Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

• Название: За гранью снов (СИ)
• Автор: Екатерина Владимирова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Эротика

Что есть реальность? То, что мы видим, или то, во что мы верим?  И что если то, что мы видим и считаем правдой, лишь хорошо завуалированная ложь? А то, во что мы никогда не верили, становится истиной? Невольно переступив черту дозволенного, уже не сможешь вернуться назад. Потому что там тебя уже никто не ждет.

---

И в этом мире я не рабыня. Более того, я - дворянка! Это было настолько непривычно, что приходилось постоянно напоминать себе о том, кем я теперь являюсь, и Штефану Кэйвано придется со мной считаться!

Я надеялась найти родителей, об этом мечтает каждый ребенок из детского дома, но, когда воспитатели заявили, что мои родители погибли, я… смирилась. И продолжила жить дальше. А сейчас оказалось, что у меня есть отец. И не просто отец… дворянин, представитель знати Второй параллели, отказавшийся от трона Князь! От этого просто так не отвернуться. Это – право рождения, это печать и метка. Навсегда.

- Ты защищаешь его? – заглянув отцу в лицо, прямо спросила я.

- Нет! – резко ответил он. – Он совершил преступление в отношении тебя, и этого мне не простить, - глаза его блеснули, а губы сжались в линию. – Но я хочу, чтобы ты... избавилась от дурных воспоминаний.

- Как?

- Посмотрев своему страху в лицо, моя милая, - тихо проговорил отец и, наклонившись, прижал меня к себе. - Только так можно избавиться от дурных снов, - поцеловав меня в макушку, провел пальцем по щеке.

Прижавшись к отцу плотнее, я не стала говорить ему о том, что мне перестали сниться кошмары. С того самого дня, как я видела Штефана Кэйвано в последний раз.

Он пришел ко мне тогда... зачем? Я не понимала, но хотела понять. Он был странным, выглядел странно. Мне даже вначале показалось, что это не тот Штефан Кэйвано, которого я знала. Уверенный, решительный, жесткий и хладнокровный Штефан Кэйвано, которого я полюбила. Говорил он тоже странно, и смотрел на меня странно, и шел... тоже странно. Я никогда его таким не видела. Он будто весь превратился в чувство. Только я никак не могла определить, какое. Что он хочет мне сказать? Зачем пришел? Купить меня... у отца?! Определенно, папа сообщил ему, что я теперь не продаюсь. И как он воспринял эту новость? Он ни слова не сказал о том, кем я теперь являюсь. Зато сказал, что просмотрел пленки с камер слежения и... как он сказал?.. знает теперь, что я не виновата и его не предавала. И мне стало вдруг так больно, обидно... до боли в глубине души. Мне он не поверил, а вот камерам слежения!..

И что самое страшное во всем этом, так это то, что я его понимала. Он не мог не проверить. Что-то в нем осталось неизменным. Это же Штефан Кэйвано, он должен был узнать правду, разобраться во всем, найти ответы на все вопросы. Только зачем... говорить всё это мне? Какие у него цели? И что он хотел тогда от меня услышать? Что я могла ему сказать, кроме того, чтобы попросить его не приходить больше? Неправильно всё это было, запретно... Да и кончено всё, будто ничего и не было. А неужели что-то... было? Я была рабыней, а он был господином... мало ли таких историй!? Только вот теперь я не рабыня! Я равная ему по положению и статусу, меня нельзя купить и принудить к чему-то, мне нельзя приказать, меня нельзя просто так обвинить в чем-то. Я просила его уйти. Да, я желала этого больше всего, чтобы он оставил меня в покое, не приходил, не терзал сердце воспоминаниями, не напоминал о том, что следовало забыть.

Так почему же стало так невыносимо больно, когда я произнесла эти слова? И потом, когда убежала? И когда, сжавшись в комочек на кровати, плакала в подушку? Наверное, именно это называется слабостью. Я не позволяла себе быть слабой, а теперь... из-за него... Любовь делает человека заложником себя.

И что значат все эти цветы? Подарки и знаки внимания?.. Что они значат для него, и что, по его мнению, должны значить для меня? Чего он добивается? Прощения? Как легкомысленно! Неужели надеется найти мое прощение во всех этих... нелепостях? И зачем ему мое прощение? Что он будет делать с ним?..

Как бы мне хотелось, закрыв глаза, сказать, что я не люблю этого монстра, что готова, способна жить без него!.. Как бы мне хотелось выкрикнуть ему в лицо... тогда, когда мы видели с ним в последний раз, что я его ненавижу, не попросить, а приказать ему не приходить! Заявить прямо в лицо, как противно мне его видеть! Но, наверное, я слишком слабая... я не могла сделать этого. Как не могла вырвать любовь из своего сердца! Сущий дьявол проник внутрь меня, под кожу, в кровь, в сердцевину моего слабого безвольного тела, которое без него умирало мучительнее, чем рядом с ним.

