Дуглас Хьюлик - Клятва на стали

• Название: Клятва на стали
• Автор: Дуглас Хьюлик
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09699-8

Уличный вор и шпион Дрот, внезапно повышенный в преступной иерархии до ранга Серого Принца, попадает в тяжелое положение. Кто-то подставил его, убив Щура, собрата Дрота по ремеслу и равного ему по статусу. Вдобавок исчезает его закадычный друг Бронзовый Деган, потрясенный коварством Дрота, который нарушил священную клятву на стали, поступив так во благо Дорминиканской империи и воровского Круга.

Но не только Деган взбешен поступком Дрота. Клятва на стали неразрывно связана с долгим правлением императора Стефана Дорминикоса, попеременно существующего в трех воплощениях. Дрота припирают к стене, и он вынужден отправиться во враждебную страну восточного коварства, джиннов и магии.

---

Справедливо.

Если не учитывать, что все это было собачьей чушью.

Из дневника Эталона я узнал правду: Ангелы не имели никакого отношения к разделению души и бесконечному правлению Стефана Дорминикоса. Единственная причина его неизменного возвращения была в том, что он поручил своим магам – Эталонам – раскрыть секрет бессмертия. Те не справились и предложили лучшее, что могли: циклическое возрождение.

История с Ангелами, избранием Вечного Императора и рождением Имперского Культа была выдумкой от начала и до конца. А хуже стало то, что затея медленно разваливалась. Не с точки зрения магии, благо колдовство работало исправно – по крайней мере, так казалось извне, – а с точки зрения перевоплощавшегося человека, то есть людей.

Ни для кого не являлось секретом то, что последние сто лет императорские ипостаси неизменно скатывались в безумие. Старея, каждый император впадал в паранойю насчет самых разных вещей, особенно остальных воплощений. Со временем это напитывалось все большей враждебностью. В настоящий момент расстройство было слабым, но, как отметила Одиночество, исход угадывался легко: рано или поздно одно воплощение открыто столкнется с другим и империя начнет воевать сама с собой. Это будет продолжаться вечно, ибо если император, в которого ты верил, не умирал, то живо было и его дело. Но я не мог сказать того же об империи, и это вселяло тревогу. Нет империи – нет и Круга, а мне не хотелось увидеть, как мое единственное достояние и окружение, родное почти как семья, отправится псу под хвост из-за религиозного блефа. Одно дело травить нас как преступников, но истребить из-за ошибки истории? Нет, благодарю.

Тут-то и возникла проблема. Деган разделял мнение той части своего ордена, которая считала, что защита империи подразумевала защиту императора. Если бы я разрешил ему последовать голосу совести и отдать дневник, то сползание к гражданской войне стало бы необратимым. Мне же было нужно, чтобы сведения из дневника свалили человека, которого Деган поклялся защищать. И потому я вырубил моего лучшего друга в тот самый миг, когда он повернулся спиной, и сбежал с записками Эталона, хотя и понимал, что этим губил жизнь Дегана.

Но если я предал Дегана однажды, то это не означало, что я был готов повторить. Если Волк принадлежал к другой части ордена, то будь я проклят, если стану ему помогать.

Тот, в свою очередь, небрежно отмахнулся от вопроса.

– Дела, существующие у ордена с императором, тебя не касаются.

– Касаются после твоей подставы. Поэтому или говори правду, или я просто уйду, соберу людей, и мы разберемся с твоим враньем.

Он вернул вес тела на пятки, но в остальном не шелохнулся.

– Любишь красочные угрозы? Ты делаешь из знания клинок. Отлично: я отступаю и остаюсь с орденом. Нет, – произнес Волк, предупреждая мои возражения жестом. – Не перебивай. Под этим я разумею, что мечтаю видеть объединение Деганов ради одной цели, как было на заре нашего существования. Я хочу посмотреть, на что мы способны без этой занозы в заднице, которая постоянно отравляет нам жизнь, гниет и разделяет нас. Ты хочешь знать, откуда мне известно о поединке Бронзы и Железа? Из его неизбежности. Не сразись они, сразился бы кто-то другой. У меня, как ты скажешь, нет ни доказательства, ни свидетелей, но это не важно. Один Деган пролил кровь другого из-за того, что понимается под служением империи. Если это деяние останется невыясненным, то орден пожрет сам себя. Я хочу предотвратить это, и потому мне нужен Бронза.

– Как поучительный пример? – спросил я. – Притащишь его к своим братьям на какой-то глумливый суд?

– Ты ничего не понимаешь.

– А чья, по-твоему, в этом вина?

– Как сделать пример из того, кто уже образец? – Волк вздохнул. – Когда наши спорили, ругались и даже меняли точку зрения, Бронза стоял непоколебимо, как скала. Для него это вопрос не оснований и намерений, а убеждений. Бронза в ордене на особом счету. Держась в стороне, он приобрел известный авторитет. Немалый подвиг – хранить молчание в помещении, набитом орущими, упрямыми мечниками. Бронза пользовался влиянием среди Деганов до гибели Железа и, может быть, сохранил его и сейчас. Именно поэтому он мне понадобился: мне нужен его авторитет, чтобы успокоить распри, пока не стало хуже. Пока мы окончательно не пойдем стенка на стенку.

