Ята Петри - Второй

• Название: Второй
• Автор: Ята Петри
• Жанр: Ужасы и Мистика

Четко городская фантастика с уклоном в нуар. «Темный ночной город в котором поселились невидимые обычному человеку чудовища. Жаль, что только я однажды осенью оказался необычным и мог их видеть. А еще жаль что они могли точно так же видеть меня. И если бы не Второй — мой телохранитель, мой наставник и мой тюремщик, — я мог так и не пережить ту осень.» Осень. Ноябрь. Холодно… «Короче. Я принес пистолет в квартиру. Достал батон, отломал хорошо зажаренный бок, зубами надорвал картонку на пачке кефира и не разуваясь и не раздеваясь, типа поужинал, стоя у окна на кухне. Свет в комнате я не включал. Это важный момент. После взял пистолет в руки, снял с предохранителя и… засунул ствол себе в рот. Веселое намечалось решение осенней проблемы и депрессии. — Только попробуй, — услышал я тихий, но вполне реальный голос из-за спины. Я дернулся. Пистолет выпал из рук. В этот момент грохнуло…Я не думал что будет так громко. Я так и не понял чего больше испугался — выстрела или голоса. Из комнаты выматерились. Я услышал скрип половиц и в свет коридора вышел…высокий темноволосый крутоголовый парень. Он посмотрел на меня (тут-то мне стало страшно уже по-настоящему). — Тише, — сказал он на выдохе. — Тише. Я — Второй. А у тебя началась еще одна жизнь.»

---

— А если не продадите, кому дом достанется?

— Никому не достанется. Мы там точно жить не будем. Разве что на кирпичи разберем…

— И что покупателей никаких нет?

Мужичок задумывается. Чешет затылок.

— Да, сослуживец бывший купить еще в том году хотел, но жена моя уперлась, говорит, что цена маленькая. Я б так кому угодно отдал, но моя у меня сильно хозяйственная. Это она сдавать предложила. Долго жильцов выбирала, чтоб с деньгами были и не балованные. Довыбиралась. Николай Федорович, ну с работы, еще раз предложил дом купить — говорит, кто ж его с такой славой то заберет за большие деньги. Но моя все ни в какую. Батюшку пригласила. После батюшки — вообще никому даже сдать не могли. Да там и без жильцов вон сколько несчастий получилось. Мы уже и закрывали дом и калитку новую поставили. И на чердак новые замки.

— Хорошо. Это понятно. Значит, Николай Федорович у вас дом купить хотел. А что за человек этот Николай Федорович?

— Человек как человек. Помладше меня, посолидней. Женился недавно второй раз. Жена молодая, красивая. Квартиру свою он прежней жене оставил — сам пока по съемным ютится. Вот домом и заинтересовался. У него ж тут участок рядом. Но там своих построек нет. Так сарайчик да погреб, под дачу держит. Огурцы, помидоры летом выращивать. Он хороший человек. Не жадный. Даже когда я ему отказал дом продать — он не обиделся. Старшему сыну моему, когда тот перебрался, мебели много отдал. Диван, кресла, буфет. И денег взял мало. Я ему ключи оставил. Чтоб если что — от дождя мог у нас пересидеть, или по холоду погреться.

Второй бросает мне многозначительные взгляды. Но я и сам на ус наматываю.

— Значит, он вам мебель оставил?

— Ну да. Только мы с младшеньким, после смерти Романа, диван-то на чердак и вынесли. Мы ж, когда в дом пришли — Роман как раз на нем и угорел. А после из петли квартиранта доставали — так он над самым диваном то и висел. Да и батюшка на нем помер. Не хорошая вещь получилась. Убрали с глаз долой на чердак. Конечно, пока выперли — устали. Да, видно, не помогло. Перед Новым годом — за каким-то чертом девчонка к нам на чердак залезла — может воровать что, да и умерла. Рядом с диваном этим проклятым. Я ее нашел. Приходил, старые игрушки забрать. Внучка елочку очень любит, решили украсить. Полез на чердак, а там…Участковый на нас и так уже больше бумаг перевел на протоколы, чем на всех жителей в поселке. Что ж я не понимаю?

— А в последнее время Николай Федорович не объявлялся?

— После Нового года приходил. Говорил, что на участке был, ну за одно и решил в гости прийти посмотреть как живем, а то давно не виделись.

— Про дом ничего не говорил?

— Про дом? Да, было дело. Спрашивал. Но праздники — мне как-то не до продажи было. Я ему сказал, чтоб ближе к весне приходил.

— Вы нам адрес Николая Федоровича не подскажите. У него же ключи от дома, может он что видел или слышал. Надо его тоже опросить — ну не в отделение же такого хорошего человека звать.

Мужчина растерялся даже. Походил, походил по веранде, поискал в горке каких-то бумаг на стоящем в углу холодильнике. Но после развел руками.

— Не помню я толком. Старую квартиру его знаю. Это рядом здесь, в высотках на выезде. А вот где сейчас живет — точно не скажу.

— Ну, хоть старый адрес дадите и фамилию напишите? Мы его по своей базе поищем- объяснял Второй.

Он за все время разговора ни разу не выдал своей заинтересованности, спрашивал у мужика ровно и спокойно, будто заранее отрепетировал и знал какие вопросы задавать или даже больше — знал, что ему ответят. Может и вправду говорили в Клинике, что Второй опером раньше работал — уж больно он чисто в роль вживался и главное, люди которых он спрашивал — ему верили и даже что-либо утаить — не пытались.

