Евгений Таранцев - Промысел Господень: Летописи крови

• Название: Промысел Господень: Летописи крови
• Автор: Евгений Таранцев
• Издательство: АСТ, ЛЮКС
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029724-6

Вампиры.

Они ведут свой род от Каина и именуют себя каинитами. Веками, тысячелетиями подчинялись они жесткому порядку и железной власти Совета Патриархов кланов.

Но теперь, в отдаленном будущем, на колонизированном землянами Марсе набирает силу Ян Ватек — вампир-повстанец, одержимый жаждой изменить мир.

Грядет война, которой «ночные охотники» еще не знали!

Поклонники «Блэйда» и «Другого мира»!

Не пропустите!

---

— Неплохо. Очень неплохо. Итак, что вы забыли в городе?

— Хотим оттуда попасть в центр.

— Однако.

— Это плохо?

— Нет, если повезет, оттуда действительно можно уехать по монорельсу до грузовой станции. А там — по воздуху — до ближайшего нормального поселения. Только из города вы не выйдете, заблудитесь или сгинете. А если и доберетесь до монорельса, то уж точно билет на грузовоз вам никто не даст. Просто так.

— У нас есть кое-какие деньги.

— Боюсь, этого мало в любом случае. На станции сейчас очень интересные порядки. Авиаторам интереснее будут органы Ганса и твоя… хм. Я ясно выразился?

— Весьма ясно. А вы что здесь делаете?

— Я здесь жду старого знакомого. У нас кое-какие общие интересы в городе.

— А вы можете нам помочь?

— А что я буду с этого иметь?

— У нас есть осел-киборг. Какой-никакой, а транспорт.

— Это мне неинтересно. Реальный товар у вас есть? Генетическое сырье, софт, оружие? Что-нибудь действительно ценное?

— Нет.

— Я так и думал. Ладно. Нам вроде бы все равно по пути. До границы города я вас доведу, там просто так шастать не рекомендуется. А дальше выкручивайтесь сами.

Старик переводит дыхание.

— Итак, остаток дороги мы прошли вместе с Владом. Кто он такой и чем занимается, выяснить не удалось. Он был мало разговорчив, и нам вскоре это стало неинтересно. К утру второго дня мы оказались на границе города. Мы стояли на небольшом холме, оставшемся от уранового штрека, внизу, в полукилометре пути начинались окраины города.

— Дойдете до первого кольцевого периметра, там еще цела табличка на доме. Оттуда на север. Компас есть?

— Есть спутниковый координатор.

— Нормально. Дойдете до площади перед бывшей ратушей, а там и до станции монорельса недалеко. Сами разберетесь.

— А ты?

— Я остаюсь. Желания опять лезть в те дебри у меня нет.

— Почему?

— А что я там не видел? Все, идите. Больше нам не по пути.

Ганс пожал руку Влада и первым начал спуск. За ним проследовали Гретель и ослик. Уже у самого подножия штрека Влад крикнул:

— Город пуст. Там нет никого: ни людей, ни животных. Ничего не осталось. Имейте это в виду.

Ганс хотел крикнуть что-то в ответ, но странник исчез за гребнем холма.

— Ну вот, сестра, мы почти дошли.

— Интересно, откуда он взялся, — сказала Гретель, глядя на вершину штрека, — странно.

— Забудь. Пойдем.

Город с молчаливым равнодушием принял в себя Ганса и Гретель. Он шли по кривым улицам, забвение, сочившееся по бетонным мостовым, обволакивало их.

— Мне страшно, Ганс, — прошептала Гретель.

— Мне тоже. Чуть-чуть.

Гретель замурлыкала под нос нехитрую колыбельную. Ганс усмехнулся: нашла время. Город был достаточно велик, чтобы до названной Владом улицы люди добрались к вечеру. Улица была прямой и упиралась в небольшую площадь. Темнело, улицы скрывались в закатном мраке. Только на другом конце площади мерцал огонек, вырываясь на свободу через пустую оконную раму.

— Посмотри, брат, там есть свет.

— Странно, Влад говорил, что здесь никто не живет.

— Может быть, он нас обманывал.

— Не знаю, но проверить стоит. Ты оставайся здесь, а я пойду и посмотрю, что там горит.

Ганс поставил на землю рюкзак и пошел через площадь к источнику света. Ксеноновый осветитель мерцал на втором этаже высотного дома. Точнее, его развалин. Дверь в подъезд отсутствовала и Ганс легко вошел вовнутрь. По лестничной клетке расползался приятный запах готовящейся еды. Парень вдохнул его, и желудок наполнился приятной тяжестью. Ганс уверенно двинулся по лестнице, заскрипели под ногами ступени. Со второго этажа веяло теплом, быть может, слишком сильно веяло.

Это тепло заполнило сознание Ганса, пропитало мысли. Ему показалось, что пространство вокруг уплотнилось, стало вязким и влажным. Шаги сделались ленивыми и тяжелыми, идти было трудно, но Ганс упрямо переставлял ноги. Дойдя до двери, он остановился в нерешительности. Кто знает, как отреагирует обитатель дома на визит непрошеного гостя. Но рука сама потянулась и постучала.

