Джон Лав - Вера

• Название: Вера
• Автор: Джон Лав
• Издательство: Фантастика Книжный Клуб
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91878-110-4

Его назвали «Верой» — инопланетный космический корабль, некогда уничтоживший Шахранскую империю. И вот спустя триста лет «Вера» возвращается, на этот раз угрожая Содружеству, государству людей, объединяющему множество звездных систем. Оказавшись на краю гибели, человечество делает ставку на свое секретное оружие — смертоносные крейсеры класса «аутсайдер». Элегантные и красивые снаружи, но уродливые и строго функциональные внутри, почти все они носят имена убийц и маньяков. Эти суда спроектировали тайно, собрали в отдаленных уголках галактики и отправили в полет без всяких церемоний. На них служат специально отобранные люди, слишком безумные и опасные, чтобы жить в обществе, но слишком выдающиеся, чтобы от них можно было избавиться. И теперь один из «аутсайдеров», корабль «Чарльз Мэнсон», принимает бой там, где «Вера» однажды одержала победу, в системе Шахры. Изгои и психопаты, те, кого презирают и боятся по всему Содружеству, становятся его единственной надеждой, ведь только они могут бросить вызов «Вере» и, возможно, одолеть ее. Но даже они не подозревают, с чем им предстоит столкнуться…

---

— Надеюсь, ваше путешествие было не слишком утомительным? Я с большим нетерпением ждал нашей встречи. Мой сын Тахл столько про вас рассказывал. Я так рад, что вы смогли приехать сюда и навестить нас, пока ваш корабль стоит на Шахре. Входите, входите…

— Кажется, вас что-то тревожит сегодня, коммандер Фурд. Надеюсь, причина не в еде.

— Еда прекрасная, спасибо. Дело в том, что меня редко куда-либо приглашают дважды. Я — не очень хороший гость.

— Да, мой сын Тахл говорит, что вы называете это «социальной неуверенностью». К тому же вы совершили длинное путешествие, а директор Суонн всячески противился вашему визиту сюда. Мое приглашение было сделано из лучших побуждений, но, возможно, не совсем уместно.

— И то и другое, я крайне вам благодарен. К тому же мой визит сюда напомнил директору о том, что я не подчиняюсь его приказам.

Суонн был директором флота Гора — регулярного военного флота, — и присутствие «аутсайдера» в Блентпорте его глубоко оскорбляло.

Тишина затянулась. Глаза Шулху почти не двигались, только изредка мелькала горизонтальная пленка вторых век. Змеевидное лицо, обычно почти неподвижное, казалось, текло в бликах от огня.

— Хорошо, коммандер. Вы целый вечер вели светские беседы за ужином с моими соседями. Давайте не продолжать их. Можем ли мы пообщаться свободно? Здесь вы вправе говорить не для протокола, как сами понимаете.

Большинство шахран были прирожденными лингвистами, но Шулху с его практически совершенным знанием языка Содружества тревожил Фурда; он говорил так, словно понимал людей настолько же хорошо, насколько владел их наречием.

— Вы имеете в виду «поговорить свободно» о том, что я тут делаю?

— Все знают, что вы тут делаете, коммандер. Особенно я. Мой сын Тахл в общих чертах изложил мне суть полученных вами приказов.

Его сын Тахл сидел сбоку, почтительно молчал и частично прятался в тени. Обед в честь Фурда закончился, и остальные присутствовавшие на нем — лишь небольшая часть живших в Хришшихре — вернулись в свои апартаменты, перейдя двор и закрыв за собой двери. Пустые стулья остались стоять по дуге вокруг гаснущего огня. Во время трапезы многое — приглушенный мягкий свет, тихие разговоры, тщательно продуманные недосказанности — напомнило Фурду о «Чарльзе Мэнсоне».

Коммандер повернулся и демонстративно уставился на Тахла, который не выказал даже тени видимого смущения. Изящный шахранский стул из темного дерева, на котором сидел Фурд, пусть и был гораздо прочнее, чем выглядел, но все равно скрипнул под его весом.

— Тахл — ваш сын, но он также офицер моего корабля. Эти приказы конфиденциальны. Или были таковыми.

— Я сказал, «в общих чертах», коммандер, а не в деталях. В общих чертах их знают все. И в любом случае закон Содружества не признает каких-либо секретов внутри шахранской семьи.

Так как шахране размножались неполовым путем раз или два за всю жизнь, связь между отцом и сыном оставалась очень сильной; собственно, это была единственная связь среди их вида — ведь все остальные ослабли за прошедшие триста лет. Горные замки вроде Хришшихра обеспечивали необходимый для жизни минимум, давая кров семье из двух, реже трех членов, которые очень редко ели вместе. Отцы умирали, сыновья вырастали, приобретая почти такую же личность, и размножались; потом умирали, и уже их сыновья, вырастая, почти ничем не отличались от родителей, рожали и угасали. Шахранское общество было консервативным и незначительным.

Фурд знал обо всем этом из-за длительного общения с Тахлом, но конкретное указание на закон Содружества упоминалось в ориентировке, и он должен был о нем помнить.

— Разумеется, — поспешно сказал он. — Приношу мои извинения.

Шулху бесстрастно кивнул:

— Вы не слишком хороший гость. Я больше не стану приглашать сюда социально неуверенных людей.

