Бхагаван Раджниш - Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое

• Название: Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое
• Автор: Бхагаван Раджниш
• Издательство: ООО Издательство «София»
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-399-00324-5

Это и вправду ОЧЕНЬ опасная книга. Она перевернет ваши представления о мире, Боге, религиях, нациях, политике и о самом себе настолько круто, что — берегитесь! Читайте ее только в том случае, если вы по-настоящему отважны и по-настоящему хотите познать себя и свое место в этом мире.

«Истинная религия поможет тебе найти свою собственную истину. И запомни: моя истина никогда не сможет стать твоей истиной, ибо не существует способа передачи истины от одного человека к другому. Лаже если Гаутама Будда знает истину, это никак не поможет тебе узнать ее» (Ошо).

---

Прежде Сталин не убил ни одного человека, не совершил никакого преступления. На самом деле, он получил образование в православном монастыре — он был христианином — его воспитали монахи. Деревня, где он жил, находилась далеко в горах Кавказа, а этот монастырь был единственным местом, где можно было чему-то научиться, поэтому его отец, бедный человек, оставил его там. Монахи из сострадания приняли мальчика, обучали его, растили — и вот что из него получилось. Как только он заполучил власть, он убил, должно быть, миллионы людей. Их невозможно сосчитать; он просто убивал и убивал. Любой, кто вызывал в нем подозрение, мог быть убит. Другого наказания не существовало. Для него все было предельно просто: «Либо ты за меня, либо тебя больше нет».

Политик в своей основе — преступник. Он пытается обрести власть законным путем — ив этом вся разница. Преступник не заботится о законе — и оказывается пойманным. Политик же никогда не бывает пойман — за исключением редких случаях, как это случилось с Никсоном, когда его арестовали при Уотергейтском скандале. И знаешь, что сказал Мао Цзэдун, когда арестовали Никсона? «Что за переполох? Столько шума из ничего. Любой политик делает это!» В действительности все политики занимаются этим. Уотергейт не был чем-то экстраординарным. По всему миру каждый обладающий властью политик делает подобного рода вещи. Просто их никто не уличает в этом. Никсону просто не повезло: его поймали — и ему не удалось...

На самом деле, я испытываю определенное уважение к Никсону. На его месте такие люди, как Сталин, Мао Цзэдун, Гитлер, Муссолини сделали бы нечто, о чем ты даже не догадываешься; эта мысль приходила в голову и Никсону... Это простейший метод: когда вокруг чего-то разгораются страсти, самое лучшее, что можно сделать, — это втянуть мир в войну. Уотергейт мог быть затоплен — кто мог позаботиться о нем? Все, что было нужно сделать, — это отвлечь внимание людей. Именно так поступают правители — внезапно начинают мировую войну. Никсон мог остаться в президентском кресле и стать известнейшим президентом Америки. Если бы он прошел через войну победителем, он зарекомендовал бы себя величайшим человеком в истории.

Я испытываю уважение к человеку, который отклонил преступную идею, пришедшую ему в голову. Уверяю тебя, она очень проста. Я не столь уж много знаю о политиках; хотя я и учился в политическом вузе, я ничего не знаю о действующих политиках. Но пока я учился, я четко понял, что эта идея неизбежно приходила ему в голову: ввергнуть мир в такой хаос, что Уотергейт показался бы мелочью по сравнению с проблемами, вызванными мировой войной. Все просто бы о нем забыли.

Но этот человек оказался гораздо более гуманным, чем люди о нем думали. Вот почему я говорю, что испытываю к нему уважение. Он выбрал собственное падение; это первый в истории Америки случай, когда президент, окруженный обвинениями, покинул Белый дом. Но он принял эти осуждения, этот мировой позор — и не втянул мир в войну. Он поступил больше как человек, чем как политик; он повел себя более человечно, чем на то способен любой политик.

Преступный ум жаждет власти, поскольку без власти ничего невозможно сделать. Как художнику нужны краски, а поэту большой словарь, полный различных слов и их малейших нюансов, так и политик глубоко внутри знает, для чего ему нужна власть. Если ты не собираешься рисовать, но продолжаешь покупать краски, ты сумасшедший. Если ты не собираешься играть, но продолжаешь собирать различные виды музыкальных инструментов, ты ненормальный.

Почему именно власть? Недавно я рассказывал вам о том, как Джавахарлал пригласил меня посетить его. Я приехал. Он слушал меня. В то время я был очень юн, а он был великим правителем — но он слушал меня настолько внимательно и с таким интересом, как будто я разбирался в политике и знал, что нужно делать со страной.

Он сказал мне:

— Почему бы тебе не заняться политикой? Все, что ты говоришь... если ты действительно хочешь осуществить это, тебе нужно идти в политику. Никто не сделает это за тебя, только ты сам можешь. Мне понятны твои идеи — но кто будет их реализовывать? Вперед!