Дверь со скрипом отворилась. Парень переступил порог и оказался внутри. В лицо пахнуло теплом, еще более сильным и манящим. Ганс оказался в небольшой комнате, заполненной разновеликими коробками и контейнерами с шахтерской маркировкой.

В противоположной стене зияла дыра еще одной двери, занавешенная старым тряпьем.

Голос пришел оттуда:

— Кто там?

Ганс словно очнулся от забытья.

— Простите, я…

Договорить ему не удалось.

Из-за занавески вышла женщина средних лет. Она была стройна, возможно, красива. При виде хозяйки у Ганса как-то просветлело в голове. Точнее, исчезли все докучливые мысли-вопросы. Осталось только желание поскорее согреть желудок пищей и беззаветно ринуться в объятия сна. И еще Ганс ощутил знакомое жжение между ног, словно что-то напряглось и уперлось в жесткий деним комбинезона. Он зарделся.

— Мы, — начал Ганс, — с сестрой путешествуем, — и откуда это вдруг такая смелость взялась, — мы искали место для ночлега. Не могли бы вы нам помочь?

Хозяйка улыбнулась.

— Когда столько лет живешь одна, то рада любой компании. Конечно, я помогу тебе и твоей сестренке. Где она?

— Она там, на улице. Я сейчас приведу ее.

Теплота вдруг отступила. Ганс вышел и быстро пошел к Гретель и ослику.

Гретель успела задремать и не услышала, как свистнул зуммером киборг, встретив вернувшегося Ганса.

— Просыпайся, сестренка, — Ганс толкнул Гретель в плечо, — я нашел место, где мы не только выспимся, но и поедим.

— Где? Что? — спросонья засуетилась Гретель. — Что ты говоришь?

Ганс улыбнулся. В свете фонаря эта улыбка была похожа на оскал.

В доме Ундина успела приготовить ребятам воду для умывания и небольшой ужин.

— Продукты с гидропоники, не орбитальные, но лучше, пожалуй, не найдешь, — извиняясь, сказал она.

— Спасибо, — хором ответили Ганс и Гретель, давно не видевшие нормальной пищи.

Во время трапезы они едва сдерживались, чтобы не провалиться в сон. Ундина лишь тихонько посмеивалась.

— Я постелила вам наверху.

— Большое спасибо.

Как только Ганс и его сестра закрылись одеялом, их головы тут же накрыла пелена забвения.

Ундина какое-то время стояла на пороге спальни. Она провела языком по потрескавшимся губам, не забыв облизать большие клыки, выступившие на свет.

Ганс проснулся, как будто бы его кто-то вытолкал из сна. Он открыл глаза и растерянно озирался несколько секунд. Когда человек спит, его дух покидает тело и странствует в иных пространствах. Порой он забредает очень далеко, поэтому так тяжелы некоторые пробуждения. Человек словно зависает между явью и небытием, где нелимитировано правят сновидения. Так вот, если человека заставить резко проснуться, то с кровати встанет лишь его оболочка, лишенная духа, заплутавшего в чужих эфирах. Гансу повезло. Хоть его пробуждение было больше похоже на вспышку, на жадный глоток, сознание не успело далеко отлететь от тела и вернулось без последствий.

Вокруг царила ватная тишина. И было холодно. Дул резкий ветер, пронзавший тело миллионами ледяных лезвий. Ганс огляделся. Сквозь эбеновую ночную мглу явственно проступали молчаливые могильные статуи — постаменты с крестами и фигурами ангелов. Не было ни дома, приютившего Ганса и его сестру, не было мрачных городских улиц. Только где-то рядом знакомо ныл низкий голос. Ганс поднялся, чуть было не упал — ноги подкосились от внезапно нахлынувшего ужаса. Через три или четыре могилы он увидел Гретель, распятую на большой черной плите. Рядом суетилась Ундина. Но облик внезапной ночной хозяйки изменился кардинально. Ее длинные пепельные волосы были разбросаны по плечам, ветер трепал их с невиданной злостью. Глаза Ундины полыхали пурпурным пламенем. И четырьмя жемчужинами блестели во рту длинные клыки вампира.

Ганс вдруг согнулся пополам от пришедшего от Ундины мучения. Ее мучил голод, не утихающий ни днем, ни ночью. Голод был вечен, силен, жесток. И Ганс почувствовал страдания Ундины, ему вдруг стало нестерпимо жаль вампира. Но жалость эта смешалась со страшной болью во всем теле. Сильнейшей судорогой свело желудок и сердце, швырнуло обратно на камни. Ганс закричал, и его крик смешался с диким воплем вампира.

Ганс поднялся на колени. Его трясло, тошнота подкатила к горлу, на языке появился горький плевок. Мальчик со стоном исторг из себя поток желчи. Перед глазами плыли цветные круги.

— Как же тебе больно! — закричал Ганс. — Тебе же больно!

Он плакал, но не чувствовал этого. Голод был сильнее всех иных чувств.

— Отдай мне его. — Ганс был на границе, после которой начинается беспамятство.

Он протянул руки к Ундине, в глазах застыла немая мольба.