Меган Максвелл - Ты только попроси

• Название: Ты только попроси
• Автор: Меган Максвелл
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-8153-3; 978-5-9910-3014-4 (Россия);978-966-14-7672-0 (Украина)

Скромная секретарша — и загадочный, невероятно притягательный миллионер. Страсть, вспыхнувшая между ними, похожа на пожар. Неискушенная Джудит никогда не испытывала ничего подобного — властный и раскрепощенный Эрик открыл ей целый мир чувственных наслаждений. Девушка готова на все, лишь бы вновь и вновь ощущать его ласки… Но у Эрика есть тайна, и Джудит еще не понимает, в какие дебри запретных отношений заведет ее страсть…

---

— Но… на все между тобой и мной… а не между…

— На все, кроме садо. Это… на все, малышка.

— Я никогда тебе не говорила, что хочу заниматься сексом с женщиной!

Эрик снова ложится на кровать.

— Я знаю…

— И?

— Я никогда не говорил, что не хотел, чтобы ты занялась сексом с женщиной. Более того, это было великолепно, и я хочу повторить. Мы просто немного поиграли, малышка. Не понимаю, почему ты так реагируешь.

— Поиграли? Это ты называешь «поиграть»? Для меня «поиграть» — значит делать это только с тобой, пусть даже с твоими любимыми штучками, но… Ты сказал — повторить?

— Да.

— Значит, это будет с кем-то другим, милый, потому что насчет себя я все ясно объяснила! Боже! Целовался с ней, а потом со мной… Какая гадость!

Эрик неподвижен. Выражение его лица изменилось. Он снова стал серьезным.

— Джуд… мои игры такие. Я, наверное, вообразил, что ты это поняла. Когда мы гуляли, я показал тебе, что мне нравится. В офисе, когда мы увидели твою начальницу с дружком, была первая подсказка. В «Moroccio», во время ужина, я дал тебе вторую. Дома я научил тебя пользоваться вибратором, и это был третий намек. Ты умная женщина и…

— Но… это развратно. Секс — это игра для двоих. А то, что делаешь ты…

— То, что делаю я, — это секс. И мой взгляд на секс не развращенный. — Он повышает голос. — Конечно, это игра между двумя людьми. Я всегда об этом помнил, именно поэтому спросил, готова ли ты на все. Или я не спрашивал тебя?

Он ждет ответа, и я киваю головой.

— Ты сказала «да». Вспомни. Меня утомляет традиционный секс, а тебя — нет?

Я молчу. Не хочу говорить.

— Джуд, секс — это игра. Игра, в которой может быть страсть, чувства и все, что ты захочешь. Мне нравится доставлять тебе наслаждение. Я упиваюсь твоим наслаждением и схожу с ума, когда вижу, как ты распаляешься желанием. И я прихожу в ярость, когда ты говоришь, что то, что я делаю, — извращение. Мне это очень неприятно. Твои детские убеждения и недостаток хорошего секса — это все…

— Недостаток хорошего секса? — вскрикиваю я. — К твоему сведению, мой секс всегда был просто фантастическим! Мужчины доставляли мне столько же или даже больше удовольствия, чем ты!

— Позволь тебе не поверить, — холодно смеется он.

— Конечно же!

Я сжимаю кулаки — так и хочется его стукнуть!

— Ладно, Джуд. Я не сомневаюсь, что другие мужчины тебя удовлетворяли. Я лишь говорю, что твой секс никогда не был таким, как со мной. Черт возьми, разве ты когда-нибудь говорила: «Трахни меня!», покраснев от страсти?

— Это вульгарное слово. Грубое.

— Нет, малышка. Ничего подобного. Просто за тебя это сказала страсть. В определенных ситуациях страсть делает людей раскованными. Страсть — это когда хочешь смотреть, как другая женщина или другой мужчина терзают тело твоей женщины, а ты наслаждаешься увиденным или участвуешь. Джуд, в ду́ше ты полностью отдалась страсти. Ты сказала то, что хотела. Ты попросила трахнуть тебя, потому что хотела этого.

— Я не хочу тебя слушать.

— Нравится тебе или нет, но ты такая же, как и бо́льшая часть человечества. Проблема в том, что человечество делится на тех, кто не довольствуется традиционным сексом и наслаждается им без всяких табу, и на тех, кто воспринимает секс как грех. Для многих секс — это опасность! Для меня же секс — развлечение! Наслаждение! Блаженство! И знаешь, что бесит меня больше всего? Тебе понравилось то, что ты испытала. Ты наслаждалась вибратором и женщиной, и ты даже сказала слово «трахнуть». Твоя проблема в том, что ты это отрицаешь. Ты обманываешь сама себя.

Рассерженная и возмущенная, я не отвечаю. Он прав, но я не собираюсь в этом признаваться. Я скорее умру.

Не глядя на него, надеваю трусики и бюстгальтер. Мне хочется поскорее уйти отсюда. Исчезнуть из этого отеля и из его жизни. Эрик, лежа на кровати с видом всемогущего бога, молча за мной наблюдает. Я ищу джинсы и майку, одеваюсь, становлюсь в центре комнаты и говорю:

— Уже ничего нельзя изменить. Но с этой минуты вы снова сеньор Циммерман, а я сеньорита Флорес. Я хочу вернуться к нормальной жизни, и для этого вы должны исчезнуть.