— Нет, — отвечал я, — у меня нет никакого желания бороться за власть. Сказав все это, я просто открыл свое сердце, потому что у вас есть возможность, власть и понимание, чтобы осуществить все это. Я просто поделился. И я закончил. Я не собираюсь гнаться за властью. И я не прошу кого-то еще, я прошу вас. Если вы чувствуете, что я прав, тогда докажите это, сделав что-нибудь.

— Ты прав, — сказал он, — но я не могу этого сделать, потому что люди, которые меня поддерживают и благодаря которым я нахожусь на этом посту, не разделят этих идей. Если они узнают, что я собираюсь реализовать эти идеи, меня устранят. Политика — это пирамида. Чем она выше, тем тоньше и тоньше она становится, а на вершине — всего лишь один человек. Поэтому, как видишь, на вершине — один, под ним — уже трое, под этими тремя — еще девять, а еще ниже —девятнадцать... И каждый зависит от того, кто находится под ним. Они стоят на плечах друг у друга и могут быть опрокинуты в любой момент.

А когда ты получаешь власть благодаря поддержке стольких людей, ты обязан осуществлять их желания. Кто-то оказывает тебе поддержку в получении лицензии, кто-то помогает тебе в производственных делах, кто-то в чем-то еще. Теперь ты должен исполнять их желания. Ведь ты стоишь у них на плечах, а они могут отодвинуться. Верховная фигура — это в каком-то смысле самое слабое звено: вверху никого нет, за кого он мог бы схватиться. У него под ногами люди, которые не упустят ни малейшего шанса свергнуть его, ведь если им это удастся, тогда один из трех, кто под ним, окажется на вершине. Поэтому ему приходится удовлетворять все их преступные запросы.

Я знаю это, потому что мне известно, каким образом Индира Ганди пришла к власти. Она жила вместе со своим отцом. Она была потомственным политиком, а ее муж — нет. Они полюбили друг друга во время учебы в Англии. Ее муж не был даже индусом, брамином. Индира была брамином очень высокой касты, Кашмирским брамином. А мужчина, в которого она влюбилась, Фероз Ганди, был парси. Вся семья была против — где это видано, чтобы девушка-брамин выходила замуж за парси — мужчину, который не был даже индусом? Это совершенно другая религия.

Но Индира была единственной дочерью Джавахарлала, и, когда умерла его жена — а умерла она очень рано, — она стала самым близким ему человеком. Он подошел к ней и сказал: «Не беспокойся о бабушке с дедушкой. Я с ними все улажу. Выходи замуж. Если ты ждешь их согласия, то ты его не дождешься; даже я не могу убедить их. Это ранит их, поэтому лучше сначала ты выйди замуж, а когда вернешься домой, будучи уже женой, я уговорю их: ведь уже ничего нельзя будет поделать, свадьба уже состоится». Вот так они поженились. Но Фероз Ганди не интересовался политикой, и только потому, что он был зятем Джавахарлала, его сделали членом парламента. Но он совершенно не интересовался этим, это было не его дело — а для Индиры это было делом всей жизни. Они сразу же начали ссориться и спорить, и вскоре Индира покинула Фероза Ганди и переехала в дом премьер-министра Джавахарлала. Они не разводились, но жили по отдельности, не встречаясь друг с другом на протяжении нескольких лет. Все это время она вела наблюдение за всеми политиками, о каждом из них собирала информацию — об их слабостях, преступлениях перед обществом, эксплуатации других, взяточничестве — и при этом каждый из них на людях продолжал сохранять чистое гандианское лицо.

На каждого политика у нее была заведена папка — она показывала ее мне, — ив этом заключалась вся ее власть. Когда умер Джавахарлал, все эти политики боялись Индиру, потому что у нее был ключ. Грехи каждого из них она могла предать огласке и выставить перед судом. У нее были все улики, все записи. Они боялись ее по одной простой причине: только одна она могла спасти их — иначе они могли быть разоблачены. В этих папках заключалась ее власть.

Я заглянул в те папки... Все те люди эксплуатировали эту бедную страну. У каждого из них были счета в иностранных банках — в Швейцарии, в Америке. Все они имели связи за пределами Индии, откуда получали деньги, взятки и все остальное за то, что выдавали секретную информацию. Каждый из них был связан с той или иной страной; это были агенты. Перед народом, перед нищими массами они показывали одно лицо, а на самом деле оно было совершенно другим. И они боялись также и потому, что сама Индира была абсолютно неподкупна. Это одно из качеств, которому она научилась у Джавахарлала. Он был непод купен, потому что не был политиком, — скорее, он был поэтом. Он мог бы быть художником или скульптором; любой вид искусства был бы ближе его натуре.

В политике он оказался случайно, его почти принудили к этому — иногда такое происходит. Так как он проявлял интерес к независимости Индии, то участвовал в восстаниях против Британского правительства — но у него и мысли не было после освобождении страны становиться премьер-министром. Он никогда об этом не думал. Он был просто членом освободительного движения, как и тысячи других людей. Его могли расстрелять, убить, приговорить к смерти — могло случиться все что угодно. Вопрос о власти не стоял.