Клара Санчес - Украденная дочь

• Название: Украденная дочь
• Автор: Клара Санчес
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: Isbn 978-966-14-6178-8

Веронике было десять лет, когда в родительском портфеле она увидела фотографию незнакомой девочки. Став взрослой, она выясняет, что эта девочка, возможно, ее родная сестра. Считалось, что она умерла при рождении, однако мать была убеждена, что ребенка похитили и забрали в чужую семью. Долгие годы поисков не принесли успеха, но Вероника, как и ее мать, верит, что девочка жива. Чтобы узнать правду, она начинает собственное расследование. Сколько секретов хранит в себе прошлое?

---

Я сказала отцу, чтобы он не пил так много, иначе в конце концов станет похож на отца Хуаниты.

Отец с горечью посмотрел на меня и резким движением поставил банку с пивом на стол. Наша семья трещала по швам. Мы или сдерживались и не говорили друг другу того, что чувствуем, или же говорили это и тем самым делали друг другу больно.

— Какой еще отец Хуаниты? Кто это такой?

Поскольку отец с утра и до вечера работал, ему до сих пор не довелось увидеть мою подругу Хуаниту. Мы ходили с ней в один класс и были соседками. Когда она смеялась, у нее на щеках появлялись ямочки, из-за чего я очень ей завидовала. А еще Хуанита делала вид, что не замечает своего отца, когда мы видели, как он выходит из бара торгового центра, сильно пошатываясь.

16 Лаура, пусть эта фотография хранится у тебя

На одном из столиков в гостиной откуда ни возьмись появилась моя фотография, сделанная уже давным-давно — еще тогда, когда я ходила в свою первую школу, называвшуюся «Эсфера». Тогда мне было всего лишь десять лет, а сейчас уже исполнилось девятнадцать. В той школе мы не носили форму, как в школе «Санта-Марта», где почти все сотрудницы были монахинями. А еще у нас в той школе был тренер по баскетболу, которого звали Олаф. Я помню черты его лица так хорошо, как будто видела его секунду назад. Чем ты моложе, тем отчетливее тебе видны очертания лица, веснушки, ресницы, морщинки, форма пальцев — все это бросается в глаза в мельчайших деталях. В ту эпоху моей жизни мне навсегда запомнились запахи, исходившие от одноклассников, голоса учителей, мелкие повреждения на поверхности оборудования спортивной площадки… Однако я не помнила, чтобы кто-то сфотографировал меня на этой площадке и сделал фотографию. Эту фотографию. Более того, я никогда не видела ее ни в одном из наших фотоальбомов. В общем, эта фотография была для меня чем-то абсолютно новым.

Стрелки часов показывали половину десятого. Я только что вернулась домой из хореографического училища. Бабушка Лили уже надела пижаму из белого шелка (в которой ее грудь и бедра выделялись так, будто она была скульптурой), а мама готовилась пойти куда-то с друзьями. Мне в такое время суток нравилось ужинать, глядя в телевизор и слушая краем уха шум снующих по улице машин, которые на сегодня уже остались для меня по ту сторону входной двери. Я уже могла больше не обращать внимания ни на бибиканье, ни на повизгивание тормозов, ни на звуки сальсы, доносящиеся из какого-нибудь автомобильного окошка.

— Где вы взяли эту фотографию?

Я помнила, что джинсовый комбинезон, в котором я была запечатлена на фотографии, вместе с другой одеждой, которая мне стала мала, мы передали в местный церковный приход, а баскетбольный мяч до сих пор, наверное, лежит у нас в кладовой. От возраста десяти лет до девятнадцати прошла, мне казалось, целая вечность.

— Возьми, Анна оставила это для тебя, — сказала мама, передавая мне пудреницу с логотипом компании «Диор». — Она сказала, что эта пудра того же оттенка, что и твоя кожа, и что с ее помощью можно скрыть прыщики, которые у тебя время от времени появляются.

Емкости в пудренице были почти полными, а с обратной стороны крышки было зеркало.

— Эту фотографию тоже принесла Анна?

— Она, наверное, нашла ее где-то у себя дома. Пусть эта фотография хранится у тебя.

Я легла спать рано — после того как сделала бабушке Лили массаж ступней и посмотрела сериал, в котором снималась моя двоюродная сестра Кэрол. Лили смотрела каждую очередную серию с таким видом, как будто снималась сама, но при этом почти не вникала в ход событий. Если Кэрол не появлялась на экране более пяти минут, Лили сердито вставала и с мрачным выражением лица шла спать.

— Они не ценят ее талант, — говорила она. — Это все равно что метать бисер перед свиньями.