– Но если его не слушали раньше, то почему послушают теперь? Ты сам сказал, что он совершил немыслимое: замочил Дегана.

– Именно поэтому и могут прислушаться.

– Это, конечно, не лишено какого-то дикого смысла, – я запустил пальцы в шевелюру, – но давай притворимся, будто я не Деган, не думаю, как Деган, и не имею понятия о Стае, Клятвенниках, Страждущих или как там, к дьяволу, называется скопище Деганов – ладно? Просто объясни, чтобы я понял.

Волк подался вперед, положив левую руку на рукоять меча, и указал правой на клинок Дегана за моим плечом.

– Усвой главное: уже столетия не было случая, чтобы Деган обнажил – причем всерьез – сталь против другого члена ордена, убийств же не было со времен основания. Деяние Бронзы – не мелкий проступок. Если между двоими нашими возникают столь фундаментальные разногласия, что дело доходит до поединка, то это подрывает основы нашего служения. И то, что это совершено таким уважаемым человеком, как Бронза, усугубляет положение. – Волк с сомнением покачал головой. – Нет, если кто и может пошатнуть орден, то исключительно он: человек, проливший кровь брата и после нашедший в себе силы избавиться от клинка.

– И что же, они просто позволят ему вернуться и передумают?

– Ну нет, не совсем.

– Что значит – «не совсем»?

– Я не уверен, что его пустят в Казарменный зал.

– И почему?

– А ты как думаешь?

Да, об этом-то я и думал.

– Пошел к черту! – Я встал.

Тяжелая рука легла на мое плечо.

– Послушай меня. Это может выгореть.

– Черта с два оно выгорит. Если ты думаешь, что я собираюсь…

– Я думаю то, – сказал Волк, – что в настоящее время у ордена нет надежды большей, чем Бронза, а у него, в свою очередь, большей, чем я. Если кто-нибудь из моих братьев и сестер найдет его раньше, то дело наверняка кончится кровью. Мы не склонны прощать. Но выйдет он победителем или нет, будет поздно: орден может смириться с трупом одного Дегана, если я встану за Бронзу, но с двумя? Или больше? – Он помотал головой. – Нет. Если ты хочешь спасти Бронзу, а я – орден, то мне придется найти его раньше других.

– Как же ты поможешь ему вернуться? По-моему, ты сейчас сказал, что даже не уверен, пустят ли его в этот, как его, – Казарменный зал?

– Это ближайшее подобие зала заседаний, какое у нас есть. Ты прав: вернись он сам, это будет все равно что броситься на собственный меч. Но у меня есть это. – Волк похлопал по эфесу своего меча. – И еще это, с твоего и его разрешения. – Он указал на клинок Дегана. – Имея то и другое, я обладаю правом ходатайствовать за него. Я могу напомнить старые традиции ордена и попытаться защитить его от суда, пока он не получит возможность высказаться.

– И что он скажет? – Я вспомнил Медь и холод стали в ее глазах, когда она спрашивала о Дегане. – Чем ему оправдать убийство Железа?

– Не знаю, – покачал головой Волк. – Но я считаю, что у него должен быть шанс предстать перед орденом и изложить свою версию случившегося. Я думаю, он вправе просить о мире и ознакомиться с мнением своих товарищей, стоя с ними лицом к лицу. По-моему, он должен раз и навсегда уяснить, останется его имя в наших списках или покроется позором. Но прежде всего я считаю, что он заслуживает возможности выбрать между искуплением и проклятием. – Волк посмотрел на меня сверху вниз. – Ты согласен?

Мне было не ответить: пересохло во рту. Не возразить, что Деган покинул Илдрекку по собственной воле и знал, что делает, с того момента, когда спас мне жизнь и вышел из горящего склада. Не крикнуть о его единственном желании – чтобы его оставили в покое.

Я промолчал, ибо не был уверен, что это правда. Потому что понял: все названные мной причины, по которым я позволил Дегану уйти, являлись оправданиями моего нежелания ни пойти за ним, ни разыскать его. И потому что Волк, черт его побери, был прав.

Но этого было все-таки мало.

– Почему я должен тебе верить? – спросил я. Не самый сильный довод, но другого у меня не осталось. – Откуда мне знать, что вопреки всему сказанному ты просто не пропишешь Дегану стальное лекарство, как только увидишь?

– Ты и не должен, – просто ответил Волк. – Мне нечем тебя заставить, кроме как пригрозить уничтожить вместе с твоей организацией. Разве что попросить. И дать мое слово в том, что я ищу Бронзу не ради отмщения.

– В одной руке меч, в другой обещание? Такое сочетание не слишком способствует спокойным размышлениям.

Волк вскинул брови.

– Хочешь, чтобы я присовокупил второй? – спросил он, барабаня пальцами по эфесу сабли.