Антон Семенович поискал ручку, но нашел только огрызок карандаша и на листке бумаги написал. «Ковалевский. Улица Кибальчича 21.»

Второй сложил бумагу вдвое, положил во внутренний карман и попрощался. Я за все время разговора так и не задал ни одного вопроса. Но все что мне было интересно — Второй и так узнал. И только по дороге к калитке до меня дошло, что мы упустили.

Объяснять Второму было некогда. А Антон Семеныч уже собирался калитку за нами закрывать.

— Подождите- попросил я. — Можно я вашим туалетом воспользуюсь? Живот прихватило.

У Второго глаза на лоб полезли. Но я с ним позже объяснюсь, а сейчас надо было в дом попасть. Мужик был как-то даже удивлен моей прямотой. Растерялся, но я его не особо слушая, двинул на крыльцо через веранду, не разуваясь в комнаты. И за то время, что меня Антон Борисович догнать пытался, я слегка взглядом пробежался по обстановке и мебели. В одной из комнат даже встретился с удивленным взглядом молодой женщины — еще бы чужой дядька по дому разгуливает. Мужичок меня догнал, можно сказать, когда я почти все посмотрел. Но, то что я увидел, мне совсем не понравилось.

Он повел меня из прихожей в сторону сортира, показал на дверь и ворчливо сказал: — Если припекло чего по комнатам бегать? Отхожее место — вот здесь.

Я похлопал его по плечу, сказал, что все уже в порядке и, развернувшись, вышел на улицу, где меня ждал не менее обалдевший Второй.

— Поехали — сказал я ему. — Сейчас все объясню.

Второй завел машину. Но только после того как мы выбрались на более- менее нормальную дорогу я начал рассказывать. Держа столь длинную паузу, я с одной стороны чуть позлорадствовал (я тоже умею в шпионов играть), а с другой стороны получил время на обдумывание того что увидел.

— Мебель я осматривал. Мужик же сказал что не только диван достался. Но в том проклятом доме- из мебели только диван фонил. И вот я подумал, если они такие хозяйственные, не прихватили ли они к себе в жилище остальную мебель. Буфет и кресла. Второй, там в доме у этого Антона Семеныча все фонит. Не сильно- но фонит. Споры на мебели присутствуют. Старые- почти высохшие- видно что из очень давнего посева- еще бы, их же специально никто не подкармливал. Но тем не менее. И ребенок болеет не просто так. Там плесени в детской полно. Не зря тебе дом не понравился. Что делать будем. Не солить же их всех сейчас?

Второй молчит. Его руки в нетерпении выстукивают по рулю. Я вижу, что он думает над ситуацией.

— А ты молодчина, Ян — вдруг говорит он мне. — Про мебель я не сообразил. Мне хотелось побыстрее раскрутить приятеля нашего Антона Семеныча. Ох, чувствую, что где-то в той стороне собака порылась.

— Ты думаешь это Ковалевский плесень выращивал?

— Не знаю, надо проверять. Я несколько раз о таких случаях слышал. Когда обычные люди используют уже зараженные предметы в своих целях. Знаешь, у каждого же в голове каша из мистики и полученных где-то оккультных (как все считают) знаний. Вон по телеку с утра до вечера то про демонов, то про проклятия, то про переселение душ. Кто-то верит, кто-то нет. А кто-то делает свои выводы. Глаза же у всех есть и мозг.

На моей памяти случай был, когда девочка одна лет 14 своим трем подружкам заклятым подарочки подарила — медальоны, спорами обсыпанные так, что даже я когда увидел — все сразу понял. Заряженные медальоны. Не просто старыми спорами, а уже активными. Девочка прочитала какую-то сильно страшную книжку про черную магию. А там как раз описывался способ, как нейтрализовать соперниц. Взять медальоны, положить в них траву с кладбища, выдержанную в собственной крови три дня. Угу. Все бы ничего. И трава бы вреда не принесла — обычная крапива, и палец зря девочка себе бы иголкой расковыривала, но… Вмешалась судьба. Кладбище, где надо было траву в полночь собирать — старое и почти заброшенное, облюбовал — можно так сказать, один из Прилипал, который пытался на старых останках коконы выращивать да на редких посетителей спорами прыскать. Эмоции же на кладбище у людей обнаженные. Любая энергосистема может сбой дать. И Прилипала этим пользовался, потому что слабенький был, почти бессильный.

Вот. Значит, пришла девочка в полночь на кладбище, сорвала крапивку, на которой спор видимо- невидимо сидело. И принесла эту чертову травку домой. Полила своей кровью и оставила настаиваться. Представляешь, какое раздолье для спор получилось? Как чаша Петри для вирусов.

За три дня такой коктейль заварился.

Девочка траву в медальоны запаковала, подружкам в честь вечной дружбы презентовала. И… Не повезло подружкам. В течении недели- одна с высотки сбросилась без причины, вторая под машину попала, а третья — третья несколько ночей подряд бродила по самым темным и заброшенным местам в городе и догулялась…Я с задания возвращался- Опель заглох. Вышел из машины, поковырялся в моторе, с трудом, но завел. Захлопнул капот — стою в ночь вслушиваюсь, по сторонам смотрю. Место уж больно нехорошее. И слышу я что где-то впереди, шагах в 100, какая-то возня, а потом тонкий почти детский крик. Я за пистолет и туда.