17 Вероника хочет знать

Это был маленький офис с гипсокартонными перегородками, выкрашенными в серый и белый цвета. На столе секретарши в керамической тарелке, примерно на треть заполненной водой, лежал пасхальный цветок. На маленьком дополнительном столике стояли несколько чашек и кофейник. Чуть дальше у стены виднелся металлический картотечный шкаф, из замка которого торчал ключ. На шкафу стояли в рамках несколько фотографий. Фамилия детектива была Мартунис. Встретиться с ним без предварительной записи было практически невозможно. «Вы секретарь детектива?» — спросила я у сидевшей в офисе женщины. «Я его помощница. Меня зовут Мария, — ответила она. — Ты можешь рассказать мне, по какому делу сюда пришла. Мы потом сами тебе перезвоним».

Я сказала, что меня зовут Вероника, что я дочь Роберты Моралес и просто хочу познакомиться с детективом. Мария слушала меня, не переставая работать на компьютере: ее большие и сильные руки бегали по клавишам. Возможно, она пыталась найти в базе данных файл, посвященный моей матери.

— Познакомиться с ним?

— Да, мне хотелось бы с ним познакомиться.

Мария остановилась и впервые пристально посмотрела на меня непонятного цвета глазами — то ли серыми, то ли зелеными, то ли голубыми. Глаза эти не были невзрачными, но я не стала бы утверждать, что они красивые.

— Хорошо, присядь на минуточку, — сказала она, указывая на два серых стула возле стены. — Я посмотрю, что могу для тебя сделать.

Перед стульями стоял низенький столик с журналами. Это означало, что посетителям иногда приходится ждать. Наверное, они могли случайно встретить здесь, в офисе детектива, какого-нибудь своего знакомого и таким образом попасть в неловкое положение. На одном из стульев сидел мужчина — лысый, с большими пучками волос над ушами. Его руки, насколько позволяли видеть рукава, были очень белыми и полными, без волосяного покрова. На запястье у него виднелись часы размером чуть ли не с кулак. Судя по джинсам, сегодня у него был выходной день. На безымянном пальце у него было обручальное кольцо. Лежащие на столике журналы выглядели такими потрепанными, что, пожалуй, их могла листать моя мама, когда приходила сюда несколько лет назад и сидела на стульчике, размышляя о том, что же она скажет детективу и его помощнице.

Мария, набрав на телефоне какой-то номер, разговаривала так тихо, что было просто невозможно услышать, что она говорит. Она поэтому даже не стала прикрывать рот рукой. Закончив разговор, она встала, вышла из-за стола и подошла ко мне. На ней были туфли на тонких серебристых каблуках — настолько тонких, что они вдавливались в ковровое покрытие. Одета она была в облегающие джинсы и что-то вроде красной кофточки с очень большими вырезами на спине, на боках и на груди. Шла она, горделиво расправив плечи и, казалось, внутренне радуясь тому, что ее длинные, гладкие черные волосы покачиваются при ходьбе, скользят по ее щекам и плечам и цепляются за бретельку лифчика.

Я, сидя на сером стуле и держа в руках журнал, смотрела на нее, наверное, с открытым ртом. Она остановилась напротив меня, поставив ноги в туфлях на серебристых каблуках так, как будто собиралась нанести мне удар ногой. Ей, несомненно, доводилось держать в своих больших руках пистолет далеко не одной марки, и она умела метко стрелять. А еще она наверняка помнила мою мать.

— Он будет здесь через полчаса. Ты можешь сходить куда-нибудь и вернуться.

— Я лучше подожду здесь, — ответила я.

Она, чуть-чуть наклонив голову вправо, собрала волосы и в задумчивости закрутила их в узел. Я подумала, что ей больше идут распущенные волосы: благодаря им ее крупное лицо кажется не таким большим, и они частично скрывают ее довольно мощную челюсть.

— Может сложиться так, что и больше, чем через полчаса, — сказала она. — Сидеть здесь тебе будет скучновато.

— Мне есть над чем поразмыслить, — откровенно призналась я. — Мне нужно побыть в месте, которое бы мне ни о чем не напоминало и в котором мой мозг мог работать, ни на что не отвлекаясь.

— Как хочешь, — сказала Мария.

И она направилась к своему столу, выпустив волосы из рук. Они снова стали покачиваться туда-сюда, чиркая по ее спине. Эта женщина явно гордилась своим телом, и я готова была дать голову на отсечение, что в свободное от работы время она либо занимается в спортзале, либо разглядывает всю себя в зеркале.

Мои родители познакомились случайно на пляже. Они до этого никогда не встречали друг друга. У них не было в жизни абсолютно ничего общего. Отец учился на менеджера по туризму, а мама работала продавщицей в большом универмаге. Их родители жили в совершенно разных местах: родители отца — на Канарских островах, а родители матери — на средиземноморском побережье Испании. Сколько же должно было произойти совпадений, чтобы эти два абсолютно разных человека встретились и чтобы у них родились именно мы с братом. Сколько миллионов глаз, ртов, костей, клеток, сколько миллиардов людей были необходимы для того, чтобы мы появились на свет, а еще до этих людей — сколько миллиардов животных, бактерий, лет, черт знает чего еще… И в конце концов появились мы. Какое значение могла при этом иметь смерть Лауры?