Вечер продолжался, Фурд по-прежнему говорил. Несмотря на дурные предчувствия и вопросы, грозно маячившие в глубине, он неожиданно понял, что разговор ему нравится: отец Тахла оказался хорошим собеседником. Сын же не произнес и слова, явно решив предоставить старших обществу друг друга.

— Конечно, я наблюдал за вами, когда вы увидели шрахр, — сказал Шулху. — Потом смотрел, как вы изучаете сухой лист. Тех и других все больше и больше. Мы хорошо подготовились к зиме, но готовы ли ваши люди к своей?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Я слушаю передачи Содружества, коммандер, читаю журналы Содружества. Все они говорят о «Вере» как о некоем громе, звучащем вдалеке. Намекают, что целые системы, включая эту, попадут в неприятности, когда Она придет. Я стар и болен, скоро умру, потому меня очень мало вещей беспокоит в этом мире. Но данное обстоятельство тревожит.

Высокие узкие окна прорезали одну стену зала, подобно отметинам от когтей. Фурд встал, потянулся и, клацая каблуками по плитам пола, подошел к ним, решив выглянуть наружу. Коммандер отличался немалым ростом и мощной комплекцией, он был темноволосым и бородатым, уроженцем в четвертом поколении одной из планет Содружества с повышенной гравитацией. От него шел мускусный запах, как ото льва. Когда люди встречали его в первый раз, то сдержанность и молчаливость Фурда казались им настолько не соответствующими его внешности, что выглядели почти неестественными, даже угрожающими.

— Почему это вас тревожит?

Шахранин сухо рассмеялся:

— Потому что они послали сюда вас. Когда вы найдете Ее, меня не прельщает перспектива оказаться где-нибудь поблизости.

— Но вы же стары, больны и скоро умрете.

Шулху склонил голову набок, признавая удар. «А разговор на самом деле крутится вокруг Тахла. Я начинаю учиться их иронии».

— Ну, — сказал старик, — остается еще тот факт, что мой сын находится на вашем корабле.

— Нет. Вас беспокоит что-то еще. Что-то, о чем вы мне не сказали. — Такое предположение было почти равнозначно тому, чтобы назвать хозяина дома лжецом, а потому Фурд аккуратно подбирал слова. — Но я полагаю, вы мне обо всем расскажете, когда поймете, как это сделать.

Он все смотрел сквозь витражное стекло туда, где внизу раскинулось холодное пламя Блентпорта и окружающих его городков, где время от времени вспыхивали протуберанцы, когда корабли садились на ремонт или, наоборот, взлетали, присоединяясь к кордону вокруг Шахры. В необъятной ночи планеты космопорт казался одновременно могущественным и уязвимым, как выброшенный на берег кит, слабый из-за собственных размеров.

— Впечатляющий космопорт, — заметил Шулху. — Он поражает больше, чем все, что мы когда-то имели. И тем не менее вы знаете, как он получил свое имя? Когда Шахру поглотили, или, так скажем, «пригласили присоединиться» к Содружеству двести лет назад, — ирония в голосе хозяина, как и все формы шахранской иронии, была тонкой и едва уловимой, — мы указали на могилу Шрахра и попросили, чтобы ни один человек не приходил туда читать Книгу без приглашения. Только по этой причине некий Риккард Блент нарушил наш запрет. Мы поймали человека, прежде чем он вошел внутрь, а позже вернули еще живое тело в долину. Содружество ничего не сделало нам в ответ, только — несколько неблагоразумно, на мой взгляд, — назвало Блентпорт в его честь.

Шулху замолчал, а когда продолжил, ирония исчезла из его голоса:

— Назвать свой самый большой космопорт именем глупца, который думал, что может просто прийти и вот так прочитать Книгу Шрахра. Шрахр был величайшим из нас, коммандер. Поэтом, философом, солдатом, ученым и, к сожалению, писателем. Мы так и не оправились от его литературной деятельности… Вы завтра возвращаетесь, коммандер?

— Думаю, да. Ремонт уже должны закончить.

— Если бы вы остались до полудня, то мы бы смогли сходить на охоту.

Фурд улыбнулся:

— Такая идея понравилась бы Кир.

— Он — ваш оружейник?

— Она.

— А. Расскажите мне о вашей команде.

Фурд рассказал.

— Но если они совершили подобное, то почему не мертвы? Или не находятся в тюрьме?

— Потому что слишком ценны. И я тоже «совершил подобное».

— Понимаете, коммандер, — продолжил Шулху, — есть что-то неправильное в вашей миссии. — Он поднял руки с колен, жестом сказав Фурду помолчать, а потом снова застыл. — Позвольте мне подумать, как наилучшим образом донести эту мысль до вас.

Не в первый раз за вечер раздался громкий рев, когда какой-то военный транспорт зашел на посадку, пролетая над Хришшихром. Фурд понял, что дрожит, и встал около огня.

— Да, — сказал Шулху, когда шум от корабля затих вдали, — вот хорошее начало. Все знают — мне это известно не от сына, а из передач, — что флоту Гора приказали установить кордон вокруг Шахры, и в случае, если Она появится в системе, вы выйдете вперед и вступите с Ней в бой единолично, а они останутся на оборонительных позициях.