Ольга Смайлер - Тростниковая птичка

• Название: Тростниковая птичка
• Автор: Ольга Смайлер
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76661-1

Он – воин-полукровка с закрытой планеты, живущий в жестких рамках традиций и долга.

Она – любимое дитя, часть могущественного земного клана, немного своенравная, немного легкомысленная, как тростниковая птичка, чьи песни приносят удачу.

Случайная встреча, невозможная и невероятная, поставила их лицом друг к другу, окунув с головой в водоворот политических интриг, предательства, жертвенности, боли и надежды. И если для того, чтобы быть вместе, им придётся разрушить привычный уклад жизни, отказаться от благополучия ради надежды, сорвать покровы старых тайн и обмануть смерть – это будет сделано.

---

Выглядела окружающая действительность, если не брать в расчет моих спутников, вполне по-земному – голубое небо только добавляло сходства с пейзажами Изначальной. Желтое светило (к счастью, одно) упорно карабкалось ввысь и ощутимо припекало сквозь темную плотную джинсу. На Изначальной в первые солнечные дни я предпочитала носить головной убор, несмотря на поддразнивание родственников – в случае нарушения этой нехитрой техники безопасности мне приходилось отлеживаться в темной прохладной комнате, иногда более суток отходя от последствий перегрева. Вот и сейчас мне страшно хотелось прикрыть чем-нибудь свою яркую макушку. На Трионе и в воде, и в воздухе – в общем, везде присутствует микроскопическая взвесь весьма востребованного минерала юджинита. Она безвредна для человека, но окрашивает небо и воду Триона, а также волосы и ногти трионцев в целую гамму лилово-красных тонов. Мои волосы после почти трех лет жизни на Трионе из мышино-русых стали того самого насыщенного бордово-коричневого оттенка, который продавцами красок для волос гордо называется «красное дерево». Кстати, мне безумно нравился этот бонус жизни на Трионе – красные оттенки волос, ногти разнообразных бордово-лиловых оттенков, которые не нужно красить – только подпилить, ну, может быть, наклеечку или стразик добавить. Трионки же упорно пытались победить природу и считали высшим шиком красить волосы в набивший на Земле оскомину «изначальный русый» и носить «французский маникюр». Я с тоской посмотрела на свои короткие, аккуратные ноготки и вздохнула – избавиться от длинных ногтей заставили всех учениц третьего курса, мотивируя это грядущей летной практикой и недопуском к сессии в случае отказа.

Людской поток останавливался в десятке шагов от темного проема ворот в белой гладкой городской стене, выстраиваясь в некое подобие очереди. Я покорно замерла, уставившись взглядом куда-то между лопатками впередистоящего керимца в холщовой рубахе, явно никогда и ничего не слышавшего о дезодорантах, но играть роль бесчувственной куклы долго не смогла, замучило фамильное любопытство. Стены города тянулись вверх, щурились подслеповатыми глазками бойниц, расположенными через каждые пять шагов, ершились черепичной крышей над крытой галереей. Тем временем очередь неспешно продвигалась вперед, и мужчина в холщовой рубашке, что стоял передо мной, не задерживаясь, проскользнул в город. Мне пришлось пройти с десяток шагов вперед, чувствуя спиной любопытные взгляды, и остановиться перед городскими стражниками по их знаку.

Два воина-керимца с одинаковым равнодушным выражением лиц, стоявшие в огромном арочном дверном проеме, опираясь спиной каждый на свою створку тяжелой, окованной железом двери, видимо, тоже осоловели от яркого весеннего солнышка. Впрочем, не мудрено, если стоять на самом солнцепеке в черной одежде, кажется, даже из натуральной кожи и высоких сапогах, да еще и с автоматом, висящим на ремне на шее. Длинные волосы у обоих стражников были небрежно и без изысков стянуты на затылках. Единственное, что отличало этих двоих, были бусины, которыми были расшиты их куртки, – у левого, молодого, бусины были разноцветными и украшали грудь и плечи, у того, что был постарше, бусины блестели тусклым металлом и скупо обозначали область сердца.

– О, еще одна, – кивнул младший старшему над моей головой, словно меня тут и не было, и, повернувшись ко мне, уточнил: – В замок?

– В замок, – сочла за лучшее согласиться я.

– Странная она какая-то, – теперь уже старший ответил младшему, и снова как будто меня тут не было, правда, рассматривать меня при этом не прекращал, – ты откуда, женщина?

– Оттуда, – махнула я рукой в сторону лесочка, в котором схлопнулся мой портал. Тетка Берта всегда учила, что надо говорить правду и только правду, а уж в каком объеме и как подать – другой вопрос.

– Аркаимка, что ли? – удивился младший. – А что с волосами?

– Пыль минерала юджинит, – и ведь не соврала ни разу, – волосы от нее цвет меняют.

– Точно из Аркаима, только они такое могли придумать, да и говор не наш. – Голос старшего стал спокойнее. – Глянь, как одета, просто срамота. Южане… – И снова перевел на меня взгляд: – А почему одна пришла?

– Так никого больше и нет, – перепугалась я, припомнив, что не видела в толпе женщин – все-таки «патриархальный мир», может, тут женщины нос на улицу не смеют показать.

– Сирота, значит, – хмыкнул младший, – то-то они тебя отправили, небось своерожденных дочек пожалели, а за сироту кто вступится?

– Вольный город Аркаим, – сплюнул старший с презрением и снова обратился ко мне с неожиданным участием в голосе: – Ты хоть знаешь, зачем ты здесь?

Я пожала плечами – у меня был план, но воины сейчас говорили явно о чем-то своем, поэтому я не стала углубляться в подробности.

– В общих чертах, – кивнула я старшему.

