Джеймс Паттерсон - Джек и Джилл

• Название: Джек и Джилл
• Автор: Джеймс Паттерсон
• Издательство: ЭТП
• Жанр: Маньяки
• Год: 2001
• ISBN: 5-94106-008-4, 5-941060-08-4

Двое хладнокровных убийц убивают богатых и знаменитых американских деятелей одного за другим, и делают это с исключительным профессионализмом. Пока вся страна в ужасе ожидает, кто же станет очередной известной жертвой преступников, Алекс Кросс начинает самостоятельное расследование. Но сможет ли он докопаться до истины прежде, чем Джек и Джилл настигнут самую главную во всем Вашингтоне жертву? На кону жизнь президента…

---

Я не мог долее сопротивляться. Мне нужно было рассказать ей все:

— Сегодня утром я встречался и разговаривал с президентом.

— Ты? С Томом?

Нана приняла такую позу, словно получила удар в живот. Она покачивалась, как боксер тяжелого веса Джордж Форман на ринге. Шатаясь, она даже отошла от плиты, изобразив на лице некое подобие улыбки:

— Ну, рассказывай мне все-все о Томе, ради Бога. И о Салли. Правду ли говорят, что днем она носит в Белом Доме немыслимой формы шляпки?

— По-моему, это была не она, а Жаклин Кеннеди. В общем, президент Бернс мне понравился, — как бы между прочим заметил я, отрезая приличный кусок грудинки и накладывая его на хлеб. К мясу я добавил салат-латук, тонко нарезанные помидоры, щедрую порцию майонеза, много перца и целую щепотку соли.

— Я в этом даже не сомневалась. Тебе нравятся буквально все, правда, только до тех пор, пока они никого не убили, — заворчала Нана, подрезая мне помидоры. — Ну, уж теперь, когда ты знаком с самим президентом, ты можешь вернуться к расследованию убийств детей. Это очень важно для всех, живущих в нашем доме. В Сером Доме. Черный народ сейчас не слишком задумывается над теми проблемами, которые тревожат президента. Да им и не следует этого делать.

— Вы в этом уверены, миссис Фаррахан? Это уже достоверный факт? — улыбнулся я и вонзил зубы в сэндвич. Он оказался вкусным, как и было обещано. Можно резать ложкой, а во рту — просто тает.

— Если еще нет, то скоро будет. Во всяком случае, это близко к истине. Конечно, следует признать, что такое положение дел печалит меня, но мы же все живем в печальном государстве. Разве не так? Да ты просто обязан со мной согласиться.

— Ты никогда не слышала, что с возрастом люди становятся более мягкими? — попытался я перевести разговор в менее опасное русло. — Кстати, грудинка и в самом деле выше всяких похвал.

— А ты слышал, что люди с годами становятся лучше, а не только стареют? — завелась бабуля. — Они начинают заботится о подобных себе. Может быть, ты еще ничего не знаешь о том, что в нашем районе убивают крошечных, совсем малюток-негритят, Алекс, и никто не может это остановить. Ну, разумеется, грудинка великолепна. Вот видишь, что касается меня, то я становлюсь с возрастом только лучше.

Я полез в карман, чтобы вытащить зажим и заколку, которые подарил мне Томас:

— Президент знает, что у меня двое детей и поэтому передал для них вот эти памятные вещицы. — Я отдал их Нане. Она молча взяла их у меня, положила себе на ладонь и, наверное, впервые за всю жизнь, не смогла найти слов. — Скажи им, что это от Тома, что он хороший человек и пытается делать правильные вещи.

Я покончил уже с половиной своего громадного сэндвича и, выходя из кухни, забрал остатки с собой. Мне было тяжело находиться у горячей плиты и все такое прочее. — Спасибо за вкусный сэндвич и за совет. Именно в таком порядке.

— Куда ты направился? — крикнула мне вслед Нана, снова обретя дар речи. — Мы говорили о серьезных проблемах. Ты наблюдаешь геноцид против черных людей прямо в Вашингтоне, в самой столице. Им наплевать на то, что происходит в нашем районе, Алекс. Им, то есть, белым. А ты решил предательски сотрудничать с врагом.

— В общем-то, я решил пройтись, чтобы потратить несколько часов на расследование убийств детей из школы Трут, — крикнул я на пути ко входной двери, которая должна была спасти меня от очередной тирады. Я уже не видел бабулю, но ее голос следовал за мной, как сирена воздушной тревоги или, может быть, надоедливое карканье вороны.

— К Алексу наконец-то вернулся рассудок! — выкрикнула, почти взвизгнув, Нана. — Значит, надежда еще остается. Благодарю тебя, о Черный Боже на небесах!

Эта старая вешалка все же умела доставать меня, и за это я люблю ее еще больше. Просто иногда мне не очень хочется выслушивать этот раздражающий слух рэп.

Отъезжая от дома, я посигналил из своего старенького «порше». Это наш условный знак полного перемирия. Из дома до меня тут же донеслось:

— И тебе такое же «би-би»!

