Мария Винтерштейн - Проигравшая в любви, или Не кормите Лярву!

• Название: Проигравшая в любви, или Не кормите Лярву!
• Автор: Мария Винтерштейн
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015

Казалось бы, красивую и образованную москвичку Марию впереди ждет только счастье. Но внезапно её оставляет возлюбленный. Чтобы вернуть таинственного мужчину с именем Ангела, героиня летит на на его родину — Кавказ, но понимает, что ей уже нет места в его жизни. По нелепому стечению обстоятельств оказавшись на больничной койке, Мария излечивает не только тело, но и методом проб и ошибок находит свой путь для исцеления души. История, которая не только затронет Ваши сердца, но и обязательно заставит улыбнуться…

---

— Всё, можете одеваться. Два раза в день обязательно на уколы. Вам будут давать кровоостанавливающее. До понедельника побудете у нас, важно, чтобы в туалет по-большому Вы сходили именно в больнице, поскольку есть опасность усиления кровотечения и обморока. Есть вопросы?!

У меня были вопросы, но задавать их при посторонних, будь-то даже медсестра, я не решилась.

— Пока нет — скомканно проговорила я, поспешно одеваясь за ширмой.

— Не переживайте, — раздался голос Чёрного лебедя. — Случай у Вас лёгкий. У Вас постоянный половой партнер? Какие средства предохранения Вы используете?

Стандартные вопросы отозвались усилением боли в животе и сковали его тяжёлым напряжением. Чувствуя, что вот-вот расплачусь, но не от физической боли, а от бестолковой жалости к себе, я выбрала точку где-то внизу за окном, какое-то обычное жёлтое строение, и сосредоточилась на нем.

— Презервативами, — равнодушно и подчеркнуто спокойно ответила я. Проигнорировав первую часть вопроса.

Этот трюк я подсмотрела у Ангела. Когда он сильно нервничал и беседа была ему болезненна и неприятна, внешне он становился очень спокойным, замедлялся. Молча слушал, а если разговор этого неизбежно требовал, то кратко отвечал тихим неспешным голосом обычно одно из трёх — «не знаю», «наверное», «тебе видней». Слегка водил приспущенной головой из стороны в сторону и лишь слишком уж сосредоточенный взгляд вниз на какой-нибудь предмет на столе выдавал его душевные муки. А меня охватывали щемящая нежность и чувство вины. И каким бы принципиальным ни был для меня вопрос, как бы я ни была обижена тем или иным его поступком — я сдавала свои позиции, шла на полную капитуляцию, лишь бы прекратилось это упорное ледяное молчание и он поднял бы взгляд на меня.

— Вам необходимо принимать оральные контрацептивы. Ближе к выписке подойдите ко мне, я Вам скажу какие. Вы планируете беременность в ближайшее время?!

Я ещё больше сосредоточилась на желтом строении. Взгляд отказывался фокусироваться, всё плыло куда-то вбок. Нет, всё-таки беседы с врачами-гинекологами надо приравнивать к пыткам и потом выдавать талончики на бесплатную восстанавливающую спа-процедуру. Массаж или, на худой конец, ванну с лепестками роз и маслом сандала.

Наверное, есть счастливицы, которым нравится ходить к гинекологу. Они радостно щебечут про регулярную половую жизнь, про умницу-мужа, про его просьбы завести ещё одного ребёночка, лапочку-дочку или мальчишку-сорванца.

Но что делать, если девушка не принадлежит к тем счастливицам, которых благополучная женская судьба и за печкой отыщет?! Когда время идёт, карьера строится, или, о, ужас, и она не складывается, а в личной жизни всё не так, не то и не те?!

Оказавшись у гинеколога, ты, по сути, должна выдать врачу резюме своей успешности как женщины. Ему не важно, сколько у тебя дипломов, заграничных стажировок, какая машина и как ты замечательно рисуешь. Гинеколог смотрит на то, какая ты женщина — в прямом физиологическом смысле и в традиционном ключе распространенных в обществе стереотипных представлений о счастливой женской судьбе. И ты должна признать перед, по сути, незнакомым человеком свою несостоятельность, неполноценность. Что, увы и ах, но ты не дотягиваешь, у тебя проблемы.

Конечно, это всего лишь процедура, а врач — специалист, который просто исполняет свои обязанности и действует во благо пациента. Но формальные вопросы активируют в тебе самой разрушительный механизм саможаления и вот, каких-то пять минут, и ты ощущаешь себя самой несчастной женщиной на земле.

Стоп-стоп, я же решила разглядеть уроки судьбы. Выйду-ка я из традиционного сценария и не буду расстраиваться.

— Если планируете, — продолжал врач, придется сделать небольшой перерыв, а…

— Я не планирую, — спокойно, но твердо перебила я, отвела взгляд от желтого строения и посмотрела Чёрному лебедю прямо в глаза. Приятное чувство контроля над своими эмоциями сняло и физическую боль. Мне показалось, что я хоть сейчас смогу пробежать свою десятикилометровку. — Что преподаёте? — неожиданно спросил он.