– Проходи вон к Дагу, – вздохнул младший, показывая мне на очередного воина, сидящего уже внутри крепостной стены за выносным столиком под тентом, возле которого маячила знакомая холщовая рубашка, и вдруг сделал странный круговой жест перед моим лицом, – и пусть будет благосклонна к тебе Великая Праматерь.

Я шагнула в ворота, и мне вслед полетел бас старшего:

– Даг, тут сирота из Аркаима. В замок. Сопроводить бы.

А когда я вздрогнула и обернулась, то увидела белозубую улыбку.

– Да не бойся ты, теперь тебя больше никто не обидит.

Когда я преодолела расстояние до стола совсем немолодого Дага, тот уже быстро-быстро писал что-то в настоящей бумажной амбарной книге настоящей перьевой ручкой, блестя в солнечном свете толстым массивным золотистым браслетом. Я ахнула про себя – бумага, ручка – это были настоящие архаичные вещи, они стоили бы и на Трионе, и на Изначальной Земле бешеное состояние.

– Имя, – буркнул Даг, продолжая строчить, не отрываясь от тетради.

– Соня. Приятно познакомится, – ответила я вежливо.

Воин неожиданно поднял голову, внимательно посмотрел на меня, хмыкнул и вернулся к своему занятию.

– Возраст?

– Двадцать один.

Тут он снова поднял голову, посмотрел уже гораздо внимательней и вдруг очень строго спросил:

– Почему до сих пор не замужем?

Я опустила глаза на метеную мостовую улочки, на которой стояло рабочее место Дага, до боли стиснула руки, чтобы не расхохотаться, и ответила как можно более смиренно:

– Характер скверный. Не берет никто.

– Харааактееер, – протянул Даг, – ну ничего, может, и правильно тебя в замок отправили – воины сильные, некоторым нравятся… с характером… Присмотришься, выберешь…

Продолжение фразы я так и не услышала, потому что Даг, завидев кого-то за моей спиной, рыкнул:

– Хавьер, проводи аркаимку в замок и проследи, чтоб не обидели сироту.

– Подождите, – взмолилась я, – подскажите сначала, где у вас кеш-автоматы? У меня с собой вообще нет денег.

По недоумевающим глазам воинов было видно, что вопроса они не поняли. Я полезла в кармашек на рукаве, вытащила тот самый sos-чип и протянула к Дагу на ладони, чтобы было наглядно.

– Кеш-автоматы, которые чипы обслуживают.

Даг как-то напрягся, глядя на мою ладонь, и спросил:

– И откуда это у тебя?

И по выражению его лица я поняла, что это тот случай, когда правду надо аккуратно дозировать.

– Мама дала… когда мы прощались. – И ведь правда, мы как раз прощались, только было это на Изначальной и я собиралась на Трион. – Сказала, что я смогу этим воспользоваться… в крупном городе… Как чувствовала, что… Понимаете, у меня ведь ничего с собой нет – мне велели все оставить, перед тем как я…

Неожиданно для себя я всхлипнула и замолчала, стараясь не разреветься – очень захотелось домой, к маме, да и прекрасную этническую сумку, присланную родственниками с Сайдора за неделю до сессии и оставленную у входа в экзаменационный кабинет, было ужасно жалко.

Даг пожевал губу, посмотрел на чип на моей ладони, потом своей ладонью заставил меня сжать кулачок.

– Спрячь и никому не показывай его. Тут ты им воспользоваться не сможешь. Мама твоя защитить тебя пыталась по-своему, но она женщина и не все понимает. А сейчас иди с Хавьером, вы и так уже опаздываете.

Я вздохнула и шагнула было от стола, но тут Даг, видимо, принял какое-то непростое для себя решение и властным жестом подозвал моего проводника поближе к столу.

– На, возьми. Зайдете в лавку на Монетной, хоть бусин купите. Жалко девочку. – И золотистая монетка перекочевала из одной руки с массивным браслетом в другую, тоже обраслеченную.

И я зашагала вслед за керимцем, затянутым в кожу, навстречу своей судьбе.

Приноравливаясь к широким шагам моего провожатого, уверенно прокладывающего дорогу по улицам этого города, я мысленно перебирала все известные мне на родном и всеобщем ругательства, сдабривая их типично трионскими заковыристыми словечками. Лейтмотивом этого весьма эмоционального монолога была мысль: «Расслабилась, Сонечка? Решила, что в сказку попала? Сказочка уж больно стремная выходит». Ситуацию следовало тщательно обдумать, и как можно скорей, пока я не наделала глупостей. И я стала судорожно ее, ситуацию, анализировать. Итак, что я могу сказать после первого контакта с местными? Факт первый, и самый печальный – платежным чипом я воспользоваться не могу, так что я осталась и без местных денег, и без возможности подать сигнал Старшим Лисси. Факт второй – ни у воинов, ни у местных жителей я не заметила телефонов, впрочем, не замечены были и разговаривающие по гарнитуре, по громкой связи или задумчиво читающие что-либо с экрана керимцы. Значит, и мой аппарат не желает работать по самой банальной причине – тут просто нет сети. Факт третий – настоящая бумажная книга вместо бука. Могу спорить на сайдорский кошелечек, который, в отличие от сумочки, остался лежать у меня дома, что и информационной сети на этой планете не водится. Факт четвертый – колесный транспорт для перевозки грузов и пешие прогулки местных жителей. А это значит, что и телепортов тут тоже нет – иначе от этих дурнопахнущих рычащих чудовищ давно бы избавились. Все же эти четыре факта в совокупности приводят меня к одному печальному выводу – самостоятельно я не смогу ни выбраться отсюда, ни подать знак родным. Значит, мне надо молиться всем известным богам всех известных мне пантеонов, чтобы с папиным маячком было все в порядке. Иначе… А вот про «иначе» думать совсем не хотелось.