Глава 38

Я вернулся на злые улицы Вашингтона, юго-восточную изнанку нашей столицы. Я снова стал детективом по расследованию убийств. Я питал к своей должности какую-то болезненную страсть, хотя иногда с ненавистью относился к этой работе.

Я пытался делать все, что от меня зависело, как в Белом Доме, так и здесь. Мы установили наблюдение за школой Трут в течение дня и постоянный пост возле могилы Шанел Грин. Убийцы-психопаты частенько посещают могилы своих жертв. На то они и упыри. Цирк определенно посетил этот город. Даже два цирка сразу.

Две формы убийств, совершенно не похожие одна на другую. Я никогда не сталкивался с подобным, даже представить себе не мог, что такой хаос вообще возможен.

Бабуле Нане не надо было напоминать мне о том, что я нужен на улицах своего района. А она еще добавила, что «кто-то убивает наших детей»!

Я был уверен, что отвратительный, бессердечный монстр еще раз нанесет свой удар. В противоположность Джеку и Джилл, в его «работе» явно ощущались и страсть, и гнев. Я почти физически чувствовал его звериное безумие. И его статус новичка ничуть не успокаивал меня. Скорее, наоборот.

«Думай, как думает убийца. Попробуй влезть в его шкуру», — напоминал я себе старинные, проверенные приемы. Но это только звучит так просто, на деле же выходит совсем по-другому. Сейчас мне надо было собрать как можно больше любой информации, касающейся сути дела.

Часть дня я провел, беседуя с самыми разными людьми, встречавшимися в местных забегаловках и просто на улицах. Кое-кто из них мог сообщить мне крупицу полезных данных. Это были и развеселые гуляки, и курильщики наркотической «травки», молодежь, помешанная на роке и наркодилеры, владельцы мелких лавочек, неофициальные осведомители и даже мусульмане, торгующие газетами вразнос. Некоторым из них я устраивал настоящий «допрос с пристрастием», но никто из них не смог сообщить мне ничегошеньки ценного.

Однако я не отчаивался и продолжал работать. В большинстве случаев люди моей профессии поступают именно так. Вы бьетесь и бьетесь, несмотря на то, что вам все это кажется лишь пустой тратой времени. Приходится втянуть голову в плечи, вздохнуть поглубже и повторять все заново. В начале шестого вечера я разговорился с одним бездомным семнадцатилетним юношей, которого знал уже сравнительно давно: он приходил к церкви Святого Антония, туда, где раздавали бесплатную пищу для бедняков, и где я иногда работал в отделе благотворительности. Звали парнишку Лой Маккой, и я знал, что он изредка приторговывает крэком.

Лой перестал приходить за бесплатными обедами с тех пор, как у него завелись деньги от продажи наркотиков. Как бы мне этого ни хотелось, рука не поднималась обвинять подобных ему ребят. Жизнь их невероятно жестока и безнадежна. А потом вдруг является некто и предлагает за час работы пятнадцать долларов. И они соглашаются, так как знают, что в этом бизнесе могут обойтись и без них. Самый страшный эмоциональный удар общество пропускает из-за того, что кроме наркобоссов этим ребятам никто не доверяет и вообще не считает их за людей.

Я отозвал Лоя подальше от группы бездельников, с которыми он вместе слонялся по Л-стрит. Всех их отличали натянутые по самые брови черные вязаные шапочки, скрывавшие также и уши, золотые коронки, серьги в ушах и мешковатые штаны. Сбившись в кучу, стайка парней обсуждала то ли фильм, снятый по мотивам комиксов о Флинстоунах, то ли мультики. «Ябба-дабба!» — таким возгласом в нашем районе обычно предупреждают друг друга о появлении на улице либо полицейских, либо детективов. Вот идет ябба-дабба.

Да, он ябба-дабба, мать его! Недавно я прочел в газете о печальных статистических данных: семьдесят процентов всех американцев получают информацию исключительно из телепередач и кино.

Лой хмыкнул и ленивой шаркающей походкой двинулся через улицу ко мне. В нем было более шести футов, зато весил он меньше семидесяти килограммов. Одет он был в торчащие друг из-под друга художественно драные свитера. Сегодня он, видимо, был не в настроении, и в его приветствии прозвучала изрядная доля презрения.

— Ну, че? Ты поманил пальцем, и я должен к тебе мчаться? — заносчиво начал он. Такой тон покоробил меня, но одновременно вызвал и грустные мысли. — Какие ко мне вопросы, слышь? Налоги-то я плачу.

— Не думай, что если у тебя поперло из всех щелей дерьмо, то тебя будут больше уважать, — оборвал его я. — Оставь свои замашки для приятелей. — Я знал, что его мать давно сидит на героине, а в семье, кроме него, еще три маленькие девочки. Ютились они в самых распоследних трущобах, что было равносильно жизни в канализационном коллекторе.

— Говори, чего надо, и я пошел — у меня дел полно, — продолжал дерзить Лой. — У меня время — деньги, понял? Спрашивай, чего хотел.