— Что, простите?!

— Что Вы преподаете? У Вас в карте пациента написано, что Вы преподаватель — с весёлыми нотками в голосе уточнил он.

— Немецкий язык.

— Даа, повезло студентам! — Сарказма в голосе не было.

Я выдохнула. Кажется, я только что с успехом усвоила третий урок:

Если сценарий тебе неприятен, выйди из него и тебя ждёт награда.

На прощание врач приветливо мне улыбнулся. У него были добрые большие глаза и тёплая улыбка. Как у моего Ангела, подумалось мне.

Глаза Ангела

Мотивом моей второй встречи с Тимуром был голод. В прямом смысле. Я сидела в ожидании в офисе частного ученика-адвоката, ярко светило майское солнце.

Ученик, как всегда, опаздывал. Домой мне совсем не хотелось. Зато очень хотелось есть. Я перебирала имена в записной книжке телефона в раздумьях, кому бы предложить встретиться вечером в центре, неторопливо перекусить, сидя на одной из вновь открывшихся летних террас. Да так, чтобы общение было ненавязчивым, а собеседник — обходительным и деликатным. Я отправила две смски. Ему и ещё одному мужчине, который тогда проявлял ко мне интерес, юристу по профессии. Юрист был занят, а Тимур с легкостью принял приглашение и сказал, что как раз успеет на Новокузнецкую к окончанию моего урока, поскольку сейчас он заканчивает инвентаризацию товара на складе, помещение находится на Автозаводской, а это по той же зелёной ветке метро.

С момента нашей первой и пока единственной встречи к тому времени прошло несколько недель.

На этот раз я была в очень элегантном светло-бежевом костюме в английском стиле от Jana Nedzvetskaya с нежно-лиловой шёлковой блузкой. Такого же цвета, как подаренные им тюльпаны. Мы встретились у метро, в ближайшей кафешке с летней террасой мест не было. Мы пошли в английский паб, но и там места были только в подвальном зале. Для Новокузнецкой в конце рабочего дня — обычная картина.

Он рассказывал мне про Америку, где какое-то время жил, про зацикленность американцев на деньгах и кредитах, про приобретённую любовь к жареным крылышкам. Я давно забыла про голод.

Мы сидели рядом за угловым дубовым столом, слегка касаясь друг друга бёдрами. Я не следила за временем, а в зале не было окон, это же было подвальное помещение. Я поймала себя на мысли, что как и в первую нашу встречу, мне необычайно хорошо, спокойно и уютно рядом с этим человеком. Удивительно, но ни один телефонный звонок не прервал наш вечер. Наверное, он выключил звук.

Вдруг мне захотелось ощутить опьянение. Я редко позволяла себе в своем плотном графике алкоголь и вечеринки — старалась вовремя ложиться, ведь утром надо быть в форме.

— Может, хочешь десерт? — спросил он.

— Я бы съела мороженое с ромом. Ты любишь ром?

— Я ни разу его не пил. Я вообще не пью алкоголь.

— Не может быть, ты серьёзно, не шутишь?! — я внутренне возмутилась, приняв его слова за глупый розыгрыш. Он же взрослый мужчина, а не старшеклассник! Мне и в голову тогда не пришло, что это может быть правдой. Я не знала, что он мусульманин, не догадалась.

Тимур молча кивнул.

— Хм, тогда не нужно рома. Одна пить я не буду.

Он помедлил, улыбнулся, в глазах мелькнула хитринка.

— Ну, давай немного выпьем. Ты же учительница, научишь?!

Мы заказали напиток, однако к своему рому он почти не притронулся.

Ром ли был тому причиной или нет, но когда мы вышли из паба, мне хотелось летать. Поздний теплый вечер, казалось, добавил алкоголя в мою кровь.

Высокий крепкий мужчина смотрел на меня радостным восхищённо-хитривым взглядом. Его глаза были особенными — они сверкали из-под густых чёрных ресниц как глаза тигра, а зрачки были цвета золотого рома. Мне показалось, что всю жизнь мне не хватало именно этого тёплого искристого света больших добрых глаз и сейчас, наконец, случилось то, что должно было случиться.

— Ты знаешь, меня ведь совсем не Тимур зовут — сказал он, когда мы медленно брели по Красной Площади окольным путём в сторону метро.

— А как? спросила я.

Раздался телефонный звонок.

— Привет, куда пропала? — услышала я в трубке голос Совиновника.

Я, как могла, поспешила выйти в коридор.

— А ты почту проверял?! Я тебе письмо написала.

— Нет, извини, не было времени. Переговоры, разговоры, сама понимаешь. Эти немцы что-то мудрят, мне, наверное, нужно выучить немецкий, поможешь?! Так как дела?!

— Я в больнице.

— Что?! Что случилось?!

— Наша ночь выдалась слишком бурной, друг мой. Подробности в письме посмотри, я сейчас в больничном коридоре, вслух повторять неудобно, — шептала в трубку я — но ты не переживай, пожалуйста, ничего серьёзного.

— Подожди, открываю почту.