Я разворачиваюсь и ухожу.

Мне нужно проветриться и забыть о происшедшем.

13

Воскресенье.

Я обессилена.

Хочу забыть об Эрике, но по-прежнему болят мышцы внизу живота после его сумасшедших атак, и поэтому я постоянно вспоминаю вчерашний день. Это ужасно. Я до сих пор не могу поверить, что какая-то женщина играла с моей киской в его присутствии.

В начале двенадцатого я наконец встаю с постели и звоню папе. Я делаю это каждое воскресное утро. К тому же сегодня финал чемпионата Европы по футболу. Представляю, как он переживает. Кому нравится футбол, так это моему отцу. Я слышу два гудка и затем:

— Привет, смугляночка.

— Привет, пап.

Поговорив минут десять о Курро и чемпионате, отец меняет тему разговора:

— С тобой все в порядке? У тебя грустный голос.

— Все нормально, пап. Я просто немного устала.

— Смугляночка, — он старается развеселить меня, — у тебя две недели до отпуска, не так ли?

Действительно. У меня отпуск с пятнадцатого июля. Настроение улучшается.

— Точно, папа. Это уже так скоро… Мне не терпится.

Он смеется. Я рада за него. Папа тяжело перенес смерть мамы два года назад, и я счастлива слышать, что он в порядке.

— Ты приедешь ко мне на несколько дней? Здесь уже тепло, и я наполнил бассейн, чтобы ты могла расслабиться.

— Конечно, папа. Даже не сомневайся.

— Ах, да… Лусена, Бичаррон и я записались в Пуэрто-Реаль. Ты их порвешь.

Мне становится весело. Отцу и двум его лучшим друзьям нравится участвовать в этом поединке, и я не могу и не хочу от него отказываться. Это то, что мы делаем с самого моего детства. Они весь год обсуждают его, и, когда я летом приезжаю в Херес, у них начинает кипеть в жилах адреналин.

— Отлично, папа. Поедем.

— Кстати, я вчера разговаривал с твоей сестрой.

— И?

— Знаешь, дочка, она показалась мне удрученной. Ты не в курсе, что с ней?

— Откуда я могу знать, папа? Ты же знаешь, как она любит нервничать по пустякам, — говорю с напускным спокойствием и пытаюсь сменить тему: — Где ты будешь смотреть матч?

— Дома. А ты?

— Я договорилась встретиться с Асу и парочкой друзей в баре.

— У тебя так и не появился парень, смугляночка?

— Нет, папа.

— Я рад это слышать, доченька. Потому что если он будет похож на твоего бывшего с серьгой в носу и в брови, я этого не вынесу.

— Па-а-а-а-а-а-а-а-апа… — еле выговариваю я, задыхаясь от хохота.

Каждый раз, когда вспоминаю, как он смотрел на Лоло, моего бывшего, когда я их знакомила, не могу удержаться от смеха. Во многом мой отец очень консервативен, особенно если это касается моих парней. Но мы снова возвращаемся к футболу.

— Слушай, доченька, я организовал на заднем дворе гриль-барбекю. Как ты понимаешь, придут закадычные друзья. Кстати, пару дней назад Бичаррон сказал, что скоро в Херес приедет Фернандо. Кажется, он сейчас в Мадриде и может навестить тебя.

Опять Фернандо!

Практически всю мою сознательную жизнь отец и Бичаррон добиваются, чтобы между мной и Фернандо завязались серьезные отношения. В восемнадцать лет с Фернандо я потеряла девственность. Это были мои первые отношения с мужчиной, и я вспоминаю о них с улыбкой. Как же я нервничала, и каким же он был внимательным… В постели он нежный и спокойный, и другие мужчины возбуждали меня намного сильнее — хотя он вполне нормальный парень.

Поговорив немного о чудесной работе Фернандо в полиции Валенсии и о том, какой он классный парень, я вновь перевожу разговор в другое русло, и мы в который раз возвращаемся к футболу. Отец оживляется, и мне становится весело, когда представляю отца и его верных друзей, напевающих что-то типа «Я испанец… испанец… испа-а-анец…».

Минут через пять прощаюсь с ним и кладу трубку. Смотрю на лежащего на полу Курро и беру к себе на диван. Он тяжело дышит, и у меня сжимается сердце. Два месяца назад ветеринар сказал, что ему осталось совсем немного, он старенький и кроме поддерживающего лечения я могу подарить ему лишь свою ласку и любовь.

Звонит мобильный телефон. Сообщение. Фернандо!

«Я в Мадриде. Давай зайду за тобой, и мы посмотрим матч вместе».

Отправляю ему «Договорились!» и падаю в кресло.

В половине третьего решаю разогреть в микроволновке рис с сосисками. Нет настроения готовить. Наевшись, устраиваюсь в кресле и сразу же погружаюсь в объятия Морфея. Но меня будит телефонный звонок. Сестра.

— Привет, Булочка, чем занимаешься?

Потягиваюсь.

— Спала, пока ты меня не разбудила.

— Ну что, ты вчера повеселилась?

Вспомнив вчерашний день, киваю и отвечаю:

— Да. Можно сказать, что да.