Любить - это больно. Я раньше не понимала смысл этого выражения, а теперь вдруг стала наглядным свидетельством того, что такое боль в любви. Особенно, когда с сожалением понимаешь, что твоя любовь – это игра в одни ворота.

Или еще есть шанс на... что-то? После того, что перенесла по его вине!? Обещала себе ненавидеть, стать презрением и превратиться в равнодушие, а вместо этого... все еще надеешься на что-то?

Каким глупым порой может быть женское сердце!

_______________________

Вопреки собственным заверениям, когда наступил день вечера, я очень нервничала. Осматривая себя в высоком резном зеркале, я в сотый раз убедилась в том, что выгляжу превосходно. Это подтверждали и восхищенные взгляды Рослин и других слуг, видевших меня, и восторженный отцовский взгляд. Темно-синее платье, доходившее до пят, подчеркивало бледную матовость кожи, а черные волосы, заплетенные в незатейливую восьмипрядную косу, спускались по спине до талии. Лицо слегка тронуто косметикой, но не казавшееся бледным и невыразительным, а скорее, наоборот, и на нем сверкали изумрудами большие глаза.

- Не волнуйся, моя милая, - подхватив меня под локоть и поведя к выходу, проговорил отец, - все будут от тебя в восторге, даже не сомневайся, - поцеловав меня в щеку, он гордо добавил: - Моя красавица!

Я улыбнулась ему широко и лучезарно, стараясь не показать, что руки слегка подрагивают. И вовсе я не боялась прессы, не журналистов и вопросов с подковыркой, лживых улыбок, нацепленных на уста, сердце трепетало в груди по иной причине, банальной, нелепой, совершенно неожиданной. Я боялась увидеть там его. И как бы ни храбрилась перед отцом, не могла заставить сердце стучать медленнее, перестать биться пульс в запястья, или вынудить кровь бежать по венам чуть тише. Всё внутри меня дрожало от одной лишь мысли, что здесь, на этом вечере, мы с ним будем находиться в одном качестве – почетных гостей. Равных друг другу, как по статусу, так и по положению. Могла ли я когда-нибудь подумать о таком? Надеялась ли?

Все эти мысли - мысли о моем дьяволе - не давали мне покоя весь путь, что мы проделали от дома до дворца приемов. Отец меня подбадривал, успокаивая, держал за руку и улыбался. А я думала о нем.

Он так и не ответил точно, приедет ли на вечер, который, как мне стало известно, ни разу не пропускал. Неужели изменит своим принципам... из-за меня? Слишком самонадеянно, усмехнувшись, успела подумать я, перед тем как улыбнувшийся нам дворецкий открыл перед нами двери, ведущие в большой зал.

Я напряглась, будто готовая к прыжку кошка, а отец нежно погладив меня по щеке, улыбнулся.

- Всё будет хорошо, - уверенно сказал он. – Теперь всё будет хорошо, моя девочка.

- Лорд Димитрий Мартэ с дочерью, леди Кароллой Мартэ, - провозгласил мужской голос, и нам с отцом ничего иного не оставалось, как только с гордо поднятыми головами подтвердить звание лорда и леди.

Мое появление во дворце приемом вызвало настоящий ажиотаж. Я подозревала, что желание гостей увидеть меня велико, но не могла полагать, насколько. Создалось ощущение, что я попала в муравейник, из которого мне теперь не позволят вырваться. Ко мне подходили всё новые и новые люди, лица которых я почти не видела, с таким постоянством они сменялись между собой. Женщины, молодые девушки, глядя на меня, улыбались, делая комплименты внешности и интересуясь, где я нашла такое великолепное платье. Я учтиво им отвечала, снабжая улыбками, хотя понимала, что их овации и заинтересованность продиктована только желанием увидеть меня, как некую «достопримечательность», которую все хвалили. Мужчины же, знакомясь со мной, могли лишь улыбаться, разглядывая меня и так, и эдак.

Я увидела здесь и Кассандру Мальво. Она была великолепна, хоть и держалась, подстать Королеве, чуть холодно и отстраненно. Зато, увидев меня, улыбнулась и искренне порадовалась тому, что я теперь одна из них. Только ее присутствие на этом празднестве меня и спасло. Потому что... его здесь не было. Он все-таки не пришел. Я это точно знала, потому что чувствовала его отсутствие. И легкое разочарование оттого, что я не увижу... Одернула себя столь же быстро, как скоро зародилась во мне предательская мысль.

Нет его, и ладно. Не посчитал нужным прийти, отказался, дела?.. Кто знает? Не желает признавать перед обществом, что я... такая же аристократка, как и он. Как они все. Обидно? Да. Больно? Да. Но гораздо больнее оттого, что, понимая, что должна радоваться его отсутствию, осознаю, что умираю здесь без него!