Роберт Стайн - Берегись снеговика

• Название: Берегись снеговика
• Автор: Роберт Стайн
• Жанр: Ужасы и Мистика

У него холодное сердце!

Жаклин жила со своей тетей в Чикаго. Но больше они там не живут. Они переехали в местечко под названием Шерпия. Это крошечная деревушка на границе с Полярным Кругом. Жаклин не в силах поверь, что застряла в этом Черт-Знает-Где. Ни тебе кинотеатров. Ни магазинов. НИЧЕГОШЕНЬКИ. Вдобавок, в деревне творится какая-то чертовщина. По ночам слышны какие-то завывания. А перед каждым домом стоит снеговик. Жуткий снеговик в красном шарфе. На лице глубокий шрам. И поистине злобная усмешка…

---

Тут ее взгляд упал на мою куртку, брошенную на кресло в прихожей.

— Ты что, выходила?! — воскликнула она, обернувшись ко мне с испуганным лицом.

— Ну… да, — созналась я. — Я думала, если немножко пройдусь…

— Тебе нельзя гулять посреди ночи, — сказала тетя. Она потерла свое больное горло и сердито прищурилась.

— Прости, — пробормотала я. — А что тут, в сущности, такого? Что ужасного в том, чтобы выйти куда-то ночью?

Она замялась, покусывая нижнюю губу, как делала всегда, когда задумается.

— Это попросту опасно. Вот и все, — прошептала она наконец. — Ну как провалишься в снег или еще что-нибудь случится? Ну как ты ногу сломаешь? Здесь никто к тебе на помощь не выйдет.

— А я докачусь колбаской! — пошутила я и рассмеялась, но она ко мне не присоединилась.

Я буквально чувствовала, что у нее на уме что-то еще. Ее волновало вовсе не то, что я могу упасть. Ее волновало нечто совсем другое.

Но говорить об этом она не хотела.

Неужели это как-то связано с дикими завываниями?

Неужели это как-то связано со снеговиком на вершине горы, о котором предупреждал меня Конрад? Со снеговиком, о котором тетя сказала, что это всего лишь местные предрассудки?

Я зевнула. Меня наконец-то потянуло в сон. Хотелось спать, а не ломать над всем этим голову.

Я обняла тетю Грету за изящные плечи и проводила через холл в ее комнату.

— Прости, что разбудила, — прошептала я. Затем пожелала спокойной ночи и поднялась по лесенке в свою комнатенку на чердаке.

Зевая, я сняла джинсы и свитер и бросила на пол. Потом запрыгнула в постель и натянула одеяло до подбородка.

Бледный свет луны по-прежнему лился в круглое окошко на другом конце комнаты. Я закрыла глаза. Снаружи больше не было слышно завываний. И вообще не доносилось ни звука.

Я зарылась головой в мягкую подушку. Новая постель все еще была жесткой. Но я настолько вымоталась, что мне уже стало все равно.

Я уже засыпала, когда чей-то шепот вплыл в комнату.

— Берегись снеговика, Жаклин… Берегись снеговика…

14

Ахнув, я села на постели.

— А? Кто здесь? — выдавила я.

Я посмотрела на окно. Неузнаваемые очертания моей мебели призрачно серебрились в лунном свете.

— Берегись снеговика… — повторил шепчущий голос. — Жаклин, берегись снеговика…

— Кто вы? — крикнула я. — И откуда знаете мое имя?

Сидя в неудобной кровати, я обеими руками вцепилась в край одеяла, стискивая его, сжимая изо всех сил.

И прислушивалась.

Воцарилась тишина.

— Кто вы? — мой голос был тоненьким и пронзительным.

Тишина.

— Кто вы?!

Тишина…

Не знаю, как долго я так сидела, ожидая ответа. Но в конце концов я все-таки провалилась в сон.

На следующее утро я рассказала тете о ночном шепоте и его предостережении.

Она отхлебнула кофе, прежде чем ответить. Потом потянулась через стол и сжала мою руку.

— Мне и самой кошмары снились, — сказала она шепотом; ее горло еще не прошло.

— Кошмары? — спросила я. — Думаешь, это был сон?

Тетя Грета кивнула и сделала еще один добрый глоток.

— Конечно, — проскрипела она.

Я провела день, помогая тете распаковывать коробки и обустраивать наш новый дом. Каждую коробку я обшаривала в поисках старой книги стихов, но так и не сумела ее найти. До этого я и понятия не имела, сколько вещей мы привезли из Чикаго. И в такой маленький домик. Было сущей морокой искать для всего место.

Пока мы работали, я подумала о Ролонде. Она обещала встретиться со мною в крошечной деревенской церквушке после обеда. Она сказала, что этим вечером сможет поведать мне всю правду о снеговике.

Правду…

Я живо представила испуганное лицо ее брата, когда он стоял на заснеженной подъездной дорожке, наблюдая за нами. И вспомнила, в какой они пришли ужас, когда я сказала им, что иду на вершину горы.

Эта деревня переполнена страхом. Неужели все из-за каких-то дурацких суеверий?

