла Ли-цин, и молча прикрыла глаза в знак согласия.

В назначенный час она тихо поднялась на ноги, пересекла обширный двор, и вошла в дом. Миновала айван{119}, и прошла в боковые комнаты.

Ее ждали. Неяркий светильник выхватывал из полумрака большой ковер с расставленными на нем яствами. Небольшой кувшин с вином украшала виноградная гроздь.

Вкруг него сидели все жены Хатема, нарумяненные и прихорошившиеся. Мало, какой мужчина устоял бы перед этими мерцающими в полутьме глазами! Мало кто удержался бы от желания прикоснуться к влажным полуоткрытым губам…

Климена жестом пригласила Ли-цин сесть.

Ей протянули чашу с вином, и она чуть пригубила его. Никто не произнес ни слова. Одна из женщин взяла в руки самбук{120} и тихонько заиграла.

Ли-цин была тронута.

Негромко пели струны самбука, колеблющееся пламя светильника придавало обстановке призрачный и сказочный вид.

Чаша с вином шла по кругу, объединяя женщин общей страстью и невысказанной тайной.

Климена встала, взяла Ли-цин за руку, приглашая подняться.

Девушка встала.

Гречанка легко коснулась своих плеч, и длинная рубашка неслышно упала на пол.

Прекрасное, обнаженное тело, казалось, само излучало мягкий, глубокий свет.

Ли-цин была поражена.

Климена шагнула вперед, провела рукой по волосам и щеке гостя, скользнула по шее, плечам, груди, и…. застыла.

- О, Небо! – Воскликнула искусительница. – Ты…. Ты – девушка?

Обеими руками она развела в стороны разрез рубахи Ли-цин.

Потрясенные женщины своими глазами увидели два чудных холмика с розовыми верхушками, отличающими грубый мужской пол от утонченной девичьей красоты.

Ли-цин все поняла. Воцарилось всеобщее растерянное молчание.

Небо – великий постановщик жизненных драм. Мы все, по своему опыту знаем, как гениально оно умеет усиливать накал страстей, выводя в подобающий момент, на сцену, новые действующие лица.

Хатема, которому, по странному совпадению, не спалось в эту роковую ночь, привлекли звуки струн. И, редкий случай: он решил посетить женскую половину дома.

Читателю нетрудно представить себе выражение лица человека, заглянувшего в свой гарем, и обнаружившего там юношу, которого он три дня назад собственноручно нанял в работники.

Даже самые спокойные натуры хранят в своих глубинах неизмеренные запасы ярости.

Хатем издал нечленораздельный вопль, воздел над головой руки, и бросился вперед с намерением стереть негодяя с лица земли.

Гречанка стремительно стала между ним и Ли-цин, и громко крикнула:

- Стой, неразумный! Он – девушка!

Хатем окаменел. Только сейчас он увидел распахнутую рубаху Ли-цин, и с ней - все признаки женского естества.

Тем не менее, ни одна сцена не может продолжаться бесконечно.

Толстяк молча опустил руки, повернулся и вышел.

На следующий день многое изменилось. Ли-цин освободили от работы по дому, поселили в отдельной комнате и перевели в ранг почетной гостьи. Жены Хатема, оправившись от потрясения, вникли в историю девушки, и преисполнились к ней самым глубоким уважением.

Случай с Ли-цин произвел тектонические сдвиги и в апатичной душе самого Хатема. Внезапная, ночная сцена, юная красота Ли-цин и окружающий ее ореол таинственности, оказали на него сильное впечатление. Все произошедшее выходило за рамки его обыденных представлений об отношениях мужчины и женщины. Ли-цин не шла у Хатема из головы.

И чем больше он старался о ней не думать, тем ярче разгорался в нем огонь страсти.

В конце концов, он решил разрубить образовавшийся узел привычными методами: заполучить Ли-цин в свой гарем.

Его дипломатических способностей хватило ровно настолько, чтобы передать это предложение девушке через старшую из своих жен.

Ли-цин сначала удивилась, потом озаботилась внезапным осложнением ситуации, и передала Хатему свое глубокое сожаление вместе с отказом. «Пора уходить!». – Решила она.

Отказ Ли-цин пополнить собой женскую половину дома послужил детонатором, подорвавшим весь остальной заряд парфянских страстей.

Хатем, кажется, первый раз в жизни не спал ночь и, когда наутро Ли-цин с твердым намерением покинуть этот дом, подошла к двери, та оказалась заперта. Толстыми досками было заложено и единственное окно.

Переговоры, проведенные через дверь с самим хозяином дома, ни к чему не привели. Тогда Ли-цин решила прорваться с боем.

Спустя некоторое время двое слуг принесли узнице еду. Девушка бросилась в открытую дверь и, используя полученные когда-то уроки бойцовского мастерства, подбила глаз одному и прокусила ухо другому слуге.