После ужина, помыв и вытерев посуду, я надела куртку и сапожки. Я честно сказала тете Грете, что иду к деревенской девочке-ровеснице, с которой познакомилась во время вчерашней прогулки.

— На улице сильный снегопад, — предупредила тетя хриплым шепотом. — Не слишком задерживайся, Жаклин.

Я пообещала вернуться домой не позже девяти. Затем накинула капюшон, натянула перчатки и вышла на улицу.

Неужели здесь каждый день снегопад? — подумала я, покачав головой.

Я всегда любила снег. Но не до такой же степени!

Снег валил стеной, подгоняемый, вдобавок, сильнейшим ветром. Я пригнула голову и поплелась вниз по дороге в направлении церкви. Снежинки облепили лицо и жалили глаза. Я едва могла хоть что-нибудь видеть.

Ну и буран!

Я беспокоилась, сможет ли Ролонда придти.

Каменная церквушка стояла напротив почтамта. От моего дома до нее было рукою подать. Но в разгулявшейся метели это было все равно что несколько миль.

Не поднимая головы, я пробиралась через глубокие сугробы. Снег попал в сапог, промочив носок.

Я испустила дрожащий стон.

— Щас околею! — крикнула я вслух.

Вокруг не было никого, кто мог бы меня услышать. Дорога была пуста. Никакого движения. Я миновала ярко освещенный дом, но в окнах тоже никого не заметила.

Снег хлестал в лицо, облепил куртку, словно пытался меня остановить. Словно хотел заставить меня повернуть назад.

— Это безумие, — пробормотала я. — Безумие. Черта с два Ролонда сегодня выйдет.

Щурясь и пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь серую мглу, я увидела белеющий в ней шпиль церкви.

— Надеюсь, она открыта, — произнесла я вслух.

Пригнув голову, я бросилась через дорогу — и врезалась во что-то твердое. И очень холодное.

Злые черные глаза уставились на меня.

Я закричала.

15

А через секунду чьи-то руки оттащили меня в сторону.

И кто-то прокричал:

— В чем дело, Жаклин?

Крик застрял у меня в глотке. Я шарахнулась назад, сапожки заскользили по влажному снегу.

Я повернулась и увидела Ролонду, тянущую меня за рукав куртки.

— Я увидела, как ты врезалась в снеговика, — сказала она. — Ты зачем подняла такой крик?

— Я… я… — заикалась я. Сквозь падающий снег я уставилась на снеговика — на темные глаза, на шрам, спускающийся по круглой физиономии.

— Я… я просто дурачилась, — пробормотала я.

Я корила себя за глупое поведение. Теперь Ролонда может решить, что я круглая идиотка.

Что со мной, в конце концов, творится? Поднять визг из-за того, что врезалась в снеговика!

— Зачем ставить это страшилище перед церковью? — спросила я.

Ролонда не ответила. Ее темные глаза не отрывались от моих.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я кивнула.

— Ага. Все прекрасно. Давай, наконец, уйдем от метели.

Я бросила последний взгляд на ухмыляющегося снеговика. Затем последовала за Ролондой к деревянным дверям церквушки. Мы вошли и принялись стряхивать снег с обуви на соломенную циновку.

— Здесь когда-нибудь снег не валит? — проворчала я, откидывая капюшон и расстегивая куртку.

— Конечно. Однажды на целых десять минут перестал. Как раз летние каникулы были! — пошутила Ролонда. Она встряхнула длинными черными волосами.

Я огляделась. Мы находились в помещении, напоминавшем комнату ожидания. У стены стояла длинная деревянная скамья. Над ней слабо мерцали два светильника, напоминавшие старинные газовые лампы.

Мы побросали куртки у скамьи и сели. Я растирала руки, пытаясь их отогреть. Щеки горели с мороза.

— Тут тепло и уютно, — сказала Ролонда, стараясь говорить как можно тише. — Пастор всегда хорошо протапливает церковь. Он не любит холода.

— А кто ж его любит? — буркнула я, растирая уши, чтобы вернуть им чувствительность.

— Здесь чудесное тихое место, чтобы поговорить, — продолжала Ролонда. — Особенно если речь идет о таких вещах… страшных.

— Страшных? — переспросила я.

Она окинула взглядом белые стены. Мне вдруг показалось, что она чувствует себя не в своей тарелке.

— Твоя тетя что-нибудь рассказывала тебе о деревне? — прошептала Ролонда. — Что-нибудь о ее истории?

Мне пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать. Уж очень тихо она шептала.

Почему она так нервничает? — недоумевала я. Мы же здесь совсем одни.

— Нет, — ответила я. — Ни слова. Честно говоря, я сомневаюсь, чтобы тетя Грета хорошо знала эту деревню.

— Так зачем же вы сюда переехали? — удивилась Ролонда.

Я пожала плечами.

— Убей — не знаю. Тетя Грета ничего не объяснила. Сказала только, что пора покидать Чикаго.

Ролонда напряженно подалась вперед и приблизила свое лицо к моему.

— Я расскажу тебе, — прошептала она. — История этой деревни очень необычная. Люди не особо